— Вот именно, зачем?
— Я… — Аль пожал плечами, тяжело вдохнул. Должно быть, брат ждал от него объяснений. Но что он мог сказать? Что растерялся, когда, вернувшись из земли повелителя мрака, понял, что остался совершенно один посреди чужого, чуждого его душе мира, испугался и бросился бежать, не разбирая дороги? И не удивительно, что оказался в болоте. С ним так было всегда: если посреди знойного лета в округе находилась лужа, он в нее обязательно вляпывался. Причем тем скорее, чем глубже и грязнее она была. И в том, что он умудрился выбраться из трясины, да еще и без посторонней помощи, тоже, по большему счету, не было ничего странного. Если бы такому рассеянному человеку, каким он был, еще и не везло, ему было бы сложно прожить и один день, не то что пятнадцать лет.
Хотя, конечно, он чувствовал себя виноватым. И это чувство возрастало в нем, стоило, обратив взгляд в минувшее, увидеть обезглавленного Лиина — воплощение жуткого ночного кошмара наяву, во свете дня.
Аль не прекращал корить себя, что, даже не подумав о том, что рядом могут быть враги, принялся кричать посреди чужого леса, призывая друзей. А потом, когда те появились… Он же знал, что Лиину нельзя сражаться, и должен был как-то остановить его, не допустить, чтобы сон исполнился. Не важно как — повиснуть на руке сына воина, свалить с ног.
Ему совсем не хотелось оказаться в плену. Но… бывают моменты, когда главное выжить, а остальное — дело десятое.
Ну что он мог сказать? Что виноват, очень сожалеет, что все так случилось и больше всего на свете мечтает вернуть время вспять, чтобы не допустить случившегося?
Если бы это только было возможно! Да он бы, ни на мгновение не задумываясь, утонул в той черной трясине, и все! И нужно-то было только подождать, пока болото проглотит свою жертву.
В общем, пока он размышлял обо всем этом, прошло время. Не слишком много, чтобы Аль успел найти ответ, но достаточно, чтобы, в какой-то миг взглянув на брата, увидеть, что тот глядел не на него, а на бродягу.
Лот пожал плечами:
— Ничего я такого не делал! — скривился он, возмущенный несправедливым обвинением. — Если ты думаешь, что это я привел разбойников, то, мне, конечно, жаль тебя огорчать, но я тут ни при чем. Более того, вы встретились с ними раньше меня.
— Почему ты оказался там?
— Да заблудился я в этом проклятом лесу! — взмахнув руками, воскликнул бродяга. — Что? Что? Смейтесь теперь надо мной!
— Я, наверно, больше никогда в жизни не смогу смеяться, — прошептал Алиор, отворачивая лицо, чтобы никто не увидел набежавшие на глаза слезы.
— Что с тобой случилось? — спросил наследник. Он все еще хмурился, однако ни в голосе, ни в его глазах уже не было прежней яростной злости. Осталась лишь не проходившая усталость и горечь потери, с которой ему еще предстояло смириться и свыкнуться.
— А, — тяжело вздохнув, тот махнул рукой. — Попался на удочку лешего, как последний дурак. Шел себе по тропинке, шел, а потом вдруг услышал чей-то голос — девичий, взволнованный, надломленный… Такой, знаешь, полный мольбы, щемящий. Показалось, что она звала на помощь. Ну я и бросился прямо в чащу. Конечно же, там никого не было. Только деревья скрипели старыми костями на разыгравшемся ветру. Вот только я потом уже на тропинку, как ни старался, вернуться не смог. Так и пробродил целый день. Уже думал: все, пропал. А тут услышал голоса и так обрадовался…
Ему стало вдруг стыдно. И случившееся с ним было тут совсем ни при чем. Он вдруг с совершенной очевидностью понял, каким глупцом он был, каким безжалостным уродом предстал перед друзьями, которые… Да ни в чем они его не обвиняли! А если и обвиняли — не их в этом вина. Потому что им только что пришлось пережить такое…
— Прости, — Альнар словно прочел его мысли. Или, возможно, он просто понял его переживания. Потому что точно так же, как и спутник, в какой-то миг перестал думать о себе и своих планах, попытавшись взглянуть на все иначе. — Ты спас нам жизнь, вырвав из рук разбойников, а я был готов придушить тебя, думая даже не о том, что мы оставили тело Лиина на растерзание диким животным, нет, лишь о золоте.
Лот понимающе кивнул. Теперь ему стало понятно, что за вопрос задавал ему наследник: "Зачем ты разрезал сумку с золотом?"
— Мы не смогли бы унести его с собой, — с долей укора проговорил он, уверенный, что всякий должен понимать: в жизни бывают моменты, когда золото теряет свою ценность, становясь камнем на шее утопающего. — А так — они отвлеклись на сокровища, и, всецело поглощенные их дележом, забыли о нас. Вряд ли у нас был бы другой шанс убежать.
— А золото они все равно бы нашли, — глядя в сторону, бросил Алиор. — Какими глазами глядели на суму. Словно чуяли… — затем, оборвав себя, он болезненно морщился, не понимая, как в такой момент можно говорить о чем-то, кроме жизни и смерти.
— Да понимаю я все! — воскликнул, взмахнув руками, Альнар. — Просто на это золото мы должны были купить жизни для всех выживших людей Альмиры, а выкупили у судьбы лишь свои собственные!
— Мы никудышные торговцы, — скривившись в горькой усмешке, сплюнул себе под ноги Лот. — Вот если бы с нами был Рик…
— Он погиб в горах, — помрачнев, прошептал наследник. Его пальцы сжались в кулаки, мысли обратились к погибшим друзьям. Нет, конечно, отправляясь в путь, он понимал, что им придется платить богам за каждый свой шаг. Но не такой же ценой!
— Хотя должен был другой… — проговорил бродяга, глядя куда-то перед собой — не то в пустоту, не то во вдруг открывшуюся его прозревшему на миг взору судьбу.
— О чем ты? — Альнар нахмурился. Ему вообще не нравились разговоры о судьбе, а все эти — "сложись все иначе", "если бы да кабы", "все должно было быть по-другому" — и подавно.
— Я должен был остаться в горах, там, вот что! — процедил Лот сквозь с силой стиснутые зубы, продолжая тупо смотреть в никуда. — Это было ясно с самого начала, просто я не желал мириться с неизбежным! Зачем еще боги сохранили мне жизнь тогда, во время снежной лавины? Они же тоже не дураки и понимали, что, раз горные духи уже отметили меня своим клеймом, то так тому и быть!
— Ты говоришь ерунду! — поморщился наследник.
— Ага! — фыркнул его собеседник. — А ты только думаешь! Что все в нашей компании, на нашем пути закономерно. Что все предначертано судьбой. Что я был нужен только в горах и то лишь в качестве жертвы. Сейчас же я совершенно бесполезен. А вот Рик был бы как раз кстати. Что Лиин умер так, как и должен был, что вообще он шел именно ради этого боя. Потому что… Потому что если бы там, на краю леса, вершилась не судьба, а что-то иное, то… — не договорив фразы, он качнул головой, всем своим видом показывая, что тогда все было бы иначе. — Разбойники бы не появились. Откуда они вообще взялись? Я на своем пути не встретил ни души.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
