Вот идиотка! Вытащила, а обратно запихнуть забыла. Вот такие мы девочки, забывчивые. А мужикам лишь бы увидеть оголенный участок нашей плоти. Совести у него нет. Мог бы и отвернуться. Ради приличия.
Резко, гордо оправляюсь, даже не собираюсь поправлять ничего при нем, и слышу весьма сексуальную хрипотцу, от чего акцент Рената становится заметнее. Очень эротично. Запредельно.
— Ты что-то потеряла…
Рамки приличия. Нормы морали. Учебник по этике не одолжите? Это точно.
— Ты ошибся, — в наглую вру я и выпаливаю. — Я была тут и… занималась важными вещами. А ты мог бы и подождать за дверью.
Он охватывает взглядом мое тело, обволакивает мужской энергетикой, запахом с примесью мятного геля для душа. Поджимает упрямые губы, которые хочется сделать мягче. Разгладить, поцеловать.
Хочется стереть с его лица вечно угрюмую, безразличную маску. Языком.
В миг я понимаю, что он не верит. Он же не дебил. Понимает, осознает и собирается разобраться, о чем говорят его сузившиеся, засверкавшие огнем глаза.
А мне страшно, потому что таким я его не видела никогда. Грозным как туча, напряженным как натянутая до предела струна.
— Я бы мог помочь тебе с… важным делом, — с прерывистым выдохом говорит он и грубо толкает меня в комнату.
Делаю замах рукой, чтобы этот придурок получил за свою наглость, но не успеваю. Даже подумать не успеваю.
Он перехватывает руку, оскаливается и резко заворачивает ее за спину. Двигает меня не к кровати, как я думала, — размечталась, ага —, а к комоду в углу комнаты.
— Ты что творишь?! — дергаю я телом, но он пинком раздвигает мои ноги и, прижимая одной рукой поясницу, шмякает меня грудью о твердую поверхность.
Второй без стеснений забирается ко мне в трусики. Слишком грубо. Дикарь хренов. Я стою с широко раздвинутыми ногами, ошалевшая подобным обращением к себе.
— Что ты творишь? Прекрати! — кричу я снова, а про себя шепчу: «Только не останавливайся».
Все, кабздец. Когда мозг с желаниями не в ладах, можно вызывать дурку.
Но не помогать же ему, не показывать, как на самом деле мне это нужно. Как он мне сейчас нужен. Его такая жесткая рука в моих шортиках.
Ренат замирает на несколько секунд, а потом шепчет на ушко, обжигая свежим, мятным дыханием.
— Помогаю с важным делом. Не видишь? Мы же не может позволить, чтобы из-за моего появления ты его не… кончила.
Господи. О, мой бог.
Ну откуда это во мне? Ведь я правильная. Хорошая. Но это условие отца и эти двое взрослых мужчин вскрыли ящик Пандоры.
Как бы не вскрыли меня такими темпами.
Теперь им придется столкнутся с темной силой, что я прятала в себе так долго. С темными, порочными желаниями, что я скрывала даже от себя.
А может быть это мой шанс на свободу? Соблазнить Рената прямо сейчас и дело с его огромным концом.
Они вылетят отсюда со свистом, так же стремительно, как сейчас трудится мужская рука.
О, да! Так приятно. Намного лучше, чем собственные пыхтения. То, что прикасается ко мне именно это животное, а по другому его и не назовёшь, делает мое тело более податливым и готовым к тому, что он может дать мне.
И вот пальцы Рената уже активно трут взбухшую горошинку клитора. Умело. Так же быстро, как бьется мое трепетное сердечко.
А мужская окаменевшая плоть кажется готова протереть дырку в моем заду. Так сильно он толкается в меня. Ох, если бы не шортики…
И это все только добавляет острых эмоций. Приближает меня к развязке. Ситуация накаляется до предела.
Я хватаюсь за угол комода, сжимаю зубы от накатившего волной больного желания. Выгибаюсь под давлением его руки, что все быстрее трет мне киску.
Но вдруг он прекращает сие действие. Усмехается на мой недовольный стон, что тут же превращается в вскрик, когда он шлепает меня в миг по оголившемуся заду.
— Ренат!
— Ты вчера не получила свое наказание. Ты была очень плохой девочкой.
Новый удар и я ощущаю, как между ног становится еще влажнее. Стекает капля по ноге. О господи, как внутри все тянет и ноет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Не может быть. Ведь боли я боюсь больше всего. Но тем не менее, внутри живота происходит взрыв, по телу проносится вспышка ослепляющего удовольствия, как только крупные, жесткие пальцы снова касаются киски. Резко, требовательно, остервенело теребят, а сдавленный голос шепчет на ухо:
— Кончай, Киска. Покажи мне, как ты кончаешь… Давай, сейчас! Я не привык ждать… Ты грязная, маленькая хулиганка…
И струна внутри меня лопается с оглушительным звоном. Мой крик перекрывает тяжелая рука Рената, и я закрываю глаза и лечу с огромной высоты.
Обжигаюсь лавой. Сгораю в пламени как грешница и вою от кайфа. Такого со мной не было никогда.
И пока я выстанываю его чертово имя, пока я сотрясаюсь от оргазма, он поднимает мое обессиленное тело к себе, разворачивает, держа за талию и запрокинув назад голову, смотрит в глаза.
Я вижу каждую густую ресницу, каждую намечавшуюся морщинку возле глаз. Сама тяну голову к себе, сама напрашиваюсь на поцелуй, хочу отблагодарить за столь фееричный финал.
Касаюсь языком сама горячих губ. Чувствую твердость и шелк стали. Смотрю в чернеющие омуты глаз. Падаю туда, плавлюсь, гибну.
Его рука снова ударяет меня по заднице, но я больше не вскрикиваю, только влажно мычу и тут же получаю в губы:
— Сука ты, Катя.
А затем захват все пятерней волос и язык глубоко во рту. Так грубо со мной не обращался никто. Никогда еще я так не хотела подобной грубости.
И вот его кол уже без полотенца, вжимается мне в плоский живот, и я трусь об него все активнее, пока Ренат насилует мой рот и, кажется, планирует вырвать волосы. И я руками цепляюсь за шею, но тут же чувствую, как меня неожиданно поднимают в воздух его руки и просто бросают на кровать.
Отпружиниваю, и ошеломленно смотрю на торчащее оружие, что готово, кажется, убить меня. Столь огромное и темное, что меня начинает потрясывать. Как это может во мне поместиться. Никак, Катя, никак! Это невозможно.
«Возьми же меня», — шепчу мысленно, давно потерявшись в тумане испепеляющей разум страсти.
Изгибаюсь дугой, рукой собираю рубашку оголяя грудь, раздвигаю ноги, предвкушая как Ренат будет проникать в меня. Как будет жестко брать и дарить наслаждение. И уже шепчу:
— Не смотри так, возьми меня.
Но он не действует, просто молчит. Даже странно.
Ни комментариев, ни грубого шепота. Открываю глаза, чтобы выяснить в чем дело и ахаю.
Его нет.
Словно и не было.
И только аромат геля для душа разносит по комнате интимную атмосферу его недавнего присутствия. Его почти поражения.
И я даже смеюсь в голос. Сбежал. Быть этого не может! Вот же гад ползучий.
Не думала, что все будет так легко.
Просто нужно соблазнить Рената, а судя по всему он уже готов. Он моя главная цель. Его ожидает поражение. Он долго не протянет, факт.
Судя по всему, уже через несколько дней я закачу новую вечеринку.
Глава 16
Чего только не сделаешь ради поставленной цели. Иногда стоит прогнуться под ситуацию, либо как в этом конкретном случае… прогнуться под мужчин. Проиграть сражение, чтобы одержать сокрушительную победу.
«Разбить четыре яйца и взбить в блендере». Сделано.
Рената стоит дожать.
Он мужчина несдержанный, настоящий зверь, а значит нужно перед ним положить дичь. Меня. Лучше обвязанную голубой ленточкой.
Но для начала нужно усыпить бдительность с помощью умопомрачительного завтрака и… очень нескромного белья.
Мужики любят глазами. Так сказать, возбудить и тело, и желудок. Двойная атака. Нужно приложить щепотку усилий, потому что, судя по нашему утреннему рандеву, он почти готов совершить надо мной акт сексуального насилия.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
А значит вылететь из дома быстрее, чем взбивает тесто мой блендер.
И то, что он ушёл, ещё не значит, что я проиграла. Это он показал свою слабость.
