Профессор ещё раз взглянул на существ в клетках, потом хотел что-то сказать, но вдруг со стороны операционного стола, где работал научный персонал, раздался звериный рёв, и руки, торчавшие из под простыни принялись биться. Дитрих и все остальные навалились на лежавшего, пытаясь удержать его, а профессор, схватив Ганса за локоть, сказал:
– Давайте не будем мешать эксперименту, – и быстро повёл Ганса к следующему коридору.
Подходя к посту охраны, они услышали у себя за спиной крики. Один за другим прогремели пять выстрелов из Люгера [6]. Ганс оглянулся и увидел лежавших на полу, корчившихся от боли людей в белых халатах и Дитриха с пистолетом в руке, стоявшего над неподвижным телом, будто скроенным из разных по цвету лоскутов кожи.
– Не обращайте, пожалуйста, внимания. Я уже говорил Вам, что эксперименты бывают и не вполне удачными… Надо будет потом сказать Дитриху, чтоб фиксировали конечности. – Ну, не будем отвлекаться! Идём дальше!
– Герр профессор, может мне помочь раненым?
– Не волнуйтесь. Там, где находится Дитрих, всё будет в порядке. Это человек с феноменальной реакцией.
Пройдя пост охраны, Ганс и профессор вышли в очередной коридор, который был значительно шире предыдущего, шедший с небольшим уклоном. Ширина этого коридора была вполне достаточна, чтоб по нему мог проехать грузовой автомобиль.
– Видите ли, Ганс, наше начальство не совсем правильно оценивает возможности наших объектов исследования. Но разочаровывать начальство, как Вы знаете, не рекомендуется.
– Знаете ли, герр профессор, мне самому кажется, что эти так называемые изделия, интересны только самим фактом своего возникновения. Они сами по себе, по моему мнению, являются промежуточным звеном, или лучше сказать ступенью на Вашем пути вперёд.
– Вы умница, Ганс, и я Вам кое-что покажу, – с этими словами Ганс и профессор вышли в помещение, куда прежде Гансу вход был закрыт.
Обширное помещение напоминало предыдущее, с той лишь разницей, что в самом центре его находилось… Ганс изумлённо посмотрел на закованное в броню, прижатое к помосту стальными дугами существо. Технический и медицинский персонал работал не переставая. Кто-то подводил гибкий шланг с насадкой к корпусу существа, кто-то специальной аппаратурой тестировал отдельные системы. Вообще, люди были похожи на муравьёв, которые копошатся вокруг гусеницы, стараясь затащить её в муравейник.
– Что это, герр профессор? – проговорил Ганс.
– А Вы не в курсе, что привезла наша корова в последнем рейсе?
– Нет, герр профессор.
– Это молоденькое существо родом из Африки. Теперь от его прежнего вида не осталось и следа. Мы его усовершенствовали, так сказать.
– Неужто тот железный контейнер, который занял почти весь объём коровы, это оно и есть?
– Именно. Существо держали на препаратах, чтоб не проснулось во время путешествия.
Из дальнего угла помещения раздался гул, и кран, перемещающийся под потолком на специальных рельсах, поднял какой-то агрегат. Часть техников расступилась, давая возможность плывущему под потолком к существу агрегату занять надлежащее место.
– А сейчас что происходит?
– Сейчас, на нашего питомца крепят своего рода заменитель мозгов, которых, к слову сказать, в прежней жизни у него и так было мало. Его естественный мозг будет теперь контролировать только жизненные процессы, а об остальном позаботится этот агрегат, который сейчас смонтируют. Ну что? Интересно?
– Да, герр профессор! Это просто потрясающе!
– А знаешь, чем наш малыш будет вооружён? – и профессор указал на зачехлённую авиационную пушку, снабжённую вместительным магазином для снарядов.
Ганс не выдержал, и подойдя к пушке, чуть откинув чехол, погладил воронёный ствол. Его глаза заблестели:
– Вот это орудие, герр профессор! Оно ведь наверно любую броню прожжет! Ведь стрелять оно будет очередями!
– Да, мой мальчик, но самое главное – впереди! Пойдём дальше?
Ганс с готовностью последовал за профессором к высокой металлической лестнице, ведущей на балкон.
– Посмотри ещё раз на малыша и пойдём, – указал профессор на закованную в крупповскую броню, тушу.
Следующий пункт охраны был усилен пулемётным расчётом. Кроме того, в следующий отсек вела уже не такая простая стальная дверь, нет, это была дверь, которая, пожалуй, выдержала бы попадание кумулятивного заряда. Профессор поприветствовал охрану и подождал, когда охранник включит электромоторы открывания двери. Ганс прошёл следом за профессором и оказался в небольшом зале, в центре которого был операционный стол на небольшом возвышении, а в стенах справа и слева были двери, вероятно ведущие в комнаты, подобные больничным палатам. Само помещение напоминало отделение госпиталя. У стен стояли шкафы с медпрепаратами, стойки для капельниц. У одной из дверей стояла каталка. Дверь была приоткрыта, и Ганс убедился, что помещение за ней – самая обыкновенная госпитальная палата. Все двери в отделении были одинаковы, все кроме одной, у которой на посту стояли солдаты с необычным оружием в руках. Оружие это не походило ни на СТГ-44, ни на МП-40, это вообще не было похоже на огнестрельное оружие [7]. Тут Ганс вспомнил, как в столовой один из техников третьей смены говорил, что видел, как вечером на полигоне что-то испытывали. Что-то стрелявшее молниями. Вероятно, это оно и было.
Профессор тем временем подошёл к двери, которая была выполнена из броневой стали и имела смотровую щель. Моментально из соседней палаты выбежал прикомандированный к спецобъекту власовский офицер, исполнявший функции переводчика. Ганс знал, что на объект доставляли заключённых концлагеря славянского происхождения, и поэтому считал, что офицер РОА нужен здесь для работы с ними. Власовец что-то быстро-быстро заговорил профессору, на что тот улыбнулся и сказал, что шутки, если они довольно невинны, ещё никому ничего плохого не делали. Власовец замолчал, а профессор поманил Ганса, освобождая ему место перед смотровой щелью. Ганс заглянул. Это зрелище было уже за всякой гранью реального. В комнате, на ложе лежал гибрид человека и механизма. Ганс внимательно разглядывал неизвестного, который напоминал ему живые рыцарские доспехи.
– Что это, герр профессор?
– А это, мой мальчик, прототип номер один. Этому русскому посчастливилось стать первым суперсолдатом.
Ганс не удержался и спросил:
– А я что стану таким же?
– Нет, мой мальчик, у нас проработаны три альтернативных направления. Сейчас ты видишь так называемый ходячий танк, правда ещё без брони, как всякий танк он довольно тяжел и неповоротлив, но ты должен стать ловким как кошка. Помнишь, что ты видел в моём кабинете? Так вот для этого эксперимента нам нужен только носитель чистой арийской крови. Каковым являешься ты, – профессор по отечески похлопал Ганса по плечу.
– Я готов, герр профессор!
– Я в тебе и не сомневался, мальчик мой! Идём, я покажу тебе твои новые апартаменты.
– А я разве буду размещаться не здесь?
– Нет. Это обычные палаты, а для тебя приготовили комнату отдыха. Она дальше по коридору. Там есть даже небольшая библиотека. В общем, там гораздо уютнее, чем в этих белых стенах.
Профессор и Ганс удалились. Лысый власовец, поглядел им вслед и направился в палату, которую занимал персонал, задействованный в работе с прототипом номер один. Из коридора вышел Дитрих в окровавленном халате и, на ходу расстёгивая пуговицы, вошёл в палату, где лысый расположился на лежанке с книгой в руках. Посмотрев на Дитриха, он брезгливо поморщился:
– А нельзя было снять эту гадость где-нибудь в другом месте?
– А это не гадость. Это, к твоему сведению человеческая кровь.
– Я понимаю, но её вида не переношу, – лысый внезапно позеленел и отвернулся.
– Ладно, извини, – Дитрих скомкал халат и бросил его на дно шкафа, – какие новости?
– Герр профессор инструктирует добровольца. По виду очень правильный мальчик.
– Я видел. Мы как раз… Ну в общем не очень хорошо получилось. Двое – с переломами рук. Один – со сломанной челюстью.
– Кошмар какой-то…
– А как наш подопечный?
– Мне кажется, хандрит.
– Почему? Мне он показался превосходным солдатом. Что называется человек со стержнем в душе. Он ещё такие шутки отмачивает!
– Кому как не мне знать русских! Говорю тебе, он на грани депрессии.
– Это нам совсем не нужно, – Дитрих сел на свободную кушетку и спросил:
– Что предлагаешь?
– Пока не знаю. Нужен положительный эмоциональный заряд.
– Ах вот оно что, – Дитрих потёр огромной рукой подбородок, – кажется у меня есть идея. За одно и сами развлечёмся!
– Ты что задумал?! Если какую гадость, то я побегу за герром профессором.
– Нет, не гадость. Когда по времени нам нужно менять ему блоки?
