– Чудесно.
Когда мы возвращаемся домой, на дороге нам попадается Оливия.
– Здравствуйте! – радостно приветствует она мою маму. – Я – Оливия Ярвинен. – Затем машет мне: – О, привет, Анна! А это твоя сестра?
Я бросаю взгляд на Софью, которая выбирается из машины и показывает соседке «козу» из пальцев.
– Софья, – представляется она и движется к дому.
Не очень-то вежливо.
– Да, – виновато киваю я.
Оливия понимающе улыбается. Она светится так, что кажется, будто ничто в этом мире не способно ее расстроить.
– Здравствуйте, я Виктория, – здоровается с ней моя мама. – Значит, ты наша соседка?
– Да.
– А сколько тебе лет?
– Шестнадцать, – отвечает Оливия.
– Как моей Анне.
– Мы с отцом живем по соседству с вами. – Девушка указывает на дом. – Заходите, если нужна будет помощь, мы всегда рады гостям.
– Это так любезно. Спасибо, – кивает мама.
– Какие планы? – подходит ко мне Оливия.
Я пожимаю плечами.
– До ужина еще далеко, – говорит мама, взглянув на часы. – Сходи прогуляйся с Оливией.
Только не это.
– Да, Анна, пойдем, я покажу тебе город!
– Конечно, – улыбаюсь я.
И стискиваю челюсти так, что у меня скрипят зубы.
13
– Отсо, – представляется мужчина и жмет мне руку.
Это папа Оливии. Ему лет сорок, у него светлые волосы, едва тронутые сединой, яркие синие глаза и гладкое лицо, практически лишенное даже мелких морщин.
В отличие от своей «неземной» дочурки Отсо Ярвинен кажется совершенно обыкновенным.
– Очень приятно, Анна, – стараясь быть вежливой, улыбаюсь я.
Интересно, у него есть отчество? Вообще-то я не привыкла обращаться к взрослым только по имени.
– Уверен, вам тут понравится, – говорит он.
– Папа, мы возьмем второй велик? – хлопает ресницами Оливия.
Отсо на секунду задумывается, а затем его губы растягивает улыбка:
– Конечно.
– Идем, – тянет меня за собой Оливия.
Мы проходим через коридор и попадаем в гараж.
– Он был где-то здесь… – говорит девушка, отодвигая коробки от стены. – Вот же он, да!
– Что там?
– Велосипед.
Она вытаскивает из-под пыльной рухляди старый синий велик и осторожно отсоединяет подарочный бант, привязанный к рулю. Тот тоже весь в пыли, и я почему-то не спрашиваю, зачем и когда его привязали. Оливия быстро протирает мягкой тряпкой руль, раму и сиденье, и я вдруг понимаю, что велосипед совсем новый, просто пролежал в гараже слишком долго.
– Ты поедешь на нем. Попробуй. – Подкатывает его ко мне соседка.
Я примеряюсь к железному коню. Кажется, мой размерчик. Пробую клаксон, и тот отзывается звонким гудком.
– А я на этом, – говорит Оливия, хватая велосипед, стоящий ближе к двери.
У него ярко-розовая рама, и вообще он выглядит девчачьим в отличие от того, что достался мне.
Соседка открывает гаражные ворота, мы садимся на велики и выезжаем.
– Догоняй! – звенит голос Оливии.
Но у меня не сразу получается приноровиться. Ветер свистит в ушах, щиплет щеки, рвет волосы, но уже спустя минуту я кручу педали с таким же напором и рвением, что и моя спутница. Несмотря на свой странный наряд (сегодня на ней другая длинная юбка, другой бесформенный свитер) и на неудобные чуни вместо нормальных туфель, Оливия довольно ловко управляется с велосипедом. У меня не сразу получается поравняться с ней.
Мы пролетаем мимо каких-то домов, магазинов и только на перекрестке перед горкой сбавляем ход.
– А там кладбище, – бодро сообщает соседка, – говорят, на его месте раньше была церковь, которую сожгли шведские завоеватели. Оставшиеся в живых утопили шведов в озере!
Круто. Оказывается, я живу недалеко от кладбища.
– Интересная легенда.
– Сюда вообще приезжает много любителей старинных легенд, – смеется Оливия. – Тебе повезло поселиться в волшебном месте, Анна!
Я уже так не думаю. Но вслух говорю:
– Круто!
– Если верить преданиям, Сампо – волшебный предмет, обладающий магической силой и являющийся источником счастья или рогом изобилия. В карельских рунах Сампо представлен в виде волшебной мельницы, в финских преданиях это ось всего мироздания. Похищение Сампо – центральный сюжет «Калевалы», карело-финского эпоса.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Чего?
– Во время учебы я помогаю в библиотеке, так что достану тебе экземпляр. Говорят, что, разбираясь в «Калевале», можно сдать на «отлично» не только историю и литературу, но и алгебру. Наши учителя уважают тех, кто чтит местную культуру, и, поверь, это не пустые слова. Будешь знать «Калевалу», сдашь и любой другой предмет.
– Ничего себе, – равнодушно отзываюсь я.
Слабо представляю, как какой-то там эпос поможет мне сдать физкультуру или, например, химию.
Но Оливию это мало беспокоит: она продолжает увлеченно рассказывать о местных легендах, обычаях, чудесных озерах и заповедных территориях.
Честно говоря, я не знаю, как реагировать, потому что в любых других городах мои сверстники начинали рассказы о своей родине с того, что описывали все интересные места, в которых можно было вкусно поесть, послушать музыку, потанцевать или посмотреть новинки кинопроката. Никто из них никогда не вел со мной беседы о природе, свежем воздухе, богатой растительности и не звал меня в поход на речку.
– Так, значит, ты подала документы в гимназию? – уточняет Оливия, когда мы, сделав два круга по городу, изможденные возвращаемся домой.
– Да, меня зачислили в десятый класс.
– Это потрясающе! Выходит, мы будем учиться вместе? – бросив велик, она обнимает меня.
И я неуклюже хлопаю ее ладонью по спине.
Еще никогда незнакомцы не проявляли такую искреннюю радость от того, что им светило времяпрепровождение со мной.
– Спасибо, что показала мне Сампо, – говорю я, когда мы размыкаем объятия.
Глаза Оливии загораются светом – так, будто ее пьянит сама жизнь.
– Если ты не очень-то любишь жару, то тебе непременно понравится здесь, – смеется она.
Я еще никогда не видела человека, который бы каждую минуту выглядел абсолютно, неутомимо и полноценно счастливым.
– И спасибо за велик, – добавляю я.
– О нет, оставь пока у себя, – отмахивается соседка. – Думаю, он будет полезен тебе до наступления холодов. Здесь, конечно, ездит автобус, но гораздо лучше для здоровья добираться в школу на двухколесном.
– А, ясно, – киваю я. – Тогда вообще – огромное, большое-пребольшое спасибо.
– Всегда пожалуйста, – подмигивает она.
И мы расходимся.
14
В последний день перед учебой мы отправляемся с Оливией и Отсо на Каменное озеро. Моя соседка ужасно возбуждена поездкой, она приводит ее в дикий восторг. Оливия без умолку трещит о том, как мне понравится. Девушка так красноречива, что я и сама начинаю верить в то, что все так и будет.
– Это озеро ледникового происхождения, поэтому вода в нем настолько чистая, что слепит глаза! – тараторит Оливия, пока мы тащимся на машине по извилистой грунтовой дороге, утопающей в высоких деревьях.
Я уже поняла, что она буквально помешана на озерах. Вероятно, из-за связи с фамилией – järvi переводится с финского как «озеро».
– Сегодня лучше всего будет клевать лосось, – сообщает нам Отсо.
А я в это время думаю о том, чем же занимаются мои друзья в городах, где мы успели пожить в последние годы. Жаль, что здесь не ловит интернет.
Когда внедорожник замирает у берега, я спешу выбраться на свежий воздух. Застегиваю куртку и оглядываюсь. Под нашими ногами валуны, вниз по склону – блестящая водная гладь, и стройные сосны отражаются в ней густой, ровной порослью. Зрелище захватывает дух, и я сразу же убеждаюсь, что Оливия не преувеличивала: озеро настолько прозрачное, что отражающееся в нем небо буквально выстилает дно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Вода, которая течет из кранов в Сампо, – отсюда, – с гордостью говорит Оливия.
