Они одновременно испытали оргазм, и глаза их наполнились слезами счастья. Потом Руфа лежала в состоянии полнейшего экстаза, прижав его голову к своей груди.
— Я люблю тебя больше всего на свете, — сказала она. — И ты просто великолепно трахаешься.
Он тихо засмеялся.
— Звучит просто восхитительно, когда ты это произносишь. Возможно, я даже привыкну к этому слову.
— Тебе придется привыкнуть, — сказала Руфа, — потому что я больше никогда не покину тебя, ни на один день. Теперь ты никогда от меня не избавишься.
Глава шестнадцатая
— «На сердце у него было весело и легко», — читала Роза. — «И для него этого было вполне довольно. Больше он уже никогда не водил компанию с духами, — в этом смысле он придерживался принципов полного воздержания».
Она сидела на высоком табурете у плиты. На коленях у нее сидела Линнет, прижав к себе обоих Братьев Рессани. Роджер, Лидия, Селена и Рэн расположились за кухонным столом и пили уже третью чашку чая с глазированными имбирными звездочками, которые Селена испекла утром. Рэн плакал.
— «И про него шла молва, что никто не умеет так читать и справлять Святки, как он». — Роза взглянула на своих близких глазами, полными слез. — Ах, если бы и про нас могли сказать то же самое! Про всех нас! А теперь нам остается только повторить за Малюткой Тимом…
Она опустила книгу, и они все произнесли хором:
— Да осенит нас всех Господь Бог своею милостью!
Чтение закончилось, как и много раз в прошлом, хлюпаньем носами и застенчивым смехом.
— Я постоянно вожу компанию с духами, — сказала Роза. — Кто-нибудь, пожалуйста, налейте мне большой стакан джина.
Линнет, льстивая, как хорек, соскользнула с ее колен.
— Когда приедет Руфа?
— Хватит спрашивать, дорогая. Ответ будет прежним.
— Мы ждем ее целый день, — сказал Роджер, налив Розе большой стакан джина. — Им, по-видимому, пришлось прервать свою поездку прошлой ночью из-за погоды.
— Мне все равно что уже поздно, — заявила Линнет. — Я буду ждать ее, пока она не приедет. Ну почему она так долго?
— Эдвард сказал, что им нужно еще кое-что купить, — сказала Роза. — Иди и посмотри фильм про Русалочку Мюриэль.
— Ариель, — поправила ее Линнет, бросив на нее уничтожающе-презрительный взгляд.
— Иди и смотри про кого хочешь и можешь взять шоколадку с елки.
— Ура! — Маленькая девочка радостно выбежала из кухни, держа над своей блестящей черной головкой медвежат.
Как только дверь в гостиную закрылась, Роза спросила:
— Что они там еще придумали? Я думала, Эдвард привезет мне несчастную безутешную Ниобу, а они отправились по магазинам. И Нэнси куда-то пропала. Она обещала вернуться к шести.
— Только послушайте миссис Крэтчит, — сказала Селена. Они с Лидией все еще хихикали над «Мюриэль».
Роза взяла стакан с джином из рук Роджера. Она не плакала, но только потому, что у нее на сердце — как у Скруджа — было весело и легко. Когда завтра утром она пойдет в деревенскую церковь смотреть выступление Линнет, играющей роль жены трактирщика в рождественской пьесе, все, кого она любит на земле, будут сидеть на скамье рядом с ней. Она подумала, что это, в сущности, так мало и в то же время так много.
Роджер понял. Пока Лидия и Селена дразнили Рэна из-за того, что он плакал по Малютке Тиму, он ласково коснулся ее плеча и прошептал:
— Ему бы это понравилось.
Роза смогла только кивнуть. Воспоминания о Настоящем Мужчине уже не были такими болезненными. Эти воспоминания по-прежнему заставляли ее плакать, но теперь они были радостными и светлыми, словно это он сам распространял их. Его присутствие ощущалось так, как никогда прежде, со дня его смерти. На прошлое Рождество они были слишком потрясены горем и просто ослепли от слез, чтобы заметить его.
Она не могла не удивляться произошедшим переменам. В это же время в прошлом году Селена была мрачной и угрюмой, и они находились в состоянии постоянной войны. Лидия была пассивной и полной отчаяния. Теперь Селена превратилась в «синий чулок», она постоянно что-то готовит и организует, постоянно поправляет свою мать, если она неправильно что-то цитирует. А Лидия — кто бы как к этому ни относился — вся светилась счастьем оттого, что ей удалось полностью переделать Рэна. Рэн жил в Мелизмейте в течение недели после праздника с фейерверками, пока Полли не подбросила ключи от его дома в их почтовый ящик. После этого он забрал свою жену и дочь и вернулся на ферму Семпл.
Разъяренная Полли, желая отомстить ему за оскорбление, вывезла из дома все, что смогла: все вещи, купленные на ее деньги. Все кухонные шкафы были пусты. Во всем доме не осталось ничего, кроме трех стульев и одной кровати. В нем не было вообще никакой посуды. К счастью, Лидии удалось тогда спасти обеденную посуду, купленную матерью Рэна, а Рэн тайком прятал на чердаке все, что выбрасывала Полли. Они вернулись к той блаженной и счастливой жизни, которую вели после свадьбы, как когда-то сказал Настоящий Мужчина, они питались травами вперемешку с любовью и прочей ерундой. Лидия вся сияла от радости.
Роза провела в Аргосе все утро, накупив для Лидии целый ворох простыней и полотенец. Это доставило ей огромное удовольствие и, хотя она потратила на рождественский подарок больше, чем предполагала, это будет считаться и свадебным подарком. Рэн уже договорился, что они распишутся в первую неделю апреля. Рэн так же весь светился счастьем, как Лидия. Роза очень сомневалась, что это было его последнее любовное приключение, но теперь он, по крайней мере, понял, что семью бросать нельзя. Она подозревала, что Лидия либо уже беременна, либо вот-вот собирается забеременеть. Ведь не зря Линнет на первое место в списке рождественских подарков многозначительно поставила «Маленький братишка».
Селена обратилась к Лидии:
— Надеюсь, вы останетесь на ужин. Я наготовила целые горы бифштексов, запеченных в тесте.
— Хорошо, если только они натуральные, — осторожно заметил Рэн.
— Конечно, натуральные, — сказала Селена, — разве могут бифштексы быть ненатуральными?
— Ха-ха!..
— Конечно, мы с удовольствием останемся на ужин, — твердо заявила Лидия. Она теперь намного строже обращалась со своим бывшим и будущим мужем. — Линнет ни за что не уйдет, пока не увидит Ру. Надеюсь, что она так устанет, что сразу заснет. Мне совсем не хочется вставать завтра в пять утра.
Рэн наклонился и поцеловал ее, заботливо коснувшись рукой ее живота. «Беременна!» — подумала Роза.
— Тебе нельзя переутомляться.
— Я не буду. Мы с Селеной еще вчера завернули все подарки.
