— А мы договорились? — надавил Могвид. — Мои тайны в обмен на мою свободу?
— Вначале дай мне попробовать свою стряпню, мышь! Ответь на мой вопрос, и, возможно, мы сторгуемся. Так, где же слабое место ведьмы?! — Могвид снова помешкал, но на этот раз не для пущей значимости, а осознавая, что перешагивает определенную черту. — Говори или умрешь немедленно! В чем ее слабость?
— Эр’рил… — оборотень склонил голову. — Воин из стандийских равнин. Только он стоит между ведьмой и ее гибелью. Убей его, и ты поразишь ее насмерть.
Могвид ощутил черный комок, поселившийся в груди. Но не от Темного Властелина, а от собственного поступка. Теперь он перешагнул грань, откуда вернуться не сможет.
— Брат моего помощника… — прошипел голос из тумана.
Оборотень нахмурился, а потом вспомнил, что демон-колдун Шоркан — брат Эр’рила из Станди.
— Видишь, и я могу рассказать кое-что интересное, — продолжал он. — Как пример того, что глаза и уши в ближайшем окружении ведьмы могут быть полезны.
Кольцо тумана вокруг него распалось и возвратилось к чаше из эбенового камня.
— Ты дал мне нечто, над чем стоит поразмыслить, — вновь раздался голос. — Этим ты заслужил еще несколько дней жизни. Но чтобы освободить твою плоть, нужно заплатить более высокую цену.
Могвид выругался про себя, а вслух спросил:
— Какая? Назови цену.
— Ты должен не только стать нашими глазами и ушами… Но и нашими руками тоже.
— Как это? — брови Могвида приподнялись.
Вместо ответа из темноты над чашей возникло нечто черное. Оборотень с ужасом уставился на плавающее в облаке тумана яйцо, лежащее в чаше, будто в гнезде. Размером оно было с два кулака. Серебряные прожилки разбегались по отшлифованной поверхности. Эбеновый камень.
Могвид сразу догадался, что же кроется внутри яйца.
Он слышал много рассказов о яйцах из эбенового камня, найденных в А’лоа Глен, о мерзостной кладке, которую прятали в подземельях замка, из-за которой стали одержимыми Сай-вен и Хант. Перед ним находился их младший братишка.
— Что я должен с ним сделать? — спросил он в пустоту.
Из чаши донеслись слегка приглушенные слова:
— Ты возьмешь его и посеешь там, где мы тебе прикажем.
Могвид подумал, что из-за малого размера в этом яйце сидит лишь одна тварь со щупальцами. А может, и что-то другое, еще более мерзкое. Один лишь вид яйца поверг его в дрожь. Для кого оно предназначалось? В последнем разговоре демон, прячущийся в чаше, назначил жизнь Тол’чака в качестве цены за освобождение. И теперь опять?
— Где я должен его посеять?
Услышав ответ, оборотень охнул и отшатнулся. Ледяной ужас пробрал его до костей. Лучше бы это был Тол’чак!
— Зачем? — переспросил он. — Это же бессмысленно.
— Тебе, маленькая мышка, это знать необязательно. Твое дело — пойти и выполнить поручение, платой за которое станет твоя свобода. Только так ты сумеешь ее обрести.
Могвид долго не решался. Но разве у него был выход?
— Я исполню все, — кивнул он.
— Если ты второй раз потерпишь неудачу, твои мучения будут бесконечными.
Оборотень потер след от прикосновения тьмы на щеке. Да, это не пустые угрозы. Этой ночью он стоял в шаге от мучительной смерти. Но зато получил еще одну попытку и, возможно, разрушит магические кандалы. На этот раз он ее не упустит. Просто не посмеет.
И вдруг тяжкий груз спал с его сгорбленных плеч, а пустоту в душе заполнило тепло. Глянув на чашу, он понял, что Темный Властелин ушел. Портал между мирами закрылся.
Облегченно вздохнув, он уселся прямо на землю перед эбеновым гнездом. Выполнить задание Черного Сердца будет непросто, но он не должен сплоховать. Для того чтобы освободиться от постоянного присутствия брата-близнеца, придется изгнать страхи из своего сердца.
Могвид бережно уложил и чашу, и яйцо в мешок, прикрыв их небогатым скарбом. Несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и зашагал прочь из леса.
Уже на опушке он услыхал громкие голоса, доносящиеся от входа в пещеру. Стремясь к теплым кострам и свету от очагов, он ускорил шаг. Через разверстую пасть пещеры Могвид заметил Эр’рила и Элену, а с ними и большинство их соратников, которые собрались внутри.
Мерик увидел оборотня и поманил его рукой. Могвид хоть и нахмурился, но повиновался. Все столпились вокруг Джоака. Из толпы доносились изумленные возгласы.
— Ты выглядишь лет на пятьдесят моложе, — пробормотал Арлекин, обходя вокруг парня.
— А чувствую себя еще моложе, — улыбнулся брат ведьмы.
Опомнившись, Могвид тоже притворился удивленным. Он-то уже видел чудесное преображение, но сейчас выгоднее было казаться потрясенным.
— Это смерть Грэшима так благотворно на тебя подействовала? — угрюмо буркнул Эр’рил.
— Я могу только предполагать, что это так, — Джоак пожал плечами, указывая на носилки с безжизненным телом темного мага, которое сторожили два огра. — Думаю все же, что без какой-то связи здесь не обошлось. Моя юность и его смерть…
Могвид шагнул к трупу, раскрыв от потрясения рот. Лицо темного мага посинело, пустые глаза уставились в потолок. «Нет, это же невозможно…»
— Когда это случилось? — повернулся он к товарищам.
— Джоак нашел его совсем недавно, — ответила Элена. — На теле никаких следов… — Она стрельнула глазами на брата. — Похоже, у него остановилось сердце.
— Если оно у него было… — проворчал Магнам.
Но Могвиду удалось перехватить встревоженные взгляды, которыми обменялись ведьма и стандиец. Скорее всего, они подозревали умышленное убийство. Брат Элены мог убить колдуна ради возвращения своей молодости.
— Я бы посоветовал вам расчленить тело, — заметил Арлекин. — А потом похоронить отдельные куски в разных местах. И не оставлять никаких знаков на могилах. Приспешники Темного Властелина в последнее время что-то слишком часто оживают.
— На рассвете мы так и поступим, — серьезно кивнул Эр’рил.
Джоак, здоровый, с гладкими щеками, стоял в толпе выпрямив спину. На Могвида он взглянул лишь мельком, но оборотень успел сообразить — что-то здесь не так.
Он вспомнил, как возле загона с лошадьми моряк-эл’вин притронулся к Джоаку и тот мгновенно преобразился из дряхлого старика в мужчину средних лет. А потом моряк направился вовсе не к кораблю, а прочь, по лесной дороге.
Могвид внимательно посмотрел в лицо Джоака. Похоже, он многого не договаривает. Но прежде, чем си’лура развил свою мысль, тяжелая ладонь опустилась на его плечо. Обернувшись, он увидел Тол’чака.
— Странная ночь, — пробормотал огр.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
