клетке гавкнул пёс, и к нему тут же присоединились несколько других. Но Рэндж, как и Женя, не слышал всего этого – каждый из них сейчас находился в своём мире. – Вот зачем меня нужно было называть обиженным, сука, мальчишкой? У неё в запасе других эпитетов не было? И почему мальчишка? Я уже не девств…
Да потому что ты ведёшь себя как мальчишка.
Её голос. Это её голос: тихий, уставший, с небольшой хрипотцой от постоянных криков.
Ты ведь знаешь, что только мальчики забиваются в угол и ждут, пока к ним придёт извиняться взрослая тётя?
– Завелась шарманка. Да, давай, взвывай к моей совести, говори, какой я мудак, и пытайся переубедить меня, что будто бы…
Ты так гордишься потерей девственности. Словно сотворил невозможное, а не кончил в ту же секунду, как твой член коснулся моей вагины. Дамы и господа, хлопайте, хлопайте! Наш маленький мальчик наконец потрахался и стал мужчиной! Вот только знаешь что?
Её голос приблизился. Женя чувствовал, как в сантиметрах от его уха двигаются женские губы.
Катины губы.
Мужчиной ты становишься лишь тогда, когда начинаешь нести ответственность за свои поступки и решать вопросы. Трахни хоть полмира – от мужчины в тебе прибавится ровно нихрена. Трахни весь мир – эффект будет такой же. Раз ты наведываешься в ухажёры тридцатидвухлетней женщине, то будь добр соответствовать планке настоящего мужчины. Если хочешь танцевать с королевой, будь королём. А если продолжишь обижаться и ждать чуда, то сможешь лишь тешить своё эго воспоминаниями о сексе в палатке и номере гостиницы.
Женя стиснул зубы, не заметив боли. Его кулаки сжались, сердце забилось чаще, на шее выступила пульсирующая вена.
Ты сумел покорить женщину, уже бывшую замужем. Женщину, которая потеряла ребёнка и пережила страшное горе. Эта женщина нахлебалась столько боли, что вправе требовать от Бога всё, что только пожелает.
Теперь Катя не просто шептала на ухо – она чуть ли не целовала его, держа губы в паре сантиметров от кожи.
Но эта женщина доверилась тебе. Тебе – подростку, который не может разобраться в самом себе. Ты хоть представляешь, на какой отчаянный шаг пошла эта женщина? На какой отчаянный шаг пошла я?
– Да. – Женя стыдливо опустил голову. – Понимаю.
Ты ответственен за те отношения, в которые вступил. Не рушь человеку жизнь, если знаешь, что заранее обрекаешь его на горе. Но ты же всё ещё…
– …люблю тебя. Я всё ещё люблю тебя, Кать.
Тогда подними свой трусливый зад и притащи его ко мне, обними меня и реши грёбанный вопрос. Действуй, а не сиди в уголке как загнанный дезертир. Пришло время становиться мужчиной, Жень. Покажи, наконец, на что ты способен.
– Вот чертовка. – Он провёл ладонью по голове Рэнджа и глубоко вдохнул. Вместе с выдохом из груди вырвалась грязь, которая до этого всё внутри отравляла. – Даже здесь ты достала меня.
Обращайся, милый. Так что, будем действовать?
– Будем. – Женя начал подниматься на ноги. Рэндж что-то недовольно проворчал и сошёл с колен, удалившись в другой угол клетки. Худой, заросший густой чёрной шерстью, он напоминал чудовище из детских страшилок, но вот глаза… эти глаза свели Женю и Катю вместе после того, как они разошлись по разным ветвям судьбы. Наверное, именно Рэндж – тот самый мостик, который до сих пор связывал и его, и её. Каждый из них приходил сюда минимум два раза в день, часто пересекаясь друг с другом, просто обмениваясь взглядами.
Но эти взгляды были красноречивее всяких слов.
Казалось, Рэндж знает всё, и ему хватает мудрости не мешать происходить тем вещам, которые должны происходить. Смотря в эти оранжевые глаза, Женя не сомневался в том, что в них есть что-то магическое, что-то за гранью человеческого восприятия. Может, Рэндж был послан как раз для того, чтобы связать судьбы двух совершенно разных людей? Если это правда, то страшно представить, для чего миру нужен такой союзе из двух сумасшедших.
– Из трёх. – Женя полностью, с лап до головы оглядел Рэнджа. – Тебя мы возьмём с собой. Как только нас выпустят с этого корабля.
Он закрыл клетку, несколько секунд смотрел на сплетающиеся друг с другом прутья (она любит прихватывать нижнюю губу) и развернулся. Осталось только выйти на этаж, преодолеть пару десятков ступеней, собраться с духом и прийти к Кате. Ничего сложного, правда же? Тем более она сама хотела с ним поговорить и просила об этом.
А сейчас? Вдруг сейчас она не захочет с тобой разговаривать?
– Заткнись. Просто умолкни и перестань меня доставать!
Женя направился к выходу, уже представляя встречу с Катей. Он не знал, как она начнётся, но был уверен, чем закончится – поцелуем. Катя будет невероятно красивой, независимо оттого, как она будет одета. Даже если она только проснётся, её волос будут напоминать прилипшие к мармеладке волосики ковра, а изо рта будет пахнуть заброшенным моргом, она всё равно будет прекрасной. Может, Влад прав, скорее всего прав – нашим организмом управляют гормоны, нашей ЛЮБОВЬЮ управляют гормоны. Все эти волшебные ощущения – всего лишь химические процессы внутри нас, высокоразвитых животных. Но…разве понимание этого мешает нам наслаждаться чувствами влюблённого? Разве знания о работе гормонов могут разрушить ту магию, которая рождается при случайно брошенных взглядах, случайных касаниях друг друга и случайных вопросов, помогающих стать ближе? Волшебство никуда не исчезает. Стоит в него только поверить – поверить вдвоём, – как оно начнёт заполнять ваши сердца таинственным, чертовски приятным теплом.
С улыбкой на лице Женя подошёл к двери, выводящей из «Питомника для Братьев наших меньших». Он сомкнул пальцы на ручку, собрался повернуть её, но ручка повернулась сама.
Прежде чем Женя успел что-либо понять, дверь распахнулась и откинула его на несколько шагов назад. В питомник вошли двое мужчин, один за другим. Тот, что был спереди, не сводил с Жени глаз, но не этот безумный взгляд заставил Женю медленно попятиться. Чёрный качающийся круг на конце ствола – вот что выбило из колеи. Мужчина, одетый в длинное бордовое пальто (я такие видел только в фильмах), обхватил пистолет двумя руками, ствол чуть успокоился, но не перестал качаться. На небритом лице застыла гримаса сосредоточенности. Длинные русые волосы небрежно спадали со всех сторон. От мужчины пахло чем-то едким, пробивающим нос, точно не алкоголем. Даже самый крепкий напиток не мог так пахнуть.
Женя было перевёл взгляд на второго мужчину, кажущегося очень мелким на фоне Бордового гиганта. Но и у Карапуза был не менее сосредоточенный взгляд – нацеленный на Женю, изучающий его. На Карапузе был надет плащ из того же материла, что и на Бордовом, но только более короткий и зелёный.
Прямо цветастые Бонни и Клайд. Только Клайд слегка изменилась.
– Руки вверх,
