«Шшух-духх, шшух-духх», – мощно дуют в печь двухкамерные меха, и раскаленный уголь в печи дышит в такт этим вздохам. Несмотря на дождь и ветер, плавка продолжается.
Первые разведки: по дороге в коммунизм
Весной и осенью Леонид Вячеславович вывозил наш археологический кружок на небольшие учебные разведки по уже известным археологическим памятникам, расположенным в окрестностях Челябинска. Мы учились собирать подъемный материал со стоянок каменного века и поселений бронзового века (в первую очередь – каменные отщепы и фрагменты керамических сосудов), узнавали азы топографии, учились правильно описывать археологические памятники. Естественно, первоначально понимания структуры речных долин было у нас исчезающее мало, поэтому, оставшись без мудрого руководства, мы моментально теряли правильную террасу и начинали искать «подъемку» где на душу взбредет, скорее же всего – там, где ее сроду не было и не могло быть. Так же и среди находок мы поднимали самые разные, отнюдь не только древние, вещи – например, кусочки шифера, весьма похожие на фрагменты керамики. Леонид Вячеславович, которому предъявляли такую «находку», неизменно советовал продолжить поиск и найти более крупные куски, чтобы летом в экспедиции мы смогли покрыть ими туалет.
Также постоянной «находкой», демонстрируемой руководителю, были разнообразные камни, на которые он неизменно отвечал: «Этот камень был в огне, им пользовались древние люди». Этот универсальный ответ запомнился и впоследствии широко применялся уже в наших экспедициях – тем более что там, где речь идет о поселенческом культурном слое, он очень часто соответствует истине: многие камни из него действительно побывали в огне и ими, несомненно, пользовались древние люди, во всяком случае, в качестве элементов конструкции печей и очагов.
Мы с Денисом Шиловым в 1990 году
Набравшись некоторого опыта, мы, естественно, вознамерились проводить разведочные работы самостоятельно. Души наши жаждали свободы и открытий. Родителям несложно было сказать, что мы едем на учебную разведку с Леонидом Вячеславовичем, хотя на самом деле выезд осуществлялся нами в сугубо самодеятельном режиме.
С большим волнением готовился я к первой нашей разведке без старших. Необходима была метровая фотографическая рейка – чтобы вести фотосъемку площадок археологических памятников. Я изготовил ее из какой-то детали деревянной кроватки, найденной на балконе, и покрасил в две найденные дома краски – коричневую и белую. Получился совершенно уникальный, хотя и весьма слабоконтрастный, артефакт: как правило, рейки красили в черно-белые или, в крайнем случае, в сине-белые цвета. Зато моя рейка была необычайно массивной, и ею можно было отбиваться от врагов, если бы они встретились на нашем пути.
Разведка на Втором озере, возвращение «из коммунизма»
Кроме того, надо было подготовить полевую сумку – конечно, не такую красивую, как старые офицерские планшетки наших руководителей, но хотя бы в чем-то на них похожую; взять миллиметровку для вычерчивания планов, карандаши, линейки и ластики. В горячке первых сборов была забыта такая абсолютно необходимая вещь, как компас – и этот факт нашел отражение в словах песни Дениса Шилова, посвященной нашей первой разведке.
Итак, первая самостоятельная разведка нашего кружка состоялась под Челябинском, по берегу Второго озера. Помню, что в ней участвовали Денис Шилов, Женя Давыдов, я, Марик Вербовецкий, Виктор Лысенко, Марина Кузнецова и Света Шумакова; может быть, был кто-то еще. Кажется, именно Женя и Марина первыми нашли в прибрежной размываемой полосе фрагменты керамики эпохи бронзы – свидетельство расположения здесь древнего поселения.
С большим энтузиазмом мы собирали их в холодной воде, затем я закатал штаны и отправился искать находки на глубину. Глубина никак не наступала, склон берега оставался очень пологим, и я ушел в озеро весьма далеко, на что товарищи начали кричать, что я ухожу «в коммунизм».
Впоследствии мы выезжали еще несколько раз: переобследовали поселение на берегу Шершневского водохранилища в районе станции Смолино, долго ходили полями и перелесками между станциями Смолино и Бутаки – в этой разведке нашли только один скребок, правда, красивый; осматривали берега Миасса ниже Шершневской плотины; обобрали весь кремень со стоянки на озере Новосинеглазово – ее площадку буквально в тот же год застроили новыми садовыми домиками.
Всё найденное мы пытались документировать и, конечно же, немедленно относили в археологическую лабораторию пединститута. Страсть к личному коллекционированию находок не была присуща никому из нас, все мы были увлечены не находками как таковыми, а самой археологией. Николай Борисович с большим скепсисом относился к нашему энтузиазму и несколько неумеренной активности, однажды довольно сильно отругал за то, что обобрали стоянку буквально до последнего, самого маленького отщепа – никакого смысла в хранении такого количества отщепов в фондах он не видел, а вот пятно подъемного материала, маркирующее археологический памятник на местности, мы основательно и без всякой на то необходимости проредили. Вообще говоря, такого рода самостоятельные разведки без соответствующего документа – Открытого листа – запрещены законодательством, но четверть века назад на такие вещи смотрели проще, да и в любом случае мы совершали эти выходы не «от себя лично», а «от кружка и археологической лаборатории», хотя зачастую и по собственной инициативе.
В экспедиции
Образы нашей первой разведки сохранились в словах песни, написанной где-то вскоре, «по горячим следам», Денисом Шиловым. Первую строфу я забыл, помню только две последние строки:
…Второе озеро – не Крым,Здесь поселенья не найти.
Вторая строфа начиналась с упоминания о моих достижениях:
Пусть Федор компас позабылИ ищет пальцем, где восход.Пусть он случайно допустилОшибку градусов на сто…Да и наводит мятый планАссоциации не те,Но мы найдет такой курган,Что ахнет университет;Да, мы найдем такой курган,Что сдохнет университет.
Упоминание университета – «конкурирующей» археологической организации здесь, конечно же, не случайно и должно в том числе продемонстрировать лояльность перед тем, кому посвящена третья строфа – перед нашим шефом, Николаем Борисовичем Виноградовым:
Мы вспоминаем шефа здесь,Хоть лучше бы не вспоминать,От той лишь мысли, что он есть,Холодным потом вся спина,Да что ему авантюризм,Он не поймёт наверняка,Как можно топать в коммунизмВ непромокаемых носках.Но, может, всё-таки пойметИ скажет даже: «молодцы»,И лишь легонько упрекнет,Что не разведка, мол, а цирк.Тогда в наш следующий поход,Я вам ручаюсь головой,Что кто-то солнце принесетВ кармане сумки полевой.
Подводная лодка уходит под лед
Клуб юных археологов «Формика» времен нашей школьной юности был очень крупной и основательной организацией. В него входило, пожалуй, не меньше полутора десятков археологических кружков города Челябинска и Челябинской области. Жизнь клуба была активной и насыщенной. Помимо еженедельных занятий с нашими руководителями кружков и участия летом в полевых археологических исследованиях, а весной и осенью – в учебных разведочных выходах, клуб проводил несколько крупных мероприятий. Осенью это была большая клубная встреча «Кто бывал в экспедиции», весной – тематический костюмированный вечер «Археологическая мозаика», к которому каждый археологический кружок готовил свои выступления. Кроме того, зимой и весной мы готовили доклады и выступали с ними на различных школьных, а потом даже на студенческих конференциях. Еще школьником я впервые попал на знаменитый УПАСК – Урало-Поволжскую археологическую студенческую конференцию, в том году она проходила в Уфе, мы жили с Николаем Борисовичем в студенческом общежитии и, к счастью, еще не принимали участия в эпических УПАСКовских пьянках.
Весенние сборы 1990 года, Леонид Вячеславович Туфленков
Кроме того, каждую весну проходили археологические сборы на той или иной базе отдыха под Челябинском. Здесь выполнялась разнообразная учебная программа, устраивались костюмированные выступления, проводились викторины на исторические и археологические темы. Для нас это была возможность выехать на три-четыре дня на весеннюю, только оттаивавшую от снега природу, погулять по окрестностям, естественно, устроить себе и своим сахемам какое-нибудь развлечение.
