это была величайшая трагедия последних сшода ходов. Оказалось, что ей отказались выдавать деньги на новое платье и пришлось тратить собственный заработок.
Эктори сильно заинтересовали слова про заработок, ведь простое купи — продай было уже не интересно, но на вопрос:
— Откуда деньги?
Мира отмахнулась, кивнув в сторону Тиллери, та довольно улыбнулась, а глаза её сверкнули удивительным золотым блеском и она пообещала:
— Если попадётся что-то тебе подходящее, я обязательно сообщу. Ты же языки хорошо знаешь и в теории магии неплоха?
Эктори обиженно проговорила:
— Почему это только в теории? У меня и с практикой всё хорошо!
Тиллери объяснила:
— Практика обычно интересна господам менее образованным, потому за неё платят меньше, чем за проверку на ошибки и улучшение чужих заклинаний.
Эктори кивнула, а Тиллери усмехнулась:
— Милася у нас поёт, солистку в хоре подменяла.
Мира, недовольно надув губки, принялась перебирать новые и ещё не законченные картины, сравнивать их с теми, что явно писала не Тиллери — лак на них уже успел немного пожелтеть и треснуть в некоторых местах, что было одним из показателей их старости.
Эктори вспомнился чудаковатый скульптор, которому Хафэр предоставлял работу, и она тут же спросила:
— А Императору, ты предлагала эту схему?
Тиллери довольно кивнула:
— Конечно, он со мной в доле: прибыль делим поровну. Не все просто соглашаются неоднократно принимать работу от какой-то там меня, а вот если я доверенное лицо Империи, то тут уже совсем другой разговор. Мы пока только занялись разработкой приложения, где работники смогут размещать портфолио, а заказчики описание работы, которую необходимо выполнить, поэтому сейчас ещё приходится самим списываться да созваниваться.
Эктори вскинула бровь:
— И что? В мирах больше нет таких умных, додумавшихся получать деньги за то, чтобы сводить заказчиков и потребителей?
— Есть, но они именно что сводят, а мы — посредники и никто из сторон друг с другом на прямую не контактирует. Да, в приложении всё будет иначе, но там они будут во первых платить за то, что размещена вакансия или заявка на определённый срок, а во вторых платить процент от заработка. Конечно найдутся умники, которые придумают как всё обойти, но большинству не захочется создавать себе дополнительные сложности.
— И Амперия получает деньги только за то, что упоминается её имя… — мечтательно произнесла Эктори.
Тиллери усмехнулась:
— Нет конечно! Большинство специалистов, на плечи которых легла разработка и поддержка работоспособности — из Империи.
Мысль Эктори тут же побежала дальше, как всё можно развить, ведь это были деньги буквально из воздуха. Ей определённо нравилась Тиллери и её подход к делу!
Тут внимание на себя обратила Мира:
— Сестрица, а твои картины всё больше становятся похожи на те, что писал дед, хотя ты и идёшь в другом направлении.
Эктори, оглядев Тиллери уточнила:
— Дед писал?
Тиллери кивнула, обратилась к сестре:
— Покажи ей портрет Императрицы.
Мира радостно потирая руки, вытащила из занавешенного закутка громадный холст ещё не снятый с подрамника. Эктори не сдержалась, ахнув поднялась с места, вглядываясь в столь знакомое ей лицо — лицо её матери. С портрета на неё ласково смотрела внешне молодая красивая женщина в роскошном зелёном платье, её волосы, тёмные, как намокшая от дождя земля, были собраны в сложную высокую причёску, закреплены множеством шпилек с невесомыми цветами. А кожа её не такая светлая, как у Эктори с Хафэром, отливала благородным золотым. По тому, как она стояла, как руки её придерживали складки платья, как была наклонена голова, расправлены плечи, как смотрела она свысока, становилось сразу же понятно, что она привыкла повелевать чужими судьбами.
Тиллери, встав со своего места, подошла к Эктори, тихо сказала:
— Это был последний портрет, который наш дед успел закончить.
— А потом? — с трудом оторвав взгляд от портрета, спросила Эктори.
— А потом всё.
Эктори тут же смутилась, хотела уже попросить прощения, но тут вмешалась Мира, опасавшаяся, что неудачная шутка сестры зайдёт слишком далеко:
— Он просто ушёл писать виды космоса. Давно правда, вот уже пару ходов как странствует, но иногда нам звонит.
Эктори хмыкнув села обратно в кресло.
Ещё несколько дней она приходила позировать, а Мира вертелась рядом, озадаченно поглядывая то на работу сестры, то на Эктори, которой портрет не показывали, и всё время повторяя: «Ну, в принципе некоторое сходство есть…»
Тиллери неодобрительно поглядывала на неё, отвечая, что сходство поразительное, такое можно увидеть только у арий.
Эктори всё время ёрзала в нетерпении, жаждя увидеть, какой же она является без физической оболочки. Когда Тиллери наконец отложила кисти в сторону, сказав, что всё готово, ария вприпрыжку помчалась любоваться собой.
Картина глубоко поразила Эктори, первыми же её словами было:
— И это действительно я?
С портрета на неё надменно глядела девушка, это была именно девушка, в которой Эктори с трудом могла узнать себя. Лицо определённо было очень похоже на её собственное, те же плавные черты, тот же вздёрнутый нос, чуть менее пухлые щёки, такие же губы и подбородок, но все они производили совсем иное впечатление. Словно бы та, что смотрела на неё с картины, вовсе не была частью ни этих миров, ни миров мёртвых.
Эктори, в задумчивости поджав губы, посмотрела на свои ослепительно белые волосы, потом взглянула на пышные волосы нарисованной себя, у той правая половина была зелёная, а левая — коричневая, словно бы в цвет элементов: Девятого и Третьего. Эктори хмыкнула:
— Насколько я знаю, физическое тело стремится походить на энергитическое. Не дурно, что я когда-нибудь стану такой, она красивая.
— Если доживёшь, — поспешила оставить ядовитый комментарий Сайма.
Лицо Тиллери резко переменилось, но она так ничего и не сказала. Эктори решила пока сделать вид, что не заметила этого, спросила, разглядывая картину:
— Не уж то моё тело окутано золотой простынёй?
Тиллери слегка улыбнулась:
— Нет, это то, как я вижу покрывало связанных с твоей судеб. Это просто знак, что ты являешся частью этого мира. Вот отсюда, — она указала на середину лба портрета, — выходит нить твоей судьбы. Я если присмотрюсь внимательнее, увижу что-то из твоей истории и не обязательно это будет грядущее.
Эктори подошла к картине ещё ближе, уточнила:
— А ты ведь очень хороший художник? И это именно то, что есть в реальности?
— Нет конечно, это именно то, как эту самую реальность увидела я, — хохотнув поправила её Тиллери. — Но здесь нет
