нашей «золотой молодежи», убили скопом, заманив в ловушку. А в «Русском слове» рассказываются про жизнь и смерть Распутина такие подробности, что каждая из них прежде всего – пощечина нашей аристократии, двору и косвенно – царскому дому. Воображаю, что творится в Царском Селе… Недаром Государь туда экстренно приехал из Царской Ставки, бросив армию и вопросы войны.
Ф. А. Степун, 27 декабря
В общем Семеша не красноречив, и сам редко затевает какой-нибудь разговор. А потому я очень поразился, когда после моего возвращения с батареи, он, стащив с меня сапоги, стал вдруг доказывать, что нам совершенно необходимо замириться, во-первых, потому, что скоро на деревне «исть» нечего будет, во-вторых, потому, что бабы очень вольничают. Насколько я мог заметить, его особенно волновала вторая тема. Он решительно не принимал никаких моих аргументов в пользу борьбы до конца, очевидно, чувствуя их мертвый педагогизм, и упорно продолжал рисовать мне падение нравов в Пермской губернии: «вот у нас, ваше благородие, одна солдатка спуталась с парнем. А он себе еще втору полюбовницу взял. За околицей, кои полюбовницы обе встретимшись, – подрались. Лошадей друг у дружки пораспрягали, волосы и одежу друг на дружке порвали, и обе как есть голые, космачами на деревню прибежали. Тут, конечно, староста обех на двое суток под арест посадил. Только такого дела на деревне сейчас никак не перевесть, потому баба без мужика, без хозяина соблюсти себя никак не может. Опять же парни оченно озорничат и никакой на них управы нетути».
Рассказывал Семеша все это с большим волнением и, кончив, долго не уходил из комнаты, долго мешал огонь в печке. Кажется, хотел он мне еще что-то сказать, да не сказал. Боюсь, не случилось ли какого греха с его Акулиной Алексеевной.
Не знаю, – все это требует проверки, но, судя по всему, что слышишь и видишь вокруг, не только солдатки Пермской губернии не в силах соблюсти себя. Кажется, явление эротической разрухи широко разлилось сейчас по России.
С. И. Вавилов, 28 декабря
Ну вот моя последняя ночь в Москве, на Пресне. Грустно, конечно. Главное, я покидаю не веселых и бодрых, а печальных. Печаль и невесело всюду. <…>
Видал я многих, все дни носился и всюду – страшное. Притаились, как перед смертью. (А сколько смертей!) Чувствуют, что все рушится. Вакханалия от несчастья, готовы на все. России, Москве победа нужна сейчас, как воздух, иначе задохнется она и умрет. Задохнулась жизнь, задохнулась наука, кругом карканье шантажистов. Сегодня Степан Филин (портной) рассказывал, как некий фельдфебель, приехавший в отпуск, говорил ему: «Мы уже решили, ружья бросим в окопах, а сами уйдем, боимся только молодых». Неужели ultima spes (лат. «последняя надежда» – прим. авт.) армия – рушится, гниет? Россия, Россия моя, а с нею мать, я и все – на краю гибели. Боже, дай победу, нужна она всему. <…> Страшно кончился этот 1916 год. В середине он был таким бодрым и обещающим, потом этот нудный, бездонный провал.
«Петроградский листок», 28 декабря
Князь Голицын – новый председатель совета министров.
А. Булгачев, 31 декабря
Давно не писал своего дневника, да и нечего было писать. Весь декабрь простояли на месте в Дядьковцах <…> Вообще
16-й год прошёл благополучно, скучно – были бои и отдых. Завтра Новый 1917-й год. Что-то он нам принесёт – счастье или несчастье? Настроение сегодня самое скверное.
Захваченные в Эрзеруме османские знамена
После фиаско у Нарочи в Ставке решили отложить наступление в Белоруссии, предварив его «отвлекающей операцией» силами Юго-Западного фронта А.А. Брусилова
Боевое товарищество. Классический снимок Мировой войны.
Обращают на себя внимание каски, с 1916 года введенные в армии
Чудовищная убыль в офицерском и унтер-офицерском составе стала одной из причин упадка боевой эффективности российских вооруженных сил
Прорыв у Луцка казалось бы вновь придал войне на Востоке маневренный характер
Одним из постоянно действующих факторов боевых действий стала германская и австрийская авиация, превратившая даже армейский тыл в поле боя
«Глупость или измена?»
Г.Е. Распутин – «мистическая» фигура, до сих пор привлекающая к себе внимание
1917
Хронология
9 января. Стачки
Годовщина «Кровавого воскресенья» (событий 1905 года, когда войска в столице расстреляли «рабочую демонстрацию», отправившуюся «к царю» с петицией) стала началом самых масштабных забастовок с начала войны. Более шестисот тысяч рабочих приняли участие в стачках, охвативших большинство заводов и фабрик Российской империи. В одном только Петрограде работу прекратили около ста пятидесяти тысяч человек, непосредственно занятых на производстве.
Ответом на это стал арест «Рабочей группы» при Центральном Военно-промышленном комитете. Подобные группы, состоявшие из представителей рабочих, имелись во всех ВПК и должны были предотвращать конфликты между работниками и владельцами оборонных предприятий. В условиях охватившей всю империю стачки, власти решили, что возглавлявший комитеты А. И. Гучков использует «рабочие группы» не для ослабления противоречий, а напротив, для их усиления.
Министр внутренних дел Протопопов доложил царю, что «Прогрессивный блок» вступил в сговор с левым движением и воспользовался забастовочным движением для усиления политического давления на монархию. К 31 января все члены центральной «Рабочей группы» были задержаны полицией. В правительстве полагали, что главная опасность предотвращена – без руководства, рабочая масса столицы не опасна, а без ее поддержки думская оппозиция вынуждена будет ограничиться депутатскими запросами и дебатами.
Между тем, подлинного централизованного руководства стачечным движением не было, зато арест «представителей пролетариата» вызвал среди рабочих немалое возмущение. Изначально увлекаемые на улицу причинами экономического характера, сотни тысяч работников заводов и фабрик оказались чрезвычайно податливыми к выдвигаемым социалистическими партиями лозунгам, обещавшим им и социальное благополучие, и политическую власть. Прибегнув к локаутам и арестам, власти империи лишь подыграли своим противникам. 14 февраля, когда возобновила свою работу Государственная дума, петроградские рабочие потребовали прекратить войну и… упразднить монархию, установив в России республиканский режим. На столичных заводах открыто говорили о предстоящих боях с полицией и свержении правительства Николая II. Забастовки продолжались весь январь и февраль.
23 февраля. Бунт
Нельзя сказать, чтобы царское правительство оказалось полностью
