Стелла выключила радио и стала ждать. Крики за ее спиной постепенно стихали, и после раздраженного шепота «ненавижу тебя всего» воцарилась благословенная тишина.
—Вот что я думаю, — сказала Стелла с нарочитым спокойствием. — Мы должны обхитрить мисс Харпер.
Гэвин подался вперед, насколько позволил ремень безопасности.
—Как обхитрить?
—Ловко. Но я не уверена, что у нас получится. Она очень умная, должна вам сказать. Значит, и нам придется быть очень хитрыми.
—Я могу быть хитрым, — заверил Люк, и в зеркале заднего вида Стелла увидела, как с его щек сходит воинственный румянец.
—Хорошо. Тогда слушайте план. — Стелла развернулась лицом к своим мальчикам, и ее поразило в который раз, как интересно смешались в них черты ее и Кевина. Ее голубые глаза на лице Люка, серо-зеленые отцовские глаза на лице Гэвина. Ее рот достался Гэвину, а рот Кевина — Люку. Ее рыжие волосы — Люку, бедняжке, а Гэвин — белокурый, как отец.
Стелла выдержала театральную паузу. Она с удовлетворением отметила жадное нетерпение в глазах сыновей.
—Ой, даже не знаю! — Стелла с сожалением покачала головой. — Может, это плохая идея...
Мальчики разразились возражениями, мольбами, запрыгали на сиденье. Паркер поддержал их возбужденным лаем.
—Ладно, ладно! — она подняла руки. — Мы сделаем вот что. Подъедем к дому, тихонько подкрадемся к двери, а когда войдем внутрь и увидим мисс Харпер... здесь-то и понадобится вся ваша хитрость.
—Мы справимся! — Гэвин от возбуждения едва не свалился на пол.
—Итак, когда вы встретитесь с мисс Харпер, вам придется притвориться... я понимаю, как это трудно, но, думаю, у вас получится. Вам придется притвориться вежливыми и воспитанными мальчиками.
—Мы сможем! Мы... — Личико Люка скривилось. — Эх!
—А мне придется притвориться, что я нисколечко не удивляюсь тому, что мои мальчики такие вежливые и так хорошо себя ведут. Как думаете, у нас получится?
—Может быть, нам там еще не понравится, — пробормотал Гэвин.
Стеллу захлестнуло чувство вины.
—Может быть, не понравится. А может быть, понравится. Посмотрим.
—Лучше жить с дедушкой и бабушкой Джо, — губы Люка задрожали, и сердце Стеллы сжалось. — Можно?
—Нет, милый, но мы будем часто ездить к ним, а они будут навещать нас. Теперь мы живем здесь и сможем видеться, сколько захотим. Это же приключение, помните? Но если мы все постараемся и все равно не будем счастливы, то попробуем что-нибудь другое.
—Здесь так смешно разговаривают, — пожаловался Гэвин.
—Вовсе не смешно, просто по-другому.
—И снега совсем нет. Как же лепить снеговиков и кататься на санках, если в этом дурацком месте нет снега?
—Действительно, никак, зато здесь можно делать много всего другого.
Господи, неужели она больше никогда не увидит снег на Рождество? Почему она раньше об этом не подумала?
Люк упрямо выпятил подбородок.
—Если она злая, я не останусь.
—Договорились, — Стелла завела мотор, глубоко вздохнула, собираясь с силами, и повела машину к дому.
И будто в награду она услышала изумленный возглас Люка:
—Какая громадина!
Ну уж тут не поспоришь. Стелла попыталась взглянуть на Харпер-хаус глазами своих детей. Только ли размеры трехэтажного здания поразили их? Или мальчики заметили и красоту бледно-бледно-желтого камня, и величие колонн, и великолепие парадного входа, окаймленного раздваивающейся лестницей, ведущей на второй этаж, и просторную веранду, охватывающую весь дом?
Или они просто видят громаду, раза в три больше их хорошенького домика в Саутфилде?
—Дом очень старый. Ему больше ста пятидесяти лет, и все эти годы здесь жила семья мисс Харпер.
—Ей сто пятьдесят лет? — поразился Люк, заработав от брата презрительное фырканье и тычок локтем под ребра.
—Тупица! Она бы давно умерла. И черви ползали бы по всему ее...
—Должна напомнить, что вежливые, благовоспитанные мальчики не обзывают своих братьев тупицами. Посмотрите, какая большая лужайка! Думаю, Паркеру очень понравится здесь гулять. И сколько места для ваших игр, но ни в коем случае не в садах и не на клумбах! В доме тоже играть не надо, ладно? Мы просто спросим мисс Харпер, где вам можно это делать.
—И деревья такие большие, — прошептал Люк. — Ужасно большие...
—Посмотрите туда. Это белый клен, или явор. Держу пари, он еще старше дома.
Подъездная аллея закончилась кругом с островком посередине, где над азалиями возвышались японский красный клен и кипарисовик горохоплодный — тоже родом из Японии. Не переставая восхищаться искусством дизайнера, Стелла пристегнула поводок к ошейнику Харпера. Как ни странно, руки у нее не дрожали, чего нельзя было сказать о сердце. Если сердце может дрожать...
—Гэвин, ты ведешь Паркера. Вещи мы заберем после того, как увидимся с мисс Харпер.
—Она будет нами командовать? — хмуро спросил Гэвин.
—Да. Такова незавидная доля детей — подчиняться приказам взрослых. И, поскольку мисс Харпер платит мне зарплату, она и мной будет командовать. Я с вами в одной лодке, парни.
Гэвин выбрался из салона машины и взял у матери поводок.
—Она мне не нравится.
Стелла потрепала белокурые волнистые волосы сына.
—Вот это я и люблю в тебе, Гэвин! Ты неисправимый оптимист. Ладно, идемте. — Стелла взяла сыновей за руки, ласково пожала, пытаясь подбодрить, и повела к парадному входу, защищенному от любого удара стихии верандой второго этажа.
Двойные двери, выкрашенные в такой же чистейший и сверкающий белый цвет, как оконные рамы, распахнулись.
—Наконец-то! — Человек, вышедший им навстречу, раскинул руки. — Мужчины! Наконец-то я не в меньшинстве.
—Гэвин, Люк, это мистер... простите, Дэвид, я не знаю вашей фамилии.
—Уэнтуорт. Но давайте оставим просто Дэвид. — Он присел на корточки и заглянул в глаза залившемуся лаем Паркеру. — В чем дело, приятель?
В ответ пес плюхнул передние лапы на колени Дэвида и восторженно лизнул его в лицо.
—Вот так-то лучше! Идемте в дом. Роз сейчас придет. Она наверху — разговаривает по телефону. Сдирает кожу с провинившегося поставщика.
Мальчики вошли в просторный холл, замерли и вытаращили глаза.
—Шикарно, да? — спросил Дэвид.
—Это вроде как церковь?
—Да нет, — Дэвид улыбнулся Люку. — Местами затейливо, но это просто дом. Я все вам покажу, но, может быть, вы не откажетесь подкрепиться горячим шоколадом после долгого путешествия?
—Дэвид готовит изумительный горячий шоколад. — Роз — в той же рабочей одежде, что и накануне — неторопливо спустилась по изящной лестнице, разделяющей холл. — И не жалеет взбитых сливок.
