Затаив дыхание, Руфа спросила:
— Это я довела тебя до отчаяния?
— О Боже… — Он попытался рассмеяться, хотя готов был заплакать. — Если бы ты только знала.
— Ты должен был как-то показать мне это.
— Я ждал, когда все будет так, как должно быть. Но это было невозможно, я не мог забыть о том, что наш брак был лишь сделкой.
— Но мы никогда не говорили о сексе, — сказала Руфа. — Стоило мне только намекнуть тебе об этом — как ты сразу же отправлялся во двор ремонтировать трактор.
Это действительно было так, и Эдвард рассмеялся. А ведь совсем недавно он был просто в отчаянии из-за пропасти, что была между ними.
— Мне страшно не хотелось заставлять тебя заниматься со мной любовью. Мысль о том, что я обладаю тобой, потому что я заплатил за тебя, была невыносимой. Твоя мать даже решила, что я импотент.
— Я подумала, что ты захочешь возобновить прежние отношения с Пруденс, потому что она лучше меня в постели.
— О Боже…
Она слабо улыбнулась.
— Прекрати повторять одно и то же.
— Извини, Руфа. Я расскажу тебе все, что я должен был рассказать тогда. — Эдвард заставил себя посмотреть на нее. — Ты права, конечно, права, я не могу отрицать этого. В тот день за завтраком она предложила мне заняться сексом. Наверное, это было глупо с моей стороны, но я удивился.
Руфа спросила:
— Как она это сделала?
— Может быть, не стоит обсуждать детали?
— Стоит.
Он улыбнулся вымученной улыбкой.
— Хорошо. Пру сказала, что я выставил себя полным дураком, женившись на тебе, поскольку у тебя явно что-то… — Он вздохнул. — Послушай, я не стану повторять все, что она говорила о тебе. Какой смысл? Ты ей сполна отомстила.
— Я отомстила?
— Перестань, Руфа. Она была в ярости, когда узнала о твоей связи с Триссом. Она говорила, что из-за тебя он получил нервное расстройство, что его выпускные экзамены оказались под угрозой, и еще много чего.
Губы Руфы побелели.
— Я не хотела причинять ему боль.
— Он переживет, — сухо сказал Эдвард. — Все это в значительной степени связано с нашим прошлым. Я знал, что она злится из-за денег. Дело не в ее жадности, просто существует много причин, по которым она хотела бы, чтобы деньги остались в семье. После смерти Элис мне было не трудно в нее влюбиться. Я знаю, что она собиралась выйти за меня замуж, потому что она, как ни странно, считала, что я добрый и со мной легко жить вместе.
— Ты добрый, — кивнула Руфа. — И с тобой было бы значительно легче жить вместе, если бы ты хотя бы иногда признавал, что не прав.
— Спасибо. Как говорится в псалме, я признаю свои прегрешения, и мой грех всегда передо мной. — Эдвард улыбнулся. Как это ни странно, но он был тронут тем, что она так серьезно говорит о его недостатках. — Но из этого ничего не вышло. Пру не любила меня. Я понял это, когда она действительно влюбилась — в другого человека.
— В кого?
Он не мог взглянуть на нее.
— Не имеет значения. Ты его не знаешь.
— В Настоящего Мужчину, не так ли?
Он снова вздохнул. Она хочет знать всю правду.
— Да, конечно, в него. Она была одним из самых сильных его увлечений. Она влюбилась в него, а он, конечно же, бросил ее. Я думаю, он был единственным мужчиной на свете, который бросил ее. Поэтому, когда я женился на его красивой дочери, Пру восприняла это как оскорбление. Но я думаю, ты будешь рада услышать, что в последний раз я без особого труда отклонил ее предложение. Я подозреваю, и она решила, что я импотент. Но она наверняка считает, что я идиот. Возможно, я на самом деле идиот. — Он протянул руку и погладил Руфу по щеке. — Я не могу отказаться от тебя. Я так безумно тебя люблю, что сделаю все, чтобы удержать тебя. Когда Нэнси позвонила мне вчера вечером и сказала, что ты больна, я бросился к тебе, чтобы отвезти домой. Тебе не нужно сейчас ни о чем думать и принимать какие-то решения, пока ты не вернешься домой. И тебе не нужно беспокоиться о том, что ты должна что-то делать только потому, что по глупости согласилась выйти за меня замуж. — Он улыбнулся, страстно желая утешить ее. — Ты будешь делать так, как ты захочешь.
Усталые глаза Руфы наполнились слезами.
— Это не было глупостью. Это был мой самый разумный поступок. Я даже не знаю, как мне начать просить у тебя прощение.
Он сел на диван рядом с ней и заключил ее в объятия. Она прижалась к нему и разрыдалась. Он почувствовал вдруг, что она прикасается к нему как-то по-другому. Ощущение физической сдержанности в их отношениях пропало. Тот лед, который образовался в ее сердце после смерти Настоящего Мужчины, начал таять. Сейчас она уткнулась в его плечо так, словно ей необходимо было прикоснуться к нему, чтобы облегчить внутреннюю боль.
Совершенно непроизвольно в его голове пронеслась вереница мыслей. Он слегка откинулся на подушки, чтобы Руфа не заметила его эрекции. Он нежно перебирал ее волосы.
— Ну, хватит, Ру. Я не смогу проделать весь этот путь до Мелизмейта, если ты всю дорогу будешь так терзаться. Я вижу, как глубоко ты сожалеешь. Ты чуть не умерла от этих переживаний.
— Я не больна, я так плохо себя чувствую с тех пор, как потеряла ребенка… — Руфа подняла голову. — Ты рассказал Тристану?
— Нет. — Эдвард не удержался и ответил очень резко.
— Он должен знать.
— Гм… Думаю, что да.
Руфа нерешительно спросила:
— Ты слышал что-нибудь о нем? Как он?
— Насколько я знаю, у него все хорошо.
— Я рада.
Они оба замолчали. Эдвард спросил:
— Это все, что ты хочешь мне сказать?
— Мне тяжело было думать, что я сделала его несчастным, — сказала Руфа. — Не могу понять, что со мной случилось.
— Ты влюбилась в него.
— Я думала, что я влюбилась, мне казалось, что я влюбилась именно в него. Сейчас уже все прошло. — Она говорила спокойно, но он заметил, как она нервно вцепилась пальцами в отворот его твидового пальто. — Я бы сказала, что это была другая Руфа, которая влюбилась в Тристана. Но тогда я была бы похожа на Линнет, которая обычно говорит, что это Почтальон Пэт нацарапал на стенах. Одному Богу известно, что творилось в моей голове. Я думала, что умру, если мы расстанемся. Он так хотел меня.
Эдвард поморщился от слов «Он хотел меня», которые подразумевали, что ее муж не хотел ее. Он постарался придать своему лицу как можно более безучастное выражение.
— Я ездил в Оксфорд через несколько дней после того, как там побывала ты, и разговаривал с Тристаном.
— И в каком он был состоянии?
— В ужасном. Он сказал, что сделает все возможное, чтобы вернуть тебя.
— О…
