— Что случилось?! — она взмахнула ладонью над пергаментом.
Эр’рил взял ее за руку.
— Посмотри на меня, — настойчиво попросил он, присаживаясь рядом.
Когда она подняла взор, то увидела, что задор военачальника уступил место обычной мрачной настороженности.
— Завтра многие умрут, — со всей честностью проговорил стандиец. — Такова война. Но пока что мы живы.
— Но…
— Молчи, — сильными пальцами он поднял ее ладонь и поднес к губам. — Пока что мы живы.
Тепло его поцелуя смыло, будто целебный бальзам, боль, захлестнувшую душу Элены. Она закрыла глаза и позволила ощущению счастья растечься по всему телу. Но Эр’рил слишком быстро отнял губы, хотя и продолжал удерживать ее руку, согревая своим теплом.
— Я видел твое лицо, когда ты изучала карту, — негромко произнес он, бередя словами старую рану. — Ты узнала место, где вырыта эта яма.
Слезы наполнили ее глаза. Она боролась с ними с того мига, когда впервые увидела набросок местности. Пальцем свободной руки Элена коснулась нарисованной углем дыры.
— Дядя Бол…
— Да, там когда-то стоял его дом, — Эр’рил сжал ее ладонь. — А за много веков до того находилась школа волшебников.
— Касса что-то говорила о месте слияния сил, — девушка наконец-то обрела дар речи.
— Узел силы, который гораздо сильнее любого из имеющихся на земле, — кивнул Эр’рил. — Темный Властелин вознамерился поместить врата виверны на эту жизненно важную жилу земли, чтобы загрязнить мир порчей раз и навсегда.
— И дядя Бол построил свой дом там же.
— Возможно, он знал… А может быть, поступал неосознанно.
Элена свела брови, вспоминая давние времена.
— Дядя Бол упоминал когда-то о пещерах под его хижиной. Говорил, что думает, будто волшебники выстроили там свою школу потому, что ощущали мощный поток силы.
— И Де’нал. Он бежал вниз, в те самые пещеры. И душа его кристаллизовалась в ожидании встречи с нами, поддержанная магией.
— Вот и получается, — вздохнула Элена, — что мы закончим путь там, где он начался.
— Вот именно, — стандиец взял ее вторую руку. — Мы ступили на этот путь вместе. Вместе мы его и закончим.
Она вымучила благодарную улыбку, вспомнив слова Сисакофы. Призрак древней ведьмы был прав. Слова, услышанные пред Вратами, Элена не могла разделить ни с кем… Даже с Эр’рилом. Она позволила ему оставаться в заблуждении, что в последнюю битву они вступят вместе. Совершенно очевидно, что воину равнин нужна эта вера, и Элена не отнимет ее. Поэтому она позволила Эр’рилу сжимать ее руки — руки ведьмы и руки женщины.
«Держи их, пока сможешь, — подумала она. — Рано или поздно тебе придется их отпустить».
На закате Мерик и Ни’лан стояли у бушприта «Вороньего крыла». Элв’ин закрыл глаза, наслаждаясь ветрами и покалыванием магии, переполняющей корабль. Мысленно он потянулся к железному килю, видя его силу внутренним зрением. Но это был не его корабль. Капитан, троюродный брат Мерика со стороны отца, вполне мог справиться с управлением сам, придерживаясь той скорости, с которой двигалась сухопутная армия. Зачем ему помощь Мерика?
Вместо этого он раскрыл свои чувства, вбирая течения и порывы ветра. Он перебирал их, отклоняя одни, а другим позволяя сдувать волосы со лба. И прощупывая небо, услыхал отдаленный гром за горизонтом.
Гроза мчалась к ним со стороны моря, нагромождая теплые и холодные облака. Влага, все еще пахнущая соленой водой, наполнила воздух. Мерик почувствовал дрожь ветвящихся молний и могучую силу ветров, накатывающихся, будто волны, чтобы обрушиться на горные вершины.
На рассвете в небе начнется такая же битва, как и на земле. Мерик, конечно же, предупредит Эр’рила и остальных, но с этим пока можно подождать. Он открыл глаза. В небе еще не было ни тучки. Только несколько гряд высоких облаков, да розовые полосы в густо-сиреневых небесах провожали уходящий день. Закат пылал позади. А на востоке горизонт уже потемнел. Сияли несколько звезд.
— Мы почти над сожженным садом, — шевельнулась рядом Ни’лан.
Мерик втянул ноздрями воздух. Запах древесного дыма ощущался, но не сильнее, чем пару мгновений назад. В предгорьях под ними армия огров шагала сквозь здоровые леса и заросшие разнотравьем поляны. Для таких крупных созданий они двигались с удивительной скоростью — будто валуны, катящиеся с горы.
Элв’ин поглядел дальше, в сторону горизонта, но везде видел лишь свежую зелень.
— Я что-то не вижу обугленных деревьев.
— Чувствую их, — Ни’лан, стоявшая около борта, обмякла. Ее рука поднималась к лицу, но задержалась на полпути. — Боль, которая сильнее любой раны. Сейчас вокруг меня все заполнено древесной песнью, яркой, словно горная весна, но впереди — и мы туда направляемся я слышу ужасные голоса. Не тишину моего погубленного дома, а отчаянные крики пытаемых. — Она все-таки подняла руки, но закрыла ими уши.
Мерик прислонился к ограждению и обнял ее.
— Не принимай близко к сердцу, — прошептал он. — Плач, который ты слышишь сейчас, станет последней печальной песней. Это я тебе обещаю. Мы победим.
— Я молюсь, чтобы так и было… — нифай прижалась к нему. — Но…
Элв’ин не нуждался ни в какой особой магии, чтобы прочесть невысказанные мысли.
— Родрико в безопасности, — заверил он. — Они с Шишон на борту «Сердца дракона», с Кастом, а он не даст их в обиду.
— С рассветом не останется ни одного безопасного места на земле.
— Твоего сына защитят. — Мерик поцеловал Ни’лан в пахнущие розами и флердоранжем волосы. Она что-то невнятно пробормотала, но элв’ин понял и поправился: — Нашего сына.
Чуть раньше, на восходе солнца, они обменялись клятвами, свидетелями которых были лишь широкие небеса да зеленый лес. Но кто знает, представится ли потом такая возможность? Полная глупость держать рот на замке и не высказать того, что лежит на сердце. Ведь именно в этих лесах они повстречались, разделенные старинной кровной враждой. Но в конце наполненного лишениями и трудностями пути прошлое казалось таким мелким и незначительным по сравнению с настоящим. Их руки встретились, пальцы переплелись так же, как соединились сердца.
— Тьма приближается, — шепнула Ни’лан.
Мерик кинул внимательный взгляд туда, где небо смыкалось с землей, и заметил, что лесная зелень сменяется чернотой. Столб дыма, поднимающийся к небесам, выделялся даже на фоне сумерек. Элв’ины не способны услышать древесную песнь, но горе и боль изуродованной земли стоном отзывались в ушах Мерика.
На миг возникло стойкое желание призвать к себе на службу магию ветра, отнять корабль у кузена и умчаться прочь. Войти в эти истерзанные земли, спуститься в чудовищную яму — верная смерть. Но вместо этого Мерик еще крепче обнял Ни’лан.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
