– Да? – удивилась Ивления. – Подозрительно это…
– Да ладно, чего там, – отмахнулась свекровь, – ничего странного, боги всегда благоволили к Блуду. Повезло.
Ивления велела своему вознице привезти людей из своей усадьбы, чтобы прибрались здесь и остались с родителями мужа, пока не вернутся их холопы.
Прибывшие с возницей холопы привезли с собою утварь, постель, продукты, быстро навели порядок, починили все двери.
– Вот и хорошо, – облегченно вздохнула Ивления, – теперь, я думаю, все наладится.
Душа Ивлении действительно перестала болеть за родителей Варяжки. Честно сказать, хоть она и предлагала от чистого сердца остаться с ними, сама особого желания жить без мужа в унылой разоренной усадьбе не испытывала. Она оставила своих холопов у свекрови и со спокойной совестью вернулась к себе домой.
Потянулись будни. Тоска по Варяжке скрашивалась повседневными делами. Ивления с воодушевлением принялась вникать в хозяйство. Она и раньше знала, что бабушка имела неплохой достаток, но и предполагать не могла, сколь велико ее богатство.
В усадьбе и вотчине производилось все необходимое для жизни. Бабушка редко тратилась на покупки, не скупилась лишь на иноземные ткани и пряности. Вотчина досталась в наследство еще прадеду – Дару, да так и осталась в их семье. Она находилась где-то в Северянской земле, Ивления даже не представляла, где, но оттуда постоянно прибывал гонец от тиуна[19] с отчетами.
Вотчина давала постоянный доход, излишки продуктов они удачно обменивали или продавали на рынке. На рынке же распродавали и прекрасные полотна, которые ткали искусные мастерицы по образцам Ивлении.
В общем, потратив больше месяца на разборку хозяйственных дел, Ивления пришла к выводу, что она действительно богата и может жить самостоятельно, независимо от мужа, от которого не было никаких вестей.
Беспокойство о Варяжке не скрашивали даже повседневные дела.
Сначала о Ярополке и его дружине никто ничего не знал, затем по городу поползли тревожные слухи. Князь закрылся в Родне, стоящей на реке Роси, что в Днепр впадает. Владимир послал под Родню многочисленную рать, которая осадила крепость так плотно, что даже, как говорится, птица не пролетела бы ни в нее, ни обратно.
Через месяц в Киев еще страшнее слухи просочились: в Родне начался голодный мор. Люди судачили: «Беда в Родне. Беда».
Ивления, слушая пересуды, переживала за мужа, корила себя, что не попрощалась с ним как следует, отпустила легко, не пожелала благополучного возвращения. Каждый день посылала она ключника с жертвой к Перуну и Роду и страстно просила, чтобы хранили боги ее мужа от всяческих бед и напастей, – большего для него она сделать уже не могла.
* * *Ярополк сидел в гриднице, с печалью глядя на своих мужей. Сердце обливалось кровью, когда он думал о воинах, погибающих сейчас не на поле битвы, а от голода. Была съедена вся живность в крепости, вплоть до собак, истреблены все кони, воины варили кожаные ремни и жевали их. Дружинники бесцельно бродили по дети́нцу,[20] буквально шатаясь от любого дуновения ветра.
Ярополк каждый день взбирался на смотровую башню и с ужасом наблюдал за передвижением рати неприятеля за стенами крепости. Его преданная дружина даже мысли не допускала сдаться, и спасти их сейчас могло только чудо.
Снова, в который раз Ярополк оглядел старших мужей, ища в них поддержки и хорошего совета. Но в гриднице стояла гробовая тишина, все сидели с мрачным видом: никто не видел достойного выхода из создавшегося положения.
Первым не выдержал Блуд:
– Чего долго раздумывать, князь? Видишь, какое большое войско у твоего брата? Нам его не пересилить.
– Не ты ли советовал мне уйти из Киева, Блуд? – укорил Ярополк. – Я послушался тебя, и вот что получилось. В Киеве хоть запасы продовольствия были, а здесь кто нас ждал?
– Кто ж знал, что так все выйдет? – развел руками Блуд.
Но у Ярополка уже не было сил долго сердиться на наставника: и он, и воеводы тоже изнемогали от голода и еле держались на ногах.
– Что же ты предлагаешь теперь, Блуд? – спросил князь.
– Мир надо заключать с Владимиром.
При этих словах Варяжка вскочил.
– Не слушай его, князь. Блуд не дело говорит. Надо с боем выйти из крепости и к печенегам податься. Набрать там войско и повести его на Киев.
Блуд неодобрительно покачал головой:
– С кем пробиваться, Варяжка? Кто из воинов еще способен оружие в руках держать?
– Все равно, по мне, так лучше в бою погибнуть, чем медленно помирать от голода, – ответил молодой воевода.
– Варяжка, ты бы опыта понабрался, прежде чем горячку пороть, – наставительно произнес Блуд и вновь повернулся к князю: – Послушай моего совета, Ярополк. Надо заключить с Владимиром мир и спасти оставшихся людей.
Ярополк в раздумье подпер рукой подбородок, тоскливо спросил:
– Еще кто хочет слово сказать?
Воеводы молчали, не решаясь поддержать ту или иную сторону. Большинство склонялось к предложению Блуда, но уж больно оно попахивало предательской трусостью, в чем никто признаваться не желал.
Князь еще раз горестно вздохнул и решительно встал.
– Будь по-твоему, Блуд. Вижу, твой совет многим по душе, хоть и сказать об этом не смеют. Пусть Владимир правит Киевом, а я возьму в княжение то, что он мне уступит. Осталось решить вопрос: кто в Киев на переговоры пойдет?
– Могу и я, – тут же вызвался Блуд, и все вздохнули с облегчением.
* * *Блуд выехал из крепости утром следующего дня. Неприятельская рать пропустила его беспрекословно. Князя Владимира не оказалось в осаде: накануне он отбыл в Киев, считая, что крепость продержится еще несколько дней и делать здесь ему нечего.
В стане противника Блуда накормили, дали лошадь, сопровождение, и он благополучно добрался до Киева.
Князь пировал со старшими мужами, когда ему сообщили о приезде посланника от Ярополка.
Владимир очень удивился, когда в гридницу вошел Блуд и бросился ему в ноги:
– Сбылась мечта твоя, князь Владимир, радуйся. Ярополк сдается на твою милость. Это я склонил его пойти на переговоры с тобой.
Владимир величественно откинулся на княжьем сиденье. На его лице не было и тени радости, он даже не улыбнулся. Блуд, сам того не зная, оказал на этот раз медвежью услугу. Владимир хотел, чтобы Ярополк навсегда сгинул в осажденной крепости, чтобы он умер там от голода или погиб при обороне. Владимир уверен был, что брат никогда не сдастся.
Что же делать теперь? Ярополку только из крепости выбраться, а там он столько людей под свои стяги соберет, что Владимиру и не снилось. Разве не так было с ним самим, когда он сбежал из Новгорода? Он смог собрать хорошую дружину и поднять полки против брата. Так почему бы так не поступить и Ярополку? Покоренный – это еще не побежденный.
– Хорошо ты послужил мне, Блуд, – Владимир не стал ругать воеводу – он еще пригодится. – Сделаешь еще одно дело, и я щедро награжу тебя.
* * *Ярополк ожидал Блуда с нетерпением. Наконец тот появился. Снова его спокойно пропустили через осаду в крепость.
– Владимир не помнит зла, готов идти на мир с тобой, – сообщил Блуд. – Он сказал, что снимет осаду с Родни, и попросил тебя прибыть в терем отца вашего Святослава на переговоры.
– Расскажи, как принял тебя Владимир? Не обижал тебя? – спросил Ярополк, беспокоясь.
– Князь встретил меня хорошо, – уверил воевода. – Очень был рад, что ты одумался, сказал, что даст тебе вотчину, любую, какую ты пожелаешь.
– А Монахиню видел? – не удержался Ярополк от вопроса.
Монашка перед самым бегством мужа из Киева почувствовала недомогание, и ее пришлось оставить на милость победителя.
– Не видел, – честно признался Блуд. – Говорят, она живет в хоромах князя.
Ярополк побледнел, но ничего не сказал. Ладно, он разберется с женой, когда приедет в Киев. В конце концов это могут быть только сплетни. Мало ли завистников на свете? Хотя от Владимира можно ожидать любую подлость.
Думая так, Ярополк засомневался в искренности брата, но на другой день полки действительно сняли осаду и ушли к Киеву.
– Значит, так тому и быть, – произнес Ярополк, глядя на пустые кострища вокруг крепости.
– Князь, – встрял Варяжка, – путь свободен. Зачем нам идти в Киев? Не верь брату. У тебя еще осталась горстка людей, бежим к печенегам.
– Не слушай Варяжку, Ярополк. – Блуд метнул на молодого воеводу уничтожающий взгляд: когда все закончится, уж он рассчитается со строптивым мальчишкой, много возомнившим о себе. – Владимир ждет тебя, негоже его обманывать.
– Ты прав, Блуд, – печально вздохнул Ярополк, – была у меня мысль бежать, но, как видно, напрасно. Что ж, пойдем в Киев, а там посмотрим. В конце концов, что даст мне брат, тем и буду доволен. Не хочу больше братоубийства и кровопролития на земле Русской.
