Рейтинговые книги
Читем онлайн Государство чувств. Ориентирование во внутреннем мире - Виктор Кротов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15

Вместо иллюстраций на полях энциклопедии были пропечатаны какие-то светло-серые кружочки. Наугад я коснулся одного из них пальцем. И – отшвырнул книгу… Тяжелыми шагами мерял я комнату, переполненный раздражением. Как этот тип, с которым связывали меня нерасторжимые житейские узы, мне надоел! Как он отравлял мою жизнь каждым своим словом, каждым поступком, самим своим видом. Он отнимал у меня последние силы, и не было никакой возможности поставить его на место, показать ему всё его ничтожество и низость. Странно только, что я никак не могу вспомнить его имя, не могу даже восстановить его ненавистный облик… Мне под руку снова попалась энциклопедия, и я с силой её захлопнул. Тут же наступило успокоение, и я понял, что иллюстрация закончилась.

Не рискуя прикоснуться к другим кружочкам, я открыл энциклопедию в том месте, где её страницы меняли цвет. Как было видно по обрезу, примерно четверть тома составляли в конце бежевые страницы. На первой из них было написано: «Мир моих чувств». Чуть пониже виднелся белый кружок. Я потёр его пальцем, но ничего нового не почувствовал, только кружок стал светло-серым, а рядом с ним на странице появилось моё имя.

Бежевые страницы были пусты. По ним были разбросаны лишь белые кружки, но я уже начал понимать, в чём дело. Я дотрагивался пальцем до очередного кружка, он наполнялся светлосерым цветом (или даже светом), а рядом возникал текст. Этот текст я читал запоем! Здесь говорилось о самых близких мне людях и о тех, кто мог стать мне близок, о моих радостях и печалях, обо всём том, что наполняло моё сердце и беспокоило мой ум. Здесь не было слов «нельзя» и «надо», а вопросительных знаков и многоточий было куда больше, чем обычных точек. Но без этой книги я уже не мог обойтись.

Школа родства

Родственные чувства становятся для нас школой многих душевных свойств. На них мы раньше всего учимся любви и дружбе, детству и взрослости, подчинению и руководству, учимся быть мужчинами и женщинами. Семья – наше первое и самое естественное общество.

Более того, эти чувства учат нас жить своей судьбой, понимать её и сотрудничать с нею.

Естественность родственных чувств и та их природная сила, которой они питаются изначально, не гарантируют нам нормального их развития. Чем глубже родственные ощущения, тем сложнее они, тем чаще к светлому примешивается смутное или даже тёмное. Родство может быть очень трудным, и приходится порою немало потрудиться, чтобы по-человечески решить то, чем озадачивают нас наши жизненные ситуации.

«Родственников даёт нам судьба, – писал Юлиан Тувим. – Как хорошо, что друзей мы можем выбирать сами». Афоризм этот меток, если говорить о дружбе как о свободном избрании. Но размышляя о смысле родственных отношений, можно зеркально отразить его, хотя это и требует порою душевного мужества. И всё же пусть нам хватит сил сказать себе: «Друзей мы можем выбирать сами. Как хорошо, что родственников даёт нам судьба…»

Чувство долга: от представлений к поведению

Долженствование или свобода?

При слове «долг» человеком часто овладевает аптечная тоска. Может, и нужно это снадобье, но хочется его избежать. Что-то в этом понятии присутствует тягостное, чужеродное, обязывающее…

Но мы говорим о чувстве. О чувстве, которое может быть для человека совершенно не тягостным, напротив – светлым, поднимающим ввысь, романтичным. О чувстве, которое может стать лучшим выражением других наших чувств, побуждая нас к действию.

Избавиться от предвзятой скептичности по отношению к этому чувству – значит перейти от состояния должника (исправного или неисправного) к свободе быть самим собой. Тогда голос чувства долга будет уже не голосом лозунгов и плакатов, а живым голосом нашей личности.

Чувство долга – не волнолом, противостоящий нашим желаниям. Это самая мощная из волн наших желаний, вбирающая в себя более мелкие волны и несущая их в мир внешний. В мир действий, мир поступков.

Чувства долга

О нём труднее говорить, чем о чувстве дружбы или родства. Там очертания чувства ясны: это переживания, относящиеся к определённому человеку. А здесь?

Можно было бы, пожалуй, определить множество отдельных «чувств долга». Чувство социального долга, чувство долга по отношению к любому человеку, с которым меня связывает жизнь, ну и так далее. Можно было бы довести уточнения до «чувства-долга-по-отношению-к-старушке-которой-надо-помочь-перейти-дорогу». И в этом нет ничего плохого – особенно если это поможет нам замечать нуждающихся в поддержке старушек.

И всё-таки хочется не дробить человеческие чувства на тысячи конкретных проявлений, а сосредоточиться на главных свойствах. Наверное, после этого нам будет легче понять и конкретное переживание.

Социальное внушение и отвага чувства

Чувство долга не всегда связано с другим чувством. Мы можем ощущать его как голос свыше или как голос природного инстинкта. Можем воспринимать понятие долга как итог своих размышлений или встретившихся нам убедительных рассуждений.

Существует и ещё один источник, питающий чувство долга. Это – социальное внушение, которому подвергается каждый из нас в масштабах, не поддающихся оценке.

Социальное внушение на каком-то этапе помогает нашему становлению, если совпадает с внутренними потребностями души. Ведь и воспитание часто оказывается разновидностью социального внушения. Но воспитание постепенно переходит в самовоспитание. Для каждого человека наступает пора самому разбираться в полученных извне представлениях.

Пересмотр ценностей не страшен тому, что стало органической частью нашей личности. Связь с другими нашими чувствами, поддержка разума – всё подтверждает: это наша внутренняя реальность. А вот внушённые долженствования держатся в нашем сознании прежде всего за счёт нашей инертности, нежелания подвергать сомнению привычные житейские ориентиры.

Отвага – вот что необходимо чувству долга. Не только отвага осуществления, но и готовность к любым испытаниям своих представлений на прочность. Тогда долг наш будет нашим флагом, а не каторжным ядром, к которому мы прикованы невесть почему и которое мы волочим, кряхтя, по жизни неизвестно зачем.

Сон про дом должников

По этому бесконечноэтажному Дому, уходящему и ввысь и вглубь, я бродил, словно призрак. Никто меня не замечал, и сквозь запертые двери я проходил беспрепятственно.

Стены Дома были увешаны лозунгами и плакатами, с которых на каждого проходящего глядели зоркие глаза и в каждого остановившегося тыкали обличающие пальцы. «Наполним наш Дом образцовым уютом», «За сахарную свёклу все в ответе», «Лучшие силы – на благо Дома», «Любой ценой искореним тараканов», «Да здравствует наш Домовой Комитет», «А ты не забыл отдежурить по этажу?», «Наш Дом – наша крепость»…

Жильцы подземных этажей были мускулистыми и темнолицыми. У тех, кто постарше, лоб был увенчан угловатыми морщинами, образующими подобие заглавной буквы «Д». Верхние жители были толсты и на лицо и на тело. Говорили они весомо – в отличие от молчаливых нижних жителей и от средних, склонных к сбивчивой скороговорке. Но всё, что говорил любой из жителей Дома, можно было прочитать на стенке.

Между лозунгами и плакатами висели расписания. На каждом этаже была череда комнат, куда исчезали по расписанию местные жители. Мне заходить туда было страшно. На подземных этажах из комнат доносился лязг и треск, а из-под дверей тянулся дымок с ядовитым запахом. На средних этажах шелестели бумаги и веяло сигаретной горечью, а люди выходили из этих дверей очумевшими от скуки. Из верхних рабочих комнат не доносилось ни звука, и это было страшнее всего.

На спине у каждого из жильцов дома было нашито полотнище, просвечивающее водяными знаками. Шелком по полотнищу были вышиты каллиграфические надписи, каждую из которых венчала особая черная печать. Про каждого можно было прочитать, как его следует называть, с кем он обязался дружить, кого любить, где ему положено жить, чем заниматься, а также сколько раз он бывал на других этажах и на каких именно. Нередко я замечал людей, пробирающихся куда-то украдкой, в плащах или с ношей, заслоняющей надписи на спине, и других, с красными повязками на предплечье, которые незаметно преследовали первых.

В каждом коридоре кричало радио, в каждой комнате гудел телевизор. Мне было тоскливо и тревожно в этом Доме, я хотел выбраться из него. Но на нижних этажах окон не было вовсе, а на средних они были зарешечены. Я поднимался выше и выше, пока не добрался до верхнего этажа. Он был пуст.

Я выбрался на плоскую крышу. Здесь на привязи качался большой пёстрый воздушный шар с плетёной гондолой. Я влез в него, отцепил удерживающий трос, но шар не летел. Не удивительно – почти вся гондола была забита бумагами: перевязанные кипы, толстые папки, тугие рулоны. Я стал выбрасывать их, кипу за кипой, папку за папкой, охапками выбрасывал рулоны. В воздухе кружились плакаты, развевались лозунги – и опадали, обессиленные, на крышу. Воздушный шар стал медленно набирать высоту.

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Государство чувств. Ориентирование во внутреннем мире - Виктор Кротов бесплатно.
Похожие на Государство чувств. Ориентирование во внутреннем мире - Виктор Кротов книги

Оставить комментарий