Обескураженная и сбитая с толку, Флора продолжала смотреть на гряду островов, которые словно белые корабли, стояли на постоянном рейде в синей Атлантике. Тут она вспомнила, что у нее тоже уйма работы, связанной с переводами отчетов по океанографическим работам. Она засуетилась, встала и уже сделала шаг по направлению к выходу с палубы, как вдруг заметила Эла, неподвижно сидящего на круглой лавочке. По его лицу было видно, что он здесь уже давно и слышал разговор с Филом. Она заметила, что Эл был одет в свой щегольский спортивный костюм.
— Ты слышал весь наш разговор?
— Конечно, — дерзко ответил Эл. — Я хорошо знаю английский.
— И тебе было интересно?
— Очень. Всегда интересно послушать бред красивой девушки. — И Эл плотоядным взглядом уставился на ноги Флоры, а та с трудом скрыла свою точно такую же реакцию, которая выразилась в приятных мурашках, пробежавших по всему телу, прикрытому только короткими шортами и легкой майкой.
— Мы сегодня с тобой дежурим на эхалоте, — заявил Эл.
— А что это такое? — спросила Флора.
— Тоже мне морячка с компьютером! — засмеялся Эл и вплотную подошел к девушке. Его подернутые мутной пеленой, светлые глаза нагло рассматривали Флору. — Это измерение глубины, которое ведется круглосуточно, и в дежурствах принимают участие все члены экспедиции. Сегодня наша с тобой очередь. Странно, что тебе не сообщили об этом.
Вдруг Эл, не говоря ни слова, резко прижал Флору к себе и грубо поцеловал в губы. Его поцелуй был подобен укусу змеи.
— Больно! — вскрикнула Флора.
— Только не говори, что ты равнодушна ко мне, беби! — сказал Эл и ушел с палубы.
Флоре действительно было приятно такое дикое мужское неистовство. Поцелуй этого красавца Эла словно прожег насквозь ее девственное, нерасчувствованное тело.
Стараясь не показывать своего возбужденного состояния, Флора медленно покинула палубу.
— Ничего себе! — хором сказали два женских голоса, в которых можно было легко различить Лену и Варгошу. — А с виду такая грустная и ершистая!
— Ей уже 22, — сказала Лена.
— Я вообще в 30 лет только замуж вышла.
— Ну это ты, — съязвила Лена. — Любовные уроки проходят гораздо раньше.
Все это время женщины стояли на нижней палубе и с удовольствием смотрели на завораживающее по своей глубине, любовное реалити-шоу.
Эл спустился к себе в каюту. Он был недоволен своим поведением. «Зачем я так грубо себя повел с ней? Ведь я мог ее спугнуть. Хотя вряд ли. В ней бушуют страсти, о которых она сама еще не знает. Только не по Сеньке шапка! Эта Флора — девушка из высшего света. Богатые родители, обучение за рубежом. Великолепный английский. А кто я? Простой геолог и все. А как хочется хотя бы пальцем прикоснуться к такой девушке и почувствовать, как ты возвысился сам».
Эл снял с себя свой зеленый костюм и надел простые тренировочные и потертую дырявую майку. Потом он достал свой дорожный чемодан, открыл его и нахмурился. «У меня всего несколько достойных вещей, на которые я откладывал целый год, чтобы выглядеть прилично. А все остальное — сплошное тряпье». Эл стал перебирать свои носки и не нашел ни одной целой пары. «Даже носков нормальных нет. Марианна совсем потеряла стыд. Ничего не хочет делать. Хотя… При чем тут моя Марианна, с которой мы живем уже семь лет. При чем тут наш мальчик, который постоянно болеет и совсем маленькая, требующая внимания, дочка. Ладно, я что-нибудь придумаю, чтобы сегодня на эхалоте предстать достойно перед этой «несравненной богачкой Флорой». И Эл подошел к зеркалу, чтобы увидеть в его отражении высокого красавца с шевелюрой кудрявых волос, большими светлыми глазами и чувственным, капризным ртом. Только глаза его покрывала какая-то неприятная пелена, то ли равнодушия, то ли презрения, то ли вечной зависти, то ли защиты от окружающих.
В дверь настойчиво постучали.
— Войдите! — грубо сказал Эл.
Дверь отворилась и в скромную, двухместную каюту, которую Эл разделял еще с одним своим коллегой-геологом, вошел Миша-водолаз в своей неизменной белой футболке и простых джинсах. Его добрые, небольшие серые глаза были холодны, взгляд напряжен, а обычное добродушное выражение лица было строгим и непроницаемым. Совершенно очевидно, что Миша был чем-то глубоко недоволен и даже оскорблен.
— Нам предстоит мужской разговор, — строго сказал Миша.
— Я это понял, — недовольно ответил Эл.
— Это касается Флоры.
— А, этой девушки из высшего света, которая от скуки решила совершить путешествие на прогулочной яхте.
— Не смей так говорить о ней! — повысил голос Миша, и его глаза стали оловянными от гнева. — Прежде всего, она очень хороший человек.
— Ты тоже нашел время это понять?
— Еще одно слово, и ты получишь в морду! — пообещал Миша и подошел к Элу. Мутная пелена равнодушия, эта защита от мира, исчезла с глаз Эла, и они засверкали яростью.
— Я не встречаюсь с этой куклой! А то, что я говорю — это мое дело!
— Ты только что приставал к ней на палубе.
— Ты подглядывал? — усмехнулся Эл.
— Корабль — стеклянный. И тебе пора усвоить эту истину. У нее роман с этим Филом, который, кажется, серьезно к ней относится. А что можешь предложить ей ты? Свою жену и детей?
— Ты что, баба, которая постоянно думает о замужестве? Что у тебя на уме?
— Я всегда следую своим принципам и сейчас хочу отвести беду от хорошей девушки, которая и так по наивности делает много ошибок.
— Она избалованная родителями принцесса, у которой в жизни есть все! — раздраженно сказал Эл. — А я всегда буду лишь еще одним экземпляром в ее начинающей пополняться коллекции особей мужского пола!
— А ты не подумал, что она может влюбиться в тебя?
— Это невозможно. Я беден, как церковная мышь, — с грустью ответил Эл и сел на диван. — Ты что пришел уговаривать меня развестись и жениться на Флоре?
— Ты что, придурок? — захохотал Миша, и его лицо снова приняло добродушное выражение. — Просто Флора нравится мне, и я не хочу, чтобы ей портили жизнь такие прохвосты, как ты.
— Ты считаешь меня прохвостом?
— С бабами — да! — ответил Миша.
— А если я ее люблю? — срывающимся голосом сказал Эл и с силой хлопнул кулаком по пыльному дивану.
— Тогда ты тем более не причинишь ей ничего плохого.
— Кажется, ты к ней тоже неравнодушен, — томно заявил Эл, и его глаза снова подернула мутная пелена.
— Ха-ха-ха! — звонко рассмеялся Миша. — Я счастливо женат.
— Я тоже, — ответил Эл.
— Тогда начинай бороться со своими комплексами! — сквозь зубы процедил Миша.
— У меня их нет! Проваливай отсюда, чудо-водолаз!
— Я тебя предупредил, — строго сказал Миша и вышел из каюты.
Оставшись один, Эл налил себе бокал белого вина, встал с дивана и подошел к иллюминатору. За окном моросил мелкий дождик, и разгулявшиеся брызги волн рассыпчатым градом били по самому стеклу. «Словно наводнение», — подумал Эл. — «А он в чем-то прав, этот Миша-водолаз. Какой-то уж он слишком честный и прямой. Жаль, что такие мужики долго не живут. И счастливо женат. Видимо, ему в отличие от меня, повезло гораздо больше. Водолазные работы оплачиваются хорошо, и ему не приходится думать о драных носках. А сколько мне, геологу со стажем, стоило сил уговорить своего босса отправить меня в эту экспедицию, чтобы заработать хоть немного денег на семью и хоть что-то сделать для Марианны, которая несмотря на нашу жалкую жизнь, никогда ни на что не жалуется. Но эта принцесса Флора кого хочешь сведет с ума своими темно-болотными глазами и голубыми штанами! За ее робостью и наивностью прячется мятежность и бушуют страсти. Она еще совсем девочка, и многого не понимает».
От интимных мыслей его оторвал голос дежурного матроса, который как обычно, по радио пригласил команду на обед. Эл посмотрел на часы. Стрелки показывали ровно полдень. «Надо пойти подкрепиться и узнать последние новости. А эта Флора… Ну почему я, обыкновенный мужик, не имею права обладать этой девкой! Хоть на минуту! Хоть на секунду! Почему бы ей не стать моей? Что в этом ужасного? Хочет этого Миша или нет, а в 10 вечера мы все равно дежурим с ней на эхалоте! Возможно, это мой шанс».
Надев свой зеленый спортивный костюм, Эл отправился в столовую. Он был мрачен. Разговор с Мишей вызвал у него неприятное ощущение из-за того, что этот водолаз «взял мясорубку» и стал выворачивать из этого геолога правду. Правда! Какое противное слово! Эл не любил его вообще и всегда предпочитал скрывать свои мысли. А здесь из его башки просто сделали бифштекс. В столовой царило воистину матросское веселье. Чуть подвыпившие здоровые, широкоплечие матросы с аппетитом ели борщ, который приготовил корабельный повар-кудесник, о котором мне хотелось бы сказать хотя бы несколько слов. С юности мы постепенно начинаем осознавать, что наша жизнь — это бег на опережение с пагубными эмоциями, взаимными обидами, отчаянием и разбитыми надеждами. Однако встречаются люди, которые в силу своей натуры не замечают этих скачек, а просто вдохновенно делают то, к чему у них лежит душа. Они словно артисты в своем деле, и им совершенно не нужен этот оголтелый мир с его вечным тщеславием. Таков был наш корабельный кок. Черноглазый, огромного роста, всегда улыбающийся, он вытворял своими ловкими руками настоящие шедевры кулинарии. Мне даже кажется, что возможно, в таком отношении к жизни заключено наше будущее. Но я слишком заговорилась. Давайте, вернемся к матросам. Там веселее!
