– Ладно, давай и мне.
– Держи. С одного раза не умрешь. Салфетка у тебя есть? Дворянин…
На песчаном берегу, редко поросшем бурой, засыпающей травой, они остановились. Речка деловито бежала меж своих берегов и, похоже, вовсе не собиралась исчезать.
– Красиво, – вздохнул Алешка. – Привольно.
В самом деле, было и красиво, и привольно. Берег напротив густо зарос ивняком. Ветки с увядшими листьями легонько касались воды и оставляли на ней трепетный исчезающий след. В листве суетились малые птахи – наверное, чем-то запасались на зиму. На речной глади время от времени вспыхивали круги – рыбка, видать, здесь до сих пор водится. Не зря же в ивняке мелькает длинное красивое удилище. А то и сам рыболов покажется – в красном рыболовском комбинезоне, в сапогах до пупка. А сам-то длинный и худой, как и его удочка.
Алешка посмотрел в его сторону очень внимательно. И даже два раза. И неожиданно сказал Шурику:
– Ну давай, ври дальше красиво.
– Вон там, – Шурик показал вверх по течению, – водопад. Самый настоящий. А за ним пещера. Вода ее выкопала. За миллионы лет. А вон там, – это он показал уже вниз по течению, – там Тайнинка исчезает, и очень долго ее нет. А потом она вдруг откуда-то выпрыгивает. И снова течет. Как ни в чем не бывало.
Лихая речка, словом.
– Шурик, – снова неожиданно спросил Алешка, – ты плавать умеешь?
– В бассейне умею. А в речку не полезу.
– Вода холодная? – усмехнулся Алешка.
– Микробов много.
– Ну, Шурик, их там не намного больше, чем в немытых ягодах.
– А зачем мне плавать?
– Это я на всякий случай. Мы с тобой скоро в поход пойдем.
– Мама не отпустит.
– Отпустит.
Шурик взглянул на него и поверил. И тут же загорелся.
– Воды с собой возьмем, дистиллированной. Продукты в вакууме…
– Ага, – серьезно кивнул Алешка. – Крахмальные салфетки и пирамидон с анальгином. Вдруг ты у костра от дыма закашляешь.
Не надо думать, что Алешка такой уж вредный. Просто он хотел из Шарика сделать человека. Ну и еще кое-что хотел сделать…
– Леш, а ты умеешь делать костер? И варить на нем пищу?
Еще бы! Мы с папой много путешествовали, и Алешка очень многому во время этих походов научился. В лесу, на реке он чувствует себя как дома. Может, даже и лучше, чем дома…
– А Князька с собой возьмем? – с надеждой в голосе спросил Шурик.
– Конечно! Он у вас совсем зачах на асфальте. Ему ведь побегать надо, поискать, понюхать. А что он там, на вашей площадке, нюхает? Чужие какашки? Он же охотничий пес.
А на другом берегу между тем исчез рыболов и зазвучали мужские голоса, зашуршала по одежде листва, кусты раздвинулись, и к самой воде шагнули два человека. Один был в желтой пластмассовой каске, а другой в плаще и в шляпе.
Речка в этом месте сильно сужалась, и разговор мужчин ребята хорошо слышали. Тем более что собеседники ни на них, ни на исчезнувшего рыболова внимания не обратили и в выражениях не стеснялись.
Который в каске повел рукой влево и сказал:
– Там, значит, ниже водопада, плотину ставим, перекрываем русло. А вот там, значит, возле луговины пару раз ковшом черпанем. Весь поток туда пойдет.
– Это мне понятно. – Мужчина в шляпе был раздражен и нетерпелив. – Зальем луговину – вода через край обратно пойдет, в старое русло. А оно мне сухое нужно, минимум на месяц. Чтобы товар вычерпать.
– Зачем обратно? – удивился тот, что в каске. – Как пруд нальется, мы вон на том краю перемычку уберем. И вся лишняя вода уйдет в свою реку. Только немного ниже по течению. А здесь – работайте, сколько хотите, по сухому. Черпайте свой товар.
– Там же чьи-то огороды, – поморщился который в шляпе.
– Это ваша проблема, командир. В крайности – купите их.
– Взаймы дашь? – усмехнулся «командир».
– Очень интересно. На такую дорогую технику, на такие дорогие разработки у вас деньги есть. А купить паршивый огородишко – кишка тонка.
– Ты мои деньги не считай – ты до стольких считать еще не научился. – Он вгляделся в «огородишко». – Да там еще и картошка не выкопана. За весь урожай придется доплачивать. По рыночной цене.
– Большое дело больших денег требует. Хорошо еще, с этим дураком повезло. Дворняжка, – он презрительно засмеялся. – Прудик ему, видишь ли, приспичило. С лодочками.
– Ладно, пошли.
Они снова прошуршали листвой, и вскоре где-то неподалеку зашумела отъезжающая машина.
Шурик беззаботно бросал в воду камешки – он ничего не понял. Лешка тоже пока ничего не понял. Кроме того, что это «ж-ж-ж», – как говорит Винни Пух, – неспроста. И что дурак Дворняжка – это граф Корзинкин-старший, уважаемый депутат и владелец усадьбы «Приволье».
Но Шурику Алешка ничего не сказал. И ему еще больше захотелось побродить по берегам реки Тайнинки и уговорить ее раскрыть все тайны. Особенно про золотинки в миске. Может, это и есть тот товар, который «командир» будет черпать ковшом экскаватора?..
– Оба-два пойдете? – спросил Дедуля, когда Алешка пришел с лотком, повторить золотоискательский урок.
– Оба-три, Князька с собой возьмем.
– Оно и ладно, только за Шуркой приглядывай. Неумеха он, в ложке супа утонуть может.
– Он суп не ест.
– Капризный… Балованный. Без маменьки пропадет. Всю жизню на шнурки наступать будет. Приглядывай за ним. И сапоги мои возьми. Только не потеряй.
Шурик и Князек уже ждали Алешку на берегу. Князек с радостным лаем бросился навстречу, а Шурик важно произнес:
– Мы вышли на тропу золотоискателей. Как древние пираты.
– Вы только в воду, древние пираты, не лезьте, – распорядился Алешка и добавил специально для Князька: – Особенно ты, болезный.
Полдня Алешка бродил по реке с лотком. Старательно «мыл золото», все время поглядывая на другой берег. Шурик послушно и терпеливо просидел все это время на трухлявой коряге. Князек, не сдерживаясь, несколько раз бросался в воду. «Кыш на берег!» – кричал ему Алешка. Князек послушно выскакивал из воды, бурно отряхивался и носился вдоль берега, обсыхая.
Улов Алешкин оказался небогат, но он все-таки был. Три ржавые металлические пробки от старых пивных бутылок, две монетки советской поры, ключик без замочка и небольшая, вроде игрушечной, подковка.
Улов выбрасывать Алешка не стал, распихал его по карманам и отправился вернуть Дедуле лоток. И заодно похвастаться добычей. Шурика с Князьком Алешка категорически отправил домой. Потому что Шурик, даже сидя на берегу, ухитрился промочить и ноги, и штаны. Алешка его напутствовал:
– Маме не говори, а то на нее опять мигрень нападет. Поменяй носки и штаны. Все понял? Шагайте оба-два.
– Ну че? – спросил Дедуля Алешку с интересом. – Намыл на гармошку? – Заглянул в лоток. – Не густо, однако.
Алешка вывернул карманы. Пробки дед выбросил сразу, ключик вернул Алешке, монетки «определил» на подоконник, а подковке шибко обрадовался.
– Подоришь ее мне? На счастье. Ладная подковка, не простая.
– Только маленькая, – посетовал Алешка. – Как игрушечная.
– Да ты че, Лексей! Она ж волшебная! С козлиного копыта.
– Да вы че? – в свою очередь изумился Алешка. – У вас тут козлов куют, что ли?
– Да это не мы, это домовые бесхозные.
– Домовые? – обрадовался Алешка – большой специалист по отлову привидений и прочей нечисти. – Они на козлах скачут? По ночам? В подвале?
– Ну! Ты нешто не знал? А еще городской. В барском доме их полно, как мышей в амбаре. Маленькие такие, лохматенькие. Со всей округи собрались. Смекаешь?
– Врубился! – У Алешки даже пятки от восторга зачесались – хоть сейчас беги в подвал, с лохматенькими домовыми пообщаться. – Я так и знал! В этом подвале все время кто-то шебуршит.
– А то! Дом-то к тому подходящий. – Дедуля уселся поудобнее, достал свою трубку и густо задымил. – Энтот дом, его ведь новые хозяева на развалинах выстроили. Старый в войну дотла разорили, остались от него одни подвалы. Огромадные. Старый барин в них свои запасы держал – вина всякие, в бочках, в бутылках, со всего свету их собирал. Конечное дело, мужички подвалы почистили. Но, сдается мне, не до конца. Однако не в том дело. А дело в том, что на старом пожарище да на развалинах нельзя новый дом становить. Особенно ежели в нем подпол сохранился. В таком дому, в подвале, со всей округи неприютные домовые собираются.
– Это что за фишка? Неприютные?..
– Сам ты, Лексей, фишка! Неприютные – это которые без своего жилья остались. Оне оттого злые и вредные. И живут себе ровно колхозом. Мышей разводят, шебуршат по ночам. А в лунную ночь на козлах катаются.
– Здорово! – сказал Алешка без тени недоверия в голосе. – Вот бы посмотреть-то! Вы их видели? На козлах?
– Ты что, Лексей! Их никто не видел. А кто увидит – три дня по-хорошему не проживет. Заикаться начнет или хромать на обе-две ноги. Смекаешь?
– Смекаю, – согласился Алешка, подумав: никто их не видел, а все о них знают.
