Сказав это, полковник улыбнулся, вызвав ответные улыбки со стороны своих попутчиков. Эта шутка им понравилась, а лучшего напутствия им в этот момент было и не надо.
Пока самолет из Пскова летел, рейс из Москвы приземлился в аэропорту Риги без пяти минут четыре. Спустя десять минут Вишнев и Коламбус оказались в зоне ожидания, где к ним подошли четверо мужчин, которые узнали их по фотографиям, присланным из штаб-квартиры ЦРУ в Лэнгли. Один из них, самый рослый, представился:
– Ивар Лайманис, офицер Бюро по защите Сатверсме, – мужчина говорил по-английски с легким прибалтийским акцентом. – Господа, мы присланы к вам, чтобы обеспечить вашу безопасность на время вашего короткого пребывания на нашей гостеприимной земле.
Обменявшись друг с другом взглядами, Вишнев и Коламбус застыли как вкопанные. Несмотря на то что еще несколько минут назад они радовались тому, что оказались на территории Латвии, теперь они насторожились: слишком неожиданным было появление этих людей. К тому же об их появлении беглецов никто не предупреждал.
Уловив во взглядах прибывших тревогу, Лайманис попытался их успокоить:
– Вам не надо бояться, господа, мы действительно те, кем представились. Вот мое служебное удостоверение, – и он протянул гостям свою «корочку», вынутую из внутреннего кармана пиджака.
Вишнев открыл удостоверение, внимательно его прочитал и сверил фотографию с оригиналом. После чего вернул документ его обладателю.
– Вам действительно не стоит нас опасаться, – пряча удостоверение, произнес Лайманис. – Если бы мы были русскими контрразведчиками, мы бы вряд ли позволили вам улететь столь далеко – взяли бы гораздо раньше.
– Резонно, – ответил Вишнев и впервые за это время улыбнулся.
– У вас в запасе есть целый час, который вы можете использовать по собственному усмотрению, – сообщил Лайманис.
– В таком случае нам бы хотелось чего-нибудь перекусить и заодно выпить за наше счастливое освобождение, – это в разговор вступил Коламбус. – Тем более что мой компаньон еще в самолете пообещал угостить меня выпивкой.
– Я полагаю, что с выпивкой стоит повременить, ведь вам предстоит еще один перелет, – возразил американцу Лайманис. – Лучше выпейте пива, оно в местном баре очень хорошее, баварское.
– Уговорили, пусть будет пиво, – с радостью согласился Коламбус, который чертовски проголодался в связи со всеми треволнениями, которые выпали на их долю сегодня.
– Я надеюсь, мне можно будет нормально поесть, не боясь нарушить грим? – спросил у компаньона Вишнев, когда контрразведчики повели их на второй этаж, в один из тамошних баров. – Я чертовски проголодался.
– Не бойтесь, в крайнем случае я всегда найду способ исправить недочеты в вашей внешности, – похлопывая дипломата по плечу, ответил Коламбус.
В баре они заказали себе несколько салатов, вареный картофель с беконом, жареные колбаски и баварское пиво, которое и в самом деле оказалось высокого качества. Причем в то время, как гости налегали на еду и выпивку, их охрана заняла места за соседним столиком и заказала себе всего лишь апельсиновый сок.
В разгар трапезы по громкой связи приятный женский голос сообщил пассажирам, что самолет компании «Люфтганза», следующий рейсом Рига – Афины, задержится с вылетом на час. Объявление закончилось обычным в таких случаях пассажем: «Приносим извинения за доставленные неудобства». Увлеченные едой, Вишнев и Коламбус даже не обратили внимания на это объявление. Но его услышали контрразведчики. Лейманис подошел к столику и спросил:
– Вы слышали, что вас рейс задерживается еще на час?
Вишнев оторвался от тарелки с едой и отреагировал весьма спокойно:
– Учитывая тот теплый прием, который вы нам обеспечили, мы готовы остаться у вас хоть до утра.
Лайманис в ответ улыбнулся, хотя в душе проклинал работников аэропорта за эту задержку. Ему хотелось поскорее посадить нежданно свалившихся на его голову гостей на их самолет и заняться более достойными делами. Точно такие же мысли роились и в головах его напарников, но и они стоически выслушали объявление, не поведя и бровью.
Тем временем в начале шестого вечера в Ригу прилетел самолет «Fokker-50» из Пскова. В зоне ожидания спецназовцев уже ждал низкорослый дядька в легкой курточке и кепке, сильно надвинутой на лоб (на самих прибывших тоже были бейсбольные кепочки с длинными козырьками, закрывающими почти половину лица от наружных видеокамер, установленных в аэропорту), и со свернутой в трубочку газетой, по которой они его и узнали (соответствующее сообщение пришло на смартфон Кленского в тот момент, когда они покидали салон самолета).
– С прибытием, коллеги, – дядька пожал спецназовцем руки и отвел их в сторонку. – Объект и его напарник находятся на втором этаже в баре – пьют пиво, закусывая жареными колбасками. Возле них четверо латышей, судя по всему, из местной контрразведки. Рейс на Афины задержан почти на час – отбытие назначено на начало седьмого вечера. Реквизит готов и дожидается вас, – дядька кивком головы указал туда, где у колоннады стояло инвалидное кресло-каталка, взятая им в аэропортовской службе проката.
– Где встречаемся после операции? – спросил Кленский.
– У автостоянки возле терминала Д, – ответил дядька и зашагал к выходу.
А спецназовцы покатили кресло-каталку на второй этаж. При этом один из них – Трошин – уселся в кресло и спустя секунду превратился в инвалида. Спешащие в разные стороны пассажиры даже не обратили внимания на этот маневр, что и требовалось.
Поднявшись по эскалатору на второй этаж, спецназовцы медленно проехали мимо того самого бара, где трапезничали Вишнев и Коламбус. Причем если Кленский катил коляску и не смотрел по сторонам, дабы не привлекать к себе лишнего внимания со стороны латвийских контрразведчиков, то его напарник, изображавший инвалида, успел хорошо разглядеть «объект разработки»: откинувшись на спинку стула, тот что-то доказывал своему компаньону, энергично жестикулируя руками.
Миновав бар, спецназовцы свернули за угол, где остановились. Они прекрасно знали здание аэропорта и были осведомлены о том, что в трех десятках метрах отсюда есть туалетная комната, которая наверняка должна была стать местом посещения интересующими их людьми. Пиво, которое они выпили (от взора Трошина не укрылось, что на столе стояло уже шесть пустых бутылок) рано или поздно должно было отправить пьющих «до ветру». Значит, надо было только запастись должным терпением.
Ждать пришлось недолго. Уже спустя десять минут Вишнев поднялся из-за стола, чтобы отправиться в туалет. Его компаньон остался сидеть, чтобы съесть жареные колбаски, новую порцию которых за минуту до этого перед ним поставил на столик официант. Порция была, что называется, с пылу с жару и Коламбус был настроен употребить их горячими. Такой расклад был на руку спецназовцам. Их не смутило даже то, что двое контрразведчиков тоже поднялись со своих мест и направились вслед за Вишневым. Едва они скрылись за углом, как спецназовцы начали свой путь в сторону туалетной комнаты.
Когда они оказались в коридоре, ведущем в туалет, то увидели, что охранники Вишнева не стали заходить внутрь, а предпочли остаться снаружи, заняв места с двух сторон от двери. Когда Кленский подкатил к ним кресло, охранники окинули их внимательным взглядом, но ничего подозрительного не заподозрили, сбитые с толку инвалидным креслом. У Трошина в руках была барсетка, которую он как бы случайно (на самом деле специально) выронил из рук прямо под ноги того охранника, который стоял справа от него. Охранник на удачу оказался джентльменом – нагнулся за барсеткой, чтобы помочь инвалиду. В следующую секунду в руке у Трошина оказался шприц с короткой иглой, в котором было быстродействующее снотворное. Короткое движение – и шприц угодил точно в шею охранника. Еще секунда – и он беззвучно завалился на пол. Одновременно с Трошиным свой выпад сделал и Кленский. Но ему пришлось несколько повозиться со своим охранником, которым оказался Ивар Лайманис. Тот успел среагировать на выпад и выставил вперед руку, пытаясь отбить направленный ему в шею шприц. Однако Кленский свободной рукой нанес ему сильный удар в живот, после которого Лайманис согнулся и следом за этим спецназовец сделал ему молниеносный укол в шею.
Подхватив свои жертвы подмышки, спецназовцы быстро затащили их внутрь туалетной комнаты. В этот самый миг Вишнев стоял у зеркала и внимательно разглядывал искусственную горбинку на своем носу: ему показалось, что она начала терять свою форму. Повернувшись на шум, он увидел, как двое незнакомых мужчин затаскивают в помещение охранников, которые остались сторожить его возле двери. Встретившись взглядом с одним из спецназовцем, Вишнев мгновенно понял, в чем дело, и бросился к одной из кабинок в отчаянной попытке закрыться в ней. Но Кленский в два прыжка настиг его в тот момент, когда он собирался захлопнуть дверь, и прижал к внутренней перегородке.
