– Интересно, а что нужно оторвать человеку, чтоб он перестал такие сортирные шутки отмачивать?
Василий будто непроизвольно дёрнул правой клешнёй, и власовец, отскакивая, подвернул себе ногу.
– Ой, – сморщился он, потирая рукой лодыжку.
– Что оторвать, говоришь? Я знаю, что и кому нужно оторвать…
– Дитрих, наблюдая за происходящим, спросил власовца:
– Вы видно захотели на передовую? Вы что, не помните, что велел герр профессор? Нужно наладить полный контакт с прототипом. Скоро инспекция! Я буду вынужден доложить.
– Прошу прощения… – проговорил власовец, морщась, – учту. В будущем этого не повторится.
– Надеюсь, – сказал Дитрих, – идите, отдохните. Мы тут как-нибудь сами управимся.
Лысый удалился, хромая и упираясь рукой о стену.
К удивлению Василия, Дитрих после окончания процедур, не стал его приковывать цепью, а сев на ложе Василия, стал поднимать и опускать его клешню, затем показал жестом, чтоб это движение повторил сам Василий.
– Так, хорошо… Теперь ноги. – Дитрих показал на стальные ноги Василия.
– Ты хочешь, чтоб я ногами? Что ж, давай попробуем…
Василий осторожно, прислушиваясь к своим ощущениям, приподнял правую ногу и согнул её в колене.
– Так?
Дитрих кивнул и указал на вторую.
Заклацали стальные когти, цепляясь за железное ложе Василия, случайно стягивая зацепившуюся простыню и тонкий жёсткий матрас. Хельга подбежала и попыталась помочь, но не смогла поднять стальную ногу Василия.
– Подожди, – остановил её Дитрих. Коснувшись блестящего плеча Василия, он наклонился и, указав на пол, похлопал ладонью по бетону.
– Хочешь, чтоб я встал? – неуверенно спросил Василий. Он почему-то заволновался. А вдруг не получится? Вдруг он после всего, что с ним случилось так и останется способным только чуть-чуть двигать конечностями не вставая? – Ладно… давай попробуем.
Уцепившись за край ложа правой клешнёй, Василий осторожно привстал.
– Уже кое-что… – проговорил он, со стуком ставя стальную ногу на пол. Стук был такой, будто упала гиря.
– Что-то тяжеловато, но…
Дитрих, вопросительно посмотрел в глаза Василию и попытался помочь ему, подхватив под клешню. Это несомненно сработало бы, в случае с обычным человеком, но вес Василия заставил Дитриха напрячься так, будто он поднимал штангу.
– Нет-нет. Я сам, – сказал Василий отдувающемуся как паровоз немцу. В дверях показался власовец и увидя, что происходит, хромая вошёл в комнату.
– Ты вовремя, – сказал Дитрих, – спроси у него, всё ли в порядке.
Лысый перевёл, по возможности смягчив свой тон.
– Да, пожалуй, пока всё нормально. Не-не, ты не лезь, я сам! – отрицательно замотал головой Василий, видя, что Хельга хочет тоже поддержать его за левую клешню.
Власовец перевёл сказанное медсестре, и та замерла на половине движения всё равно ожидая момента, чтоб помочь.
– Эх, – Василий поставил на пол вторую ногу. – Вроде сижу.
Дитрих встал, показывая руками приглашающий жест.
– Хочешь, чтоб я встал? – спросил Василий, – не уверен, что получится, но давай попробуем…
Очень медленно, прислушиваясь к своим новым ощущениям, Василий сперва наклонился вперёд, затем распрямился и вот, наконец, встал с ложа в полный рост.
– Молодец, молодец! – похвалил Дитрих, придерживая Василия за правую руку.
Странное дело, но оказалось, что Василий, и прежде бывший не малого роста, теперь превосходил всех, включая великана Дитриха, примерно головы на две с половиной. Глядя на немцев с высоты своего роста, Василий улыбнулся:
– Ну, вроде, порядок. Стою на ногах.
– Нет ли болезненных ощущений? – перевёл лысый слова Дитриха.
– Пока вроде нет. Только голова немного кружится.
Дитрих сказал, что это от длительного лежания.
Василий согнул руки в локтях, подвигал ими, привыкая к своему новому естеству. Дитрих тем временем приказал что-то второму технику, и тот стремглав убежал из комнаты. В проём двери с любопытством заглянул один из солдат охранников. Василий, увидев чёрный мундир, нахмурился и спросил:
– Что мне делать дальше?
Солдата за дверью кто-то толкнул, и он давая проход технику, отскочил в сторону. Василий успел заметить, что оружие у охранника очень и очень странное. Размером больше автомата, но не автомат – это точно. Техник вошёл в комнату, перед собой он катил сваренное из стальных уголков странное сооружение – помесь трибуны на колёсиках и какой-то подставки. Подъехав к Василию, он аккуратно поставил сооружение перед Василием и показал, что за него можно взяться руками.
– Это мне на эту ерундовину нужно опираться что ли? – Спросил Василий Дитриха.
Лысый сказал:
– Дитрих поясняет: это устройство поможет тебе опираться на него при ходьбе.
– Понял, – Василий взялся стальными клешнями за трибуну на колёсиках и сделал первый шаг. Необычное было чувство. Так наверно себя чувствует водолаз в тяжёлом снаряжении. Масса тела и его инерция были непривычны. Василий сделал ещё один шаг, привыкая.
– М-да… – протянул лысый, глядя на осторожные движения Василия, – до боевого применения далековато…
Василий, услышав слова лысого и посмотрев на Хельгу, прикусившую нижнюю губку, толкнул устройство от себя и пошёл вперёд совершенно самостоятельно. Лысый его разозлил, и Василий, дойдя до трибуны с колёсиками, подцепил её правой клешнёй и, подняв над полом, подхватив другой клешнёй, напрягшись разломил пополам. Никто, даже сам Василий не ожидал такого. Сварная конструкция с треском разошлась и погнулась. Василий, не останавливаясь, оторвал от неё длинный уголок и, отбросив остальную часть себе под ноги, сжав от напряжения губы, завязал уголок узлом. Новое тело было тяжело, к нему нужно было привыкать, но могло оно очень многое. Василий это почувствовал и понял, что не всё ещё потеряно и где-то подсознательно он почувствовал какую-то звериную мощь и злость. Он ещё поквитается. Он ещё даст бой фашистским отродьям!
В комнату вбежал профессор. Глаза его светились. Он подошёл к Василию и, посмотрев ему в глаза бесконечно добрым и гордым, как показалось за самого Василия, взглядом, похлопал того по стальному наплечнику. Профессор был на две с половиной, а то и побольше, головы ниже Василия, и со стороны эта сцена выглядела довольно комично. Он что-то сказал. Все заулыбались.
Конец ознакомительного фрагмента.
