Указывая в область моей груди.
— Я, знаешь, как охотник. Мне нравится самому преследовать свою жертву. Но я не беру то, что мне суют под нос, уж извини.
Выплевывает предложения и отпихивает меня в сторону.
— Н-не поняла? — хриплым голосом.
Нет, нет, я же не буду плакать?
— Не веди себя, как шлюха, Катя. Не одевайся как шлюха. И запомни. Я в жизни не променяю армию на твою дырку. Поняла?
Он хватает меня за дрожащее от обиды и негодования лицо двумя пальцами и рычит:
— Поняла, я спрашиваю?
— Да, — отталкиваю его. — Я все поняла! Не трогай меня больше никогда. И посуду, милый мой, мой за собой сам!
С этими словами, оставляя себе крупицу гордости, ухожу.
Наплевать. Не вышло с Ренатом, Захар с руки у меня есть будет.
Быстренько переодеваюсь, надевая короткую юбочку в клетку и топик, именно в его лице я ищу провожатого по магазинам.
— Я не слишком люблю шоппинг, — осторожно отвечает он, когда я с улыбкой стучусь в его комнату.
— Тогда дай мне ключи от своей машины, я съезжу сама, — предлагаю я, подходя к нему вплотную и протягиваю ручку.
Он оглядывает мой внешний вид и нервно смотрит в сторону на брелок своей низкой мазды. Снова на меня.
Кивает, принимая верное решение.
— Ладно. Почему бы не пройтись по магазинам.
Глава 18
Держу Катю за руку и стремительно веду из дома. К тачке. Как она и пожелала. К свободе от влияния Рената. Обычно оно мне не мешало. Ну есть и есть. Ну старше и ладно. Меня он никогда не подавлял, членами мы не мерялись. А в бою я готов жизнь за него отдать.
Но вот сейчас он перегибает. И мне становится жалко нашу девочку. Сначала тиран отец, сейчас друг, ведёт себя просто омерзительно с ней. Баб нужно боготворить, холить и лелеять. Особенно такую, как она.
Даже если трахнуть Киску, она никому не скажет. Либо мы просто заставим ее никому не говорить. Для этого способов много.
Кормить ежедневным удовольствием, не давать ей выдохнуть. Прожаривать 24/7. Она и забудет сама о завещании. Это просто со свистом вылетит из ее головы.
А вот дрочить, когда в доме такое тело, если честно, я уже подзаебался. Тем более она сама недвусмысленно намекает, что ей очень хочется секса.
Блять, там такая жопа. Ее только долбить и долбить. А запах этот. Во рту тут же слюна собирается, как вспомню. А я не хочу просто помнить, хочу чувствовать на себе, желательно ежедневно.
В машину сажаю, придерживаю за попу, на что она поворачивает голову и сладко улыбается.
Киска вступила на тропу войны совершенно неподготовленная. Она хочет лишиться невинности с кем-то из нас.
Судя по всему, ей насрать с кем, самое главное вышвырнуть нас из дома. Некое дело принципа.
Да вот хрен у неё это выйдет.
Хотя, в этом ее желании мы сами виноваты, потому что ограничили ей свободу по всем фронтам. Я предупреждал Рената, что дело закончится плохо. Но тот и слышать не хотел.
Подсел на Катьку. Шагу не дает ступить. Скулы сводит, когда она мимо проходит. Запахом своим блядским обволакивает. И хочется, и колется ему.
Только вот он не понимает, что лучше поводок сделать подлиннее, дать иллюзию свободы и тогда кошечка никогда и не подумает слинять из дома.
Будет покорной и никому не скажет о наших тайных играх. Пройдёт полгода, и все останутся в выигрыше, довольные и удовлетворённые.
Соблазняет меня, глупая. Я уже давно и твердо. Так твердо, что ей придется сейчас ответить за свои потуги на кухне.
Не, кекс шикарный. За такой на ней и женится можно, но кто думает о еде, когда рядом бабенка с такими титьками. Сейчас даже соски проступают сквозь порочно невинное белое платье.
Думал, что, заставив переодеться в более приличную одежду, мне легче станет, да вот прогадал. В штанах от такого невинного вида стало ещё тесней.
А ножки… загорелые, хочется раздвинуть и не сдвигать пару — тройку часиков, чтобы знала с кем играет в такие вот грязные игры.
— Так мы в торговый центр?
— Да, который покрупнее… — облизывает она губы и косит взглядом, пока я лавирую между машинами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Любишь покрупнее? — останавливаюсь на светофоре и вижу, как несколько парней из другой тачки пялятся на Киску и внутри просыпается первобытный инстинкт. Доказать всем и каждому, что эта красотка только моя.
Катя, кстати, недовольна вниманием, смотрит прямо и на улюлюканья ублюдков не реагирует.
Ну что сказать. Сразу понятно, что Катя будет верной кошечкой. Осталось только заставить ее мурлыкать.
— Накажем гадов? — улыбаюсь ей, убирая прядь темных волос за маленькое ушко.
Такое розовое. Пробую язычком и да… Очень сладкое.
— Как? — загорается она энтузиазмом, и я киваю в сторону уродов за окном и начинаю тихонько газовать.
— Пошли им воздушный поцелуй, а потом забирайся на меня.
— Как? — ошеломленно шепчет она, но вижу, как ее будоражит эта идея.
— Как на жеребца. Давай, кис, не томи. Они уже в нетерпении.
И правда, парни прямо готовы высунуться из окна. Катя все понимает правильно. Посылает им поцелуй, а потом становится раком прямо в открытое окно и пару шагов ползет ко мне, чтобы уроды поняли, что они теряют.
Чертовка.
Затем ловко забирается на меня и показывает им неприличный жест. Как раз в этот момент, я поддаю бедрами вверх и стартую с места.
Летим с ней по городу. Пытаюсь смотреть на дорогу, но, когда такая игривая киска на коленях — член буквально воет от нетерпения окунуться в горячую тугую дырку.
Катя выдыхает мне в ухо и меня ведет не по-детски. Такое сладкое дыхание. Ее легкая дрожь в моих руках.
Она завелась похлеще двигателя тачки, что ревет на полную, обгоняя сам ветер. А сзади тащится какая-то погоня. Сосунки решили посоревноваться.
— Хочешь увидеть меня в действии? — шепчу ей и второй рукой задираю юбку, нахожу насквозь мокрую полоску ткани и в сторону отвожу. Нежно веду двумя пальцами по бархатистым складкам.
— Хочешь подраться с ними? — округляет она глазки и свой пухлый ротик.
Он бы отлично смотрелся на моем хере. Это мы скоро проверим.
— Хочу тебя трахнуть, но только после того, как начищу рыла уродам, что на тебя пялились.
Она сама уже елозит по руке в нетерпении, прикусывает мне ухо, лижет раковину и шепчет:
— Договорились.
Крыша после ее слов едет окончательно, и я вижу мигающие фары, даю резко вправо на одну из городских подземных стоянок.
Штрафов поди целую тучу словил. Но веселье того стоит. Как представлю только, что скоро буду трахать этот ротик, так член уже болезненно ноет.
Останавливаюсь, хватаю Катьку за волосы и толкаю язык между пересохших губок и, пока ждем оппонентов, насилую ее рот, показываю, как буду трахать ее членом.
Второй рукой держу за аппетитную задницу, подталкиваю к своему паху. Давая ей возможность ощутить, насколько сильно она возбудила моего дружка.
Она забирается ручками мне под футболку, царапает ноготками кубики на животе, и я вою от удовольствия.
Обожаю, сука.
— Ты ходячий секс, — шиплю ей в губы и толкаю ее на руль. — Понимаешь это?
Она часто дышит, прикусывает губку и прикрывает стыдливо глаза, ручками поднимая подол платья и показывая мне белые трусики. Застенчиво улыбается, смотря на мою реакцию.
— У, сука, — тяну руку туда, зубами захватываю торчащий сквозь платье сосок. — Киска, после такого тебе не отвертеться.
В этот момент нас, наконец, находит шпана на сузуки. Они выходят из тачки. С дубинками, идиоты. Словно меня это может остановить. Они судя по всему готовы забрать свой трофей, но кто ж им позволит-то.
— Наслаждайся, — улыбаюсь я испуганной Катьке, стягивая с себя футболку и выхожу из машины.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Она тут же любовно прижимает ее к себе, закрывается на все замки и ошалело смотрит. Кажется, даже умоляет вернуться в машину.
Парни мелкие. При виде меня немного даже труханули, переглянулись и сглотнув ринулись в бой. Могу сказать, что не плохо. Один из них даже смог меня ударить в бок. Второй даже подняться с пола.
