У беседки я зацепился ногой за корявый корень шелковицы и чуть не растянулся во весь рост. Но вот наконец поворот к дому...
Дверь была распахнута настежь.
Еще надеясь, что предчувствия меня обманули, я громко позвал Нину. Ни звука в ответ. Гробовая тишина. В замке торчал ключ, тот самый, из-под коврика. Продетое в ушко кольцо еще покачивалось, словно дразня меня: опоздал, опоздал...
Я влетел по ступенькам и застыл на пороге. Так и есть! Меня обставили, как младенца! Осел! Неисправимый самонадеянный осел! Пока я строил из себя проницательного Холмса, они преспокойно орудовали в квартире и даже не сочли нужным скрыть следы своего пребывания.
Я без сил опустился на сброшенную на пол постель.
Винить было некого: не сваляй я дурака, и обыск, учиненный в мое отсутствие, можно было предотвратить. Еще утром следовало догадаться, что квартира находится под чьим-то неусыпным вниманием, что оставлять ее без присмотра нельзя. Я недооценил противника, пошел у него на поводу, и вот результат - сдвинутая мебель, перевернутый кверху ножками стол, сваленная в кучу одежда.
Да, они не церемонились! В отличие от меня они знали, что делали, и, не предупреди Герась о моем возвращении, они, пожалуй, взялись бы отдирать доски от пола и ковырять стены.
"Ну что, доигрался?" - ехидно осведомился голос, который почему-то принято называть вторым "я", хотя на самом деле это злое насмешливое существо не имеет с нами ничего общего. "Игра еще только начинается, возразил я, - подводить черту рано". - "Ты так считаешь? - съязвил он. Знавал я одного нападающего, который на первой же минуте забил гол в собственные ворота. Так вот он рассуждал точно так же". - "Зато теперь у меня есть твердое доказательство, что "невидимки" не плод нашей коллективной фантазии, а реально существующие люди. Причем способные делать ошибки". - "Да ну?! - притворно удивился мой оппонент. - А я-то по наивности думал, что ошибку допустил ты". - "Да, я ошибся, но и они тоже. Они не выдержали и перешли к активным действиям, а это серьезный промах". - "Ну-ну, а сам-то ты в это веришь?" - нагло усмехнулся он.
Мне надоело препираться с самим собой, и я прекратил разговор. В моих рассуждениях безусловно имелись слабые места, но и доля истины в них тоже имелась.
Я не знал, что здесь искали. Ясно только, что заметка во вчерашней "Вечерке" попала по адресу. Ее прочли те, на чье внимание мы и рассчитывали. Прочли и сделали выводы. Мое появление на Приморской тоже не осталось незамеченным. Для кого-то оно послужило сигналом к действию. Пришли в движение скрытые рычаги, и события стали разворачиваться с нарастающей быстротой. Противник дал о себе знать и, сам того не желая, подтвердил нашу версию: Кузнецов погиб не случайно, он стал жертвой хорошо обдуманного и хладнокровно осуществленного преступления. Это был первый, пусть не очень большой, но важный шаг вперед.
Что до обыска, то о нем со всеми нелестными для меня подробностями надо было срочно сообщить в розыск. Представляю, какой разгон устроит мне начальство, - последний раз я выходил на связь с Симаковым позавчера.
Ладно, чему быть, того не миновать. А пока не мешало навести порядок в квартире. Я начал с осмотра. Не суетясь, обследовал обе комнаты и кухню. Разгром оказался меньше, чем показалось вначале. К тому же мне крупно повезло: тот, кто производил обыск, делал это со знанием дела, целеустремленно, и потому в общем хаосе просматривались все же элементы какого-то порядка. Платья Нины, пальто и джинсовые туалеты покойного валялись на полу. Вместе с вешалками их вытаскивали из шифоньера и бросали в одну кучу. Чтобы разместить вещи в прежней последовательности, достаточно было проделать ту же операцию в обратном порядке. Что я и сделал.
Потом возился с книгами, с постельным бельем. Потом с обувью и посудой. Сложней всего пришлось с мебелью, особенно с диваном - его оттащили на середину комнаты, - но, поднатужившись, я справился и с этим.
Постепенно квартира принимала прежний вид. Оставалось несколько мелких деталей, которые я не мог восстановить по памяти, но они были столь незначительны, что самый придирчивый взгляд не обнаружил бы теперь явных признаков чужого вторжения.
Будильник показывал без четверти семь, когда, обессилевший, я рухнул на диван и в последний раз окинул взглядом комнату.
И тут меня настигла мысль, от которой всеми силами старался избавиться в последние полчаса. Мысль, сводившая на нет все мои выкладки, не оставлявшая от них камня на камне.
Кто сказал, что они искали здесь выручку из ресторана "Лотос"? А если все гораздо проще и они охотились за валютой, о которой я говорил вчера на "сходняке" и сегодня у кинотеатра "Стерео"?!
Понятно, что после случившегося я не горел особым желанием выходить на прямой контакт с начальством. Меня вполне устроил бы дежурный, круглосуточно сидевший на связи. Но везение вещь капризная, и ее лимит на сегодня был, увы, давно исчерпан.
Несмотря на то что рабочее время давно истекло, Симаков оказался на месте. Дежурный не стал нарушать субординацию и с легким сердцем перекинул разговор на его кабинет.
После взаимных приветствий я во избежание нахлобучки с ходу принялся сыпать доводами в пользу своей вчерашней авантюры с посещением Кузнецовой. Как и следовало ожидать, моя инициатива не привела Симакова в восторг. Отрывистое "ну", которым сопровождался каждый новый аргумент в пользу моего визита на Приморскую, свидетельствовало, что он не в духе и что долго ждать разгона не придется. Правда, краткое описание нашего с Ниной знакомства вызвало некоторое потепление на другом конце провода. Суровое "ну" мало-помалу сменилось более мирным "так... так...", и, воспрянув духом, я доложил о свидании у билетных касс, о стычке с Шахмамедовым, о приставленном ко мне "хвосте".
- Любопытно, - расщедрился на реплику Симаков. - Ну и что дальше?
Пришла пора рассказать об обыске. В общих чертах я описал игру в прятки, внезапное исчезновение Герася и в заключение кавардак, который застал в доме.
Симаков отнесся к сообщению на удивление спокойно. Очевидно, причина заключалась в том, что он пришел к тем же выводам, что и я, только затратил на это значительно меньше времени. Кроме того, к нему стекалась вся оперативная информация, и не исключено, что в розыске уже знали, кто побывал на Приморской в мое отсутствие.
- Надеюсь, ты навел порядок в квартире? - спросил он.
- Навел.
- Правильно сделал.
- Но ведь они могут прийти снова! - Признаться, я был немного разочарован его реакцией. - Похоже, что они ничего не нашли.
- Пусть ищут, - невозмутимо обронил он. - Забудь об этом, считай, что ничего не было.
Его уверенность отчасти передалась мне.
- В таком случае у меня все.
- Хорошо, Сопрыкин, - лаконично похвалил он, подводя итог этой части разговора. - Просьбы имеются?
- Есть одна.
- Давай выкладывай.
Я знал, что мои товарищи не сидели сложа руки. Мы делали одно общее дело. Они тоже искали знакомых Кузнецова, его связи и за последние дни наверняка пополнили их список. Я попросил дать мне эту информацию.
- Понял, распоряжусь, - пообещал Симаков. - Завтра с утра передам через дежурного. Что еще?
- Пока все.
- Ну а вообще как? - спросил он после небольшой паузы. - Как ты?
Я ждал этого вопроса, но допускал, что он может и не спросить, - мало ли у него других забот?
- Нормально, товарищ подполковник. А у вас?
Чувствовалось, что он хочет что-то сказать и вместе с тем сомневается, стоит ли?
- Ты откуда звонишь?
Я понял, что его беспокоит, и заверил:
- Тут ни души, можно говорить хоть до утра.
- Неважно у нас, Володя, - неожиданно признался он, как, видно, высказывая то, о чем думал непосредственно перед моим звонком. - Надо бы хуже, да некуда. Версий миллион, а за какую ни возьмись - концы оборваны. Как в тумане действуем, ну а в тумане, сам знаешь, не больно развернешься: сколько ни маши кулаками, толку не будет. Тут расчет нужен, точность. - Он не удержался и вставил свой любимый афоризм: - Это тебе, брат, не кража с пляжа, тут алгебра, высшая математика. Противник нам ловкий попался, изворотливый, его голым энтузиазмом не одолеть, мозгами шевелить надо, иначе дело дрянь, так и будем кулаками в пустоте размахивать...
Я молчал, подавленный мрачным колоритом картины, которую он набросал.
- Ты на свой счет не принимай, - угадал он мое состояние. - Докладом твоим я в общем доволен. Просвет наметился, это хорошо. Теперь главное терпение. Зря не рискуй, не зарывайся. Учти, ты у нас на перспективном направлении работаешь. Так что не подкачай... И головой, головой больше работай. Ясно ли?
- Ясно, - отозвался я.
- То-то, - буркнул он. - Кстати, какие у тебя на сегодня планы?
- Никаких, - чистосердечно признался я.
- Тогда вот что, двигай-ка ты, Сопрыкин, домой. Хозяйка твоя задержится, переучет у них в библиотеке, а гаврики эти в любую минуту нагрянуть могут, это ты верно заметил. - Я услышал, как он затарахтел спичками. - Ну, лейтенант, все. Звони. Ни пуха тебе.
