ночам.
— Рад, что ты смирилась. Распоряжусь, чтобы тебе принесли матрас и одеяло. Постельное бельё и подушки заключённым, даже ценным, не положены.
— Как моя сестра?
— Приходит в себя. Вчера ей дали успокоительное и оказали первую помощь. Не волнуйся, она будет в порядке. То, что вчера произошло, — он отвёл взгляд. — Не должно было произойти. Полковник получил выговор. Её больше не тронут.
— Значит, Юльку отправят в Гнездо?
— Нет. Но и причинять боль ей больше не будут.
— Спасибо.
Я догадалась, что именно Алек донёс наверх о самоуправстве полковника. Отличный момент отблагодарить его ударом в спину. Пустила трогательную слезу, положила голову ему на плечо и обняла правой рукой за шею. В сжатом кулаке которой скрывался саморез…
— Ты убить меня хотела, — еле слышно шепчет мне на ухо, больно вывернув руку.
— Нет… Да, — шепчу в ответ, получая внезапное удовольствие от столь тесного контакта. — Мне нужно увести сестру отсюда.
— Я же тебе вчера всё объяснил.
— Что объяснил? Что мне нужно строить из себя разведчицу-проститутку, собирая информацию для невесть кого? Мне это не нужно. Я хочу просто уехать. Вместе с сестрой. Спрятаться и жить дальше. Как раньше.
Неожиданно я почувствовала, как он ослабил хватку. А потом и вовсе отпустил меня, достал из кобуры пистолет и протянул его мне. Смотрю на него недоумённо и слова не могу произнести.
— Хочешь прятаться и жить спокойно? Ты имеешь на это право. Держи. Приставь его к моей шее дулом вверх, — я, ничего не понимая, взяла пистолет в правую руку. — Дулом к верху держи. И вот, — он протянул мне одноразовые наручники. — Надень их на меня. А ещё…
Алек с искренним состраданием посмотрел на меня и со всей силы ударился виском о край лавки. Из его головы тут же начала сочиться кровь, он зашатался, но быстро пришёл в себя.
— Со мной всё хорошо, не волнуйся. Вот, держи, — протянул мне связку ключей. — А у тебя хорошая интуиция. Сегодня ежемесячная планёрка, на постах охраны оставили новобранцев, которые даже собственной тени боятся. Раздевайся.
— Что? — я всё ещё была в растерянности.
— Нужно сделать кляпы, — Алек стянул с себя майку и разорвал её на три части. — Один охраняет тебя, ещё один твою сестру и трое на входе в Ковчег. Нужно ещё два кляпа.
Я не заставила просить себя дважды. Разделась и порвала свою майку на две части.
— Спрячь их в карман. В обмундировании охраны есть наручники. Прикажи им сразу их надеть. А потом заткни рот. Не бойся придушить — засовывай тряпки как можно глубже.
— Я знаю, — злобно огрызнулась. — Ты уверен, что стоит бежать днём?
Слишком странно он себя вёл. Зачем ему помогать мне? На улице светло и стоит нам выйти из этой импровизированной тюрьмы, нас сразу же заметят.
— Ночью территорию патрулируют, — коротко ответил он.
Будь что будет. По крайней мере, я буду знать, что попробовала.
ГЛАВА 15
— Иди! — в полный голос произнесла я, предварительно распахнув дверь своей клетки.
Охранник предсказуемо выполз из своей норки и со страхом в глазах смотрел то на меня, то на Алека.
— Оружие на пол! — он даже не пошевелился.
— Не провоцируй её, если хочешь жить. Она дочь Лескова. Он хорошо её подготовил, — Алек приподнял связанные руки, показывая парнишке свою рану на виске.
— Не дёргайся!
Парнишка вздрогнул и бросил свой автомат на землю.
— Наручники. Надень их на себя. Быстрее. А теперь открой рот. Шире.
Я заперла его в своей клетке. Обездвиженного и немого. Забрала рацию и автомат, но Алек посоветовал оставить их здесь.
— Тебе нужны свободные руки. Его рация работает на одной волне, она ничем тебе не поможет.
Я кивнула и, продолжая держать его на мушке, вышла из тюремного барака.
— Куда дальше? — надо было заранее спросить его, где Юлька.
— В твою комнату.
Неожиданно. Меня заперли в клетке, а её нет. Надругались, унизили, опорочили, но не боялись мести. Похоже, они плохо знают женщин. А мы с сестрой истинные дочери своего отца…
Когда мы с Алеком зашли в барак, который на несколько дней стал моим домом, Юлька как раз затаскивала тело своего охранника под кровать.
— Так и знала, что не придётся тебя вытаскивать.
Она даже не удивилась моему появлению. И о помощи не попросила — сама волокла тяжёлого мужика.
— Ну всё, я готова, — запнула его ногу под кровать.
— Ему рот надо заткнуть, — не узнаю свою слабую сестрёнку.
— Не надо. Он в отключке будет ещё часа два, не меньше. А есть ещё один пистик?
— Нет.
— Давай меняться? Я не умею стрелять из автоматов.
— Ты вообще не умеешь стрелять. Как и я.
— Хорошая теория лучше плохой практики, — капризно сморщила носик.
— Ты как? — зря я задала этот глупый вопрос.
— А ты как думаешь? — она перестала чирикать и зашипела. — Мечтаю прибить как мух навозных десяток мужиков, — схватила Алека за яйца. — Но папа научил меня не идти на поводу на эмоциях.
— Он помогает нам, — попробовала оттащить её от Алека. — Успокойся.
— Я спокойна. Как никогда. Не будем терять время.
Как Алек и обещал, мы выбрались с территории Ковчега без проблем — охранники подчинялись без промедления нашим приказам и сами приковали себя к забору. Юлька хотела прихватить с собой автомобиль, но Алек не позволил ей.
— Деграданты не любят военных. Если хоть один из них увидит вас в машине с чёрными номерами — всё пропало. Им не хватит ума сообразить, что девушек — военных не существует. Но они запомнят ваши лица. Изнасилуют и убьют, если встретят случайно.
— Они и так с нами это сделают, — мне понравилась идея Юльки не идти пешком, а ехать на автомобиле.
— Не сделают. Побоятся мести других мужчин. Женщина — ценность. Общая ценность, за которую будут бороться до последней капли крови.
Какая ирония! Новый мир превратил девушек в объект похоти, вознесённый на пьедестал. Нам нельзя купить продукты за деньги, но за нас будут мстить незнакомые мужчины.
— И что нам делать? Пешком мы не уйдём далеко.
— Украдите машину.
— Сколько у нас осталось времени?
— Двадцать минут.
— Что?
— Если повезёт, то двадцать минут. Один из охранников может выбраться раньше.
— Почему ты раньше не сказал?
— А что бы это изменило? Ты бы передумала бежать и осталась на Ковчеге? — он будто бы издевался.
— Юль, топай быстрее, — окликнула я сестру.
Ей тяжело идти. Нам нужно найти машину.
— Далеко до трассы?
— Полтора километра.
— Если никто не проедет мимо?
— Прячьтесь в лесах. Вам всё равно некуда
