рёбра, заставив остановиться. Одной рукой он держал белый прямоугольник с уродливой красной точкой, другой – рукоять пистолета: предохранитель снят, указательный палец поглаживает курок.
– Я сейчас выпущу тебе кишки меньше чем за минуту. Запомни это, сука, прежде чем вновь вздумаешь сделать резкое движение. Ты в моём кабриолете, детка. Даже если я насру на твою спину и изнасилую тебя во все дыры – здесь, при людях, – то всё равно буду прав, потому что на Чистилище нет никого святее Святцев. Люди напуганы, они боятся нас и правильно делают. Пока мы на корабле, все пёсики обязаны выполнять наши команды.
– Ты мудак.
Лжец от души рассмеялся. Если ему, конечно, было от чего смеяться.
– Могла бы что-нибудь пообиднее придумать. А то так ты встаёшь в один ряд с моими бывшими жёнами. Они, к слову, были теми ещё тварями. А что это ты такое несёшь? – Он поднёс к глазам вырванный листочек и ещё сильнее надавил сталью пистолета на женскую кожу. Катя остановилась прежде, чем успела сделать хоть какое-нибудь движение. За сжатыми губами с болью стиснулись зубы, на лице грозно прорезались скулы, а в сжимающихся кулаках ногти всё глубже впивались в кожу.
Волчица попала в капкан. Стальные челюсти сомкнулись на её лапе и жадно впитывали кровь и крик, который не выходил за пределы грудной клетки.
В зрачках Лжеца Катя увидела маленькие синенькие строчки. Она не могла разобрать букв, но знала наизусть каждое слово, каждую эмоцию, которую испытывала при прочтении, потому что сама изливала душу в стих, полностью обнажив себя. Она обнажила перед Женей своё тело, своё духовное тело, выставив на свет все шрамы. Только влюблённый может найти красоту в изъянах, только влюблённая предстанет перед ним такой, какой она является. Доверие – вот ключ к хорошим отношениям. И Катя нашла этот ключ, создала его прошедшей ночью, склонившись над столом и не замечая боли в держащих ручку пальцах. Создала стих, часть которого сейчас держал Лжец. Держал то, что ему не принадлежало.
– «Но ночи с тобой…», – маска сдвинулась от широкой улыбки. – «Я хочу больше! Тебя обучать, ты мой ученик!» Господи, этот бред действительно написала ты? Ты уже вроде не в том возрасте, чтобы сочинять такие сопливые стишки.
– Это не тебе, сволочь. – Катя подала корпус вперёд, ствол давил прямо на солнечное сплетение. – Отдай или сильно пожалеешь. Я тебе это гарантирую. Верни листок, пока на твоих руках ещё целы все пальцы.
Зелёные глаза удивлённо раскрылись. Вряд ли в его практике женщина, к которой вплотную был приставлен пистолет, не то что открыла рот, так ещё и огрызнулась, грозив переломить пальцы.
– Знаешь, по-моему, это милый стишок. Я бы поставил ему «пятёрку», если бы ты была моей ученицей. Только послушай! «Девочка-Катя, вот она я! Увидел, засранец, девчонку во мне. Я, мне казалось, потеряла себя, а ты вот нашёл меня на луне». Божья срань, да это шедевр, дорогая! Ты не думала стать грёбанной поэтессой? Такие суки как ты любят писать о своих чувствах и…
Катя ударила по стволу и кинулась на Лжеца. Прогремел выстрел, в стенах коридора он отразился оглушающим эхом, но его Катя услышала только тогда, когда в её руках оказался листочек с красным пятнышком. Она тут же сложила все листочки в четыре раза и спрятала в ладони, после чего прижала к бедру. К тому бедру, где когда-то давно один мужчина оставил уродливый шрам.
Пуля врезалась в стену коридора, оставив гильзу на кафельном полу. Лжец спустил курок слишком поздно, если действительно хотел «выпустить кишки» Кате. Но зато он привлёк к своей персоне очень много внимания. Люди, проходящие мимо (будто не замечающие нас), наконец остановились. Несколько женщин вскрикнули, но лишь на секунду. Повисла такая тишина, что Катя слышала тяжёлое дыхание монстра в чёрной униформе. Теперь они стояли друг напротив друга на расстоянии нескольких метров. Из носа тоненьким ручейком всё ещё вытекала кровь, заходила на верхнюю губу и скрывалась во рту. Кровь приходилось сглатывать, хотя так хотелось плюнуть ею в эти зелёные глаза!
Лжец поднял пистолет. Его грудь вздыбилась от глубокого вдоха, лёгкие наполнились запахом пороха. Каждое его движение было пропитано злостью. Но не только он вскипал от злости. Нет, не только он.
– Решила поиграть в Лару Крофт, дорогуша? Или ты думаешь, что у тебя яйца тяжелее моих, а? – Он начал подходить ближе. Медленно, словно крадущаяся к своей жертве кобра. – Я заметил твою дерзость ещё там, в парке, тебе напомнить, чем закончились твои выходки? Как из храброй женщины-воина ты вдруг резко превратилась в обычную шлюху, которую…
– А тебе напомнить, яйценосец, что я увидела в той красной звезде? Напомнить?! – Теперь она стала приближаться к нему. Как хищник, охотящийся на другого хищника. – Так я напомню. Я увидела твоё прошлое, где ты ещё более-менее похож на мужика. Увидела смерть твоей жены и твоё отчаяние. По твоей вине умерла Машенька, а ведь она даже не успела пойти в школу. Я знаю, что такое терять близкого человека. Это знаешь и ты. Но вот только в отличие от тебя, тварь, я смогла остаться человеком. А ты лишь САМОУТВЕРЖДАЕШЬСЯ НА ЖЕНЩИНАХ!
Крик Кати прозвенел в ушах всех, кто находился на этаже. Его услышали и те, кто был в своих комнатах, за закрытыми дверьми. Грохот выстрела рядом не стоял с воплем волчицы, прижимающей к бедру самое дорогое, что она могла отдать – свою душу, умещённую в восемнадцать четверостиший. Страх пропал. Страз быстро бледнеет на фоне ярости, особенно сфокусированной на конкретном человеке. Катя слышала, как в висках шумно течёт кровь, слышала, как ускоряется сердцебиение, и слышала свою злость. Эту эмоцию она научилась распознавать ещё давно.
– Посмотри сколько людей вокруг. Все смотрят на нас и не разойдутся, пока этот спектакль не закончится. И ты опять соврал. Если ты выстрелишь в меня, тебя сожрут с потрохами. Не надо недооценивать испуганных людей – они как раз больше всего жаждут крови тех, кто считает, что им всё дозволено. Спустишь курок, и ты труп. Тем более я не какая-то из твоих бывших жён. – Она подошла ещё ближе. Теперь Лжец стоял от неё на расстояние вытянутой руки. – Я женщина Феникса, Екатерина Мальцева, довольно популярная персона на Чистилище. Как думаешь, что с тобой сделает Царёв, как только узнает, что ты убил возлюбленную Легенды? Подумай хорошо, прежде чем ответить, ведь ты сам знаешь, как твой босс относится к Жене. Мы с тобой это знаем.
Рука, держащая пистолет, слегка затряслась. Губы под маской уже не расплывались в улыбке, а глаза больше не смеялись. Они
