гун. — Залп!
— Светлейший гун… — дрожащим то ли от страха, то ли от мороза, языком пролепетал один из воинов, — что-то... что-то не так.
Военачальник пристальнее вгляделся в фигуры, застывшие на краю обрыва.
«Застывшие…».
Фу приложил ладонь ко лбу и сощурился. Лучники стояли неподвижно, а их тела странно переливались на солнце... Переливались, подобно льдинкам…
«Нет… не может быть… невозможно!».
Он медленно опустил руку, и в этот миг поверх голов застывших лучников появилось нечто… Огромный силуэт, фигуру которого не позволял рассмотреть ослепительный дневной свет. Но военачальник не смог не заметить длинной и вытянутой шеи.
— Смотрите! — испуганно воскликнул боец.
Гун резко обернулся и проследил за жестом воина. Он указывал на другой, противоположный холм. На вершине возвышался точно такой же силуэт. Грозный и безмолвный. Камни и кусочки земли посыпались вниз. Во внезапно наступившей тишине звук падения был подобен раскатам грома.
— Почтенный Фу, — у бойца зуб на зуб не попадал от холода, — позади… позади тоже что-то есть…
Военачальник медленно развернулся и посмотрел… туда, откуда еще недавно спускался в низину. На вершине холма возвышались две фигуры. Мощные лапы поддерживали тела, покрытые молочной чешуей, ослепительно сверкающей на солнце. Длинные шеи венчали вытянутые морды, с которых смотрели глаза, налитые льдом. Смотрели прямо на них. В наступившем безмолвии Фу отчетливо слышал, как бешено колотится сердце. И как воздух начинает трещать от мороза.
— Он не один, — со страхом простонал боец, — о, духи, он не один!
Тяжело дыша и выпуская клубы пара, Фу обвел взором холмы.
«Один… два… три… четыре…».
Раздалось колебание воздуха. Даже не оборачиваясь, гун понял, что это поднимается поверженная тварь.
«Пять… их пять!».
Воины отступили и сгрудились в кучу. Они выставили гэ перед собой, но сейчас те были бесполезны. Руки людей тряслись от страха и холода. Они едва не выронили оружие из пальцев.
Внезапно к Фу пришло осознание. Все кончено. От славы и торжества до сокрушительного поражения — лишь миг. Ладони непроизвольно сжались в кулаки. Дыхание участилось. Но даже если его ждет смерть, на коленях он ее не встретит!
Взор, полный гнева, скользнул по склону, с которого гун совсем недавно спускался. Он увидел фигуру, стоявшую у подножия. Она настолько привлекла его внимание, что военачальник больше ничего не замечал. Ни криков. Ни мороза. Ни душераздирающих воплей своих бойцов, когда Башэ накинулся на них и стал раздирать в клочья. Не замечал, как кровь его людей окропляет кожаный доспех… падает на лицо. Он смотрел на фигуру…
Темные волосы убраны в пучок. Их еще не тронула седина, а на лице не так много морщин. Волчья шкура поверх доспеха покрывает плечи. Он улыбается знакомой и ослепительной улыбкой. Как и всегда. Жизнерадостной.
Янь протягивает руку:
— Я жду тебя, мой старый друг.
Фу делает шаг навстречу, и в этот миг его настигает ледяная волна.
Глава 18
Абхе закашлялась. Ночь, проведенная в сырой яме, даром не прошла. Девушку бил озноб. При этом она ощущала жар. Губы пересохли, а в бурдюках, что им скинули, закончилась вода. Стража не спешила принести новые, несмотря на то, что солнце уже давно скрылось и, судя по оранжевым оттенкам, медленно клонилось к закату.
«Похоже, не видят в этом нужды».
Она застонала и повернула голову к Карану. Тот сидел рядом, шмыгая носом, и обхватив колени руками. Абхе видела, как под рубахой дрожит его тело, но ничего поделать не могла.
«Ублюдки… будьте вы прокляты!».
Услышав очередной стон, мальчишка обернулся и дрожащим голосом спросил:
— Т-ты как?
Девушка нашла силы улыбнуться:
— Жить буду, — затем, посерьезнев, добавила, — помнишь, что я тебе сказала? — Каран промолчал, вынуждая ее продолжить. — Беги при первой же возможности.
Паренек поджал губы и отвернулся. Дрожь, бившая его тело, стала сильнее.
Абхе прикрыла веки.
«Упрямый мальчишка!».
Она не заметила, как провалилась в болезненную дрему. Бред, перемешанный со сновидениями и воспоминаниями.
Ей снилась долина Сарасвати. На Абхе больше не было этих неприятных и неудобных одежд. Облегающая красная юбка — вот и все, что ей нужно. Яркое солнце заливает долину теплыми лучами. Могучая река несет свои воды с севера на юг. И нет обжигающего воздуха. Нет иссякающего русла и надвигающейся пустыни, что влечет гибель всему живому. Девушка стоит на берегу, ловя кожей прохладный ветерок…
Сон переносится в дом. Она устроилась на ложе в комнате для гостей и потягивает вино из кубка. Рядом на прикроватной тумбе стоят тарелка с жареной свининой и терракотовая лампа в виде остроносого сапожка. Шанкар сидит возле нее и, смущаясь, расспрашивает о делах ее отца, Нараяна. Да, тогда охотник еще смущался. И это выглядело столь забавным... Абхе с трудом сдерживала улыбку. А уж как смешно вытянулось его лицо, когда она сообщила о заколоченных ставнях, и что теперь сбежать от ее внимания больше не получится…
«Шанкар…».
На пухлых губах девушки заиграла улыбка, однако через миг в сон ворвался голос Хэна.
«Он мертв!».
