до смотрового отделения, где уложили на короткую кушетку.
Дежурный врач осматривал пенсионерку, поступившую с ожогом руки.
— Доктор, бросай баушку, у нас кореш помирает! Лечи его, нах! — ярость переполняла флегматика Пандуса.
Врач, гвардейского роста, усатый, лет сорока, переключился на вновь прибывших.
— Что случилось? Когда? — первостепенной задачей для медика было установить тяжесть состояния поступившего больного.
— Из ружья! Пять минут назад! — Пандус сдерживался изо всех сил.
Недавно он смотрел по видаку американский боевик. Там, когда раненного чела доставили в больницу, его моментально положили на каталку и покатили по длинному коридору в операционную. Доктора и медсестры едва успевали за стремительно несущейся каталкой, на бегу обсуждая, что кому нужно делать. Одна медсестра, негритянка, держала на весу флакон с лекарством, раненому уже успели воткнуть в руку капельницу…
— Доктор, я тебя срисовал! — кургузым пальцем Пандус ткнул перед собой, в направлении белого халата усача. — Не вылечишь, урою! Валим отсюда!
Последняя фраза адресовалась Толику, растерянно озиравшемуся в прохладном, гулком, пропахшем лекарствами помещении. Парни дружно подорвались на выход, не обращая внимания на окрики врача и медсестры, пытавшихся выяснить у них данные больного и обстоятельства несчастного случая.
Дальше смотрового отделения находившийся в бессознательном состоянии Рубайло не продвинулся, скончавшись через несколько минут на кушетке.
2
12 января 2000 года. Среда.
12.17 час. — 13.30 час.
В двенадцать часов семнадцать минут медсестра приемного отделения, руководствуясь совместным приказом Минздрава и МВД, набрала «02» и по телефону сообщила о поступлении неизвестного мужчины в возрасте от тридцати до сорока лет с огнестрельным ранением грудной клетки, скончавшегося сразу после доставления.
Бегло заполнив бланк сообщения о происшествии, помощник дежурного по УВД крутнулся в вертящемся кресле. Помдеж располагался в проходном помещении, от начальника дежурной смены его отделяли дверной проем и стеклянная стена.
— Товарищ подполковник! Андреич! На комплексе труп! Огнестрел!
Начальник смены, ветеран, имевший за плечами больше четверти века милицейского стажа, воспринял известие эмоционально:
— Как прокляли нашу смену! Как заколдовали, бляха! Шура, где, чего, как?! Докладывай обстоятельства, дорогой.
Прапорщик слово в слово воспроизвел услышанное от медсестры. Информации оказалось непозволительно мало для сообщения такой важности. Андреич отдал помощнику распоряжение перезвонить в больницу и выяснить подробности. Кроме того, помдежу было велено дать команду находившемуся в медсанчасти участковому срочно проследовать в приемное отделение и заняться там сбором первичного материала. В последний год практиковалось дежурство участковых инспекторов милиции на комплексе. Сообщений о поступлении граждан с телесными повреждениями поступало множество, каждое нужно было обработать. Присутствие в больнице офицера милиции экономило время, силы и средства. Не надо было тащиться через весь город по всякой заявке, жечь драгоценный бензин, добивать дышащий на ладан служебный транспорт.
Сам подполковник взял с пульта трубку внутренней связи. О зарегистрированном сообщении следовало немедленно доложить руководству, сначала непосредственному, потом — областному. Поставить в известность убойщиков, прокуратуру, судебного эксперта, эксперта-криминалиста, с учетом способа убийства — рубоповцев, сформировать следственно-оперативную группу и в установленное триста тридцать четвертым приказом министра время обеспечить ее выезд на место происшествия.
Громоздкая полицейская машина заработала. Сотрудники в большинстве находились на рабочих местах, на обед еще не успели разбежаться. Это был несомненный плюс. Из сорок девятого кабинета МРО сразу спустились одетые Сутулов и Юра Ковальчук, в понедельник закрывший больничный. Андреич на дежурке отправил убойщиков в медсанчасть для выставления окончательного диагноза. Информация могла быть ошибочной, такое случалось. Начальство, оперативники розыска, эксперт ЭКО, кинолог с собакой находились в стадии готовности, чтобы стартовать по отмашке «эмрэошников».
Следователя прокуратуры Андреич нашел сразу, согласно графику дежурил дисциплинированный Вася Максимов. Он сообщил, что руководства в городе нет, прокурор и исполняющий обязанности его заместителя убыли в область на торжественное заседание по поводу Дня прокуратуры.
— У вас же праздник сегодня, Васенька! — спохватился подполковник. — Двенадцатое января! Поздравляю, дорогой мой человек, поздравляю от всей души! А ты, значит, как самый молодой дежуришь? Правильно, правильно, справедливо… Готовься к праздничному выезду.
— Андрей Андреич, а пообедать я успею? — отработавший на следствии побольше года Максимов понимал, что если не улучить момент сейчас, можно остаться голодным надолго.
— Смотря куда побежишь, смотря куда, — начальник дежурной смены был настроен по-отечески, — ежели в «Водоканал», в столовую, то успеешь комплексный обед проглотить, а ежели в «ВИП-клуб» намылишься свинину по-французски заказывать, то не успеешь… Беги, беги уже, маркиз, двадцать минут в твоем распоряжении имеется!
Подполковник знал, что делал. Многоопытный, он проповедовал принцип, что любое телодвижение должно быть осмысленным, иначе его придется повторять несколько раз. Случившееся могло оказаться несчастным случаем при обращении с оружием или самоубийством. Тогда для установления обстоятельств понадобится гораздо меньше сил и средств, чем для работы по убийству.
Пока в плане организации все складывалось удачно. Нахождение трупа в больнице снимало проблему транспортировки тела в городской морг. По существующим правилам вскрытие граждан, умерших в медсанчасти, производилось там же, в паталогоанатомическом отделении. А вот если бы труп обнаружили на улице или в адресе, дежурной части пришлось бы попотеть. Обычно в таких случаях озадачивали сотрудников ГИБДД обязать попавшегося на глаза водителя «Газели» или «Газона» в порядке общественной нагрузки перевезти мертвеца, нередко кровавого или гнилого, в морг. В последнее время данная процедура отнимала все больше времени — авторитет милиции упал ниже плинтуса, покладистых водителей становилось меньше, а борзых, знающих свои права, — наоборот. Да и «гибэдэдэшники» взяли в привычку возбухать, что эта бодяга в их служебные обязанности по обеспечению безопасности дорожного движения не входит. Предпосылки же к решению несложного, на первый взгляд, вопроса со спецмашиной и людьми, которые бы занимались этим насущным ремеслом на профессиональной основе, отсутствовали. Городские власти считали, что проблема должна решаться на федеральном уровне, а с федерального уровня — какой спрос…
Труп ладно, привезли бы, не в первый раз замужем… Куда большей удачей было то, что судебно-медицинский эксперт, вечный скиталец, оказался на месте! Более того, он клятвенно пообещал сегодня произвести вскрытие.
Так что ситуация у Андреича находилась под контролем. В дежурную часть областного УВД он телефонограммой передал предварительную информацию.
Через двадцать минут, которые потребовались для убойщиков, чтобы добраться до комплекса, отзвонился Сутулов. Майор был возбужден, из-за чего заикался сильнее обычного:
— А-андре…и-ич, у-убит…тый Р-рубайло С-сергей М-м-м… Михайлович, ш-шестьдесят се…се…седьмого гэ рэ, ч-ч-ч…ч-член ОПГ.
Подполковнику не нужно было объяснять, кто такой
