Думается, что сам Хрущев если не понимал, то чувствовал уязвимость своей политики прежде всего в вопросах научного обеспечения. Он поддержал идею академика М. А. Лаврентьева о создании при правительстве консультативного совета ученых, в задачи которого входил анализ перспектив развития страны и выработка рекомендаций по преодолению возникающих диспропорций. Несколько раз совет собирался, однако вскоре после отставки Хрущева был распущен. О постепенном осознании необходимости поворота к научным основам управления обществом говорит и тот факт, что в последние годы пребывания Хрущева у власти все реже встречаются часто используемые в прошлом приемы непосредственной апелляции к массам в форме общественных призывов, правительственных обращений и т. д. И все-таки в то время сцепления научной мысли и общественной практики так и не получилось. Наука продолжала свое существование в виде "чистой" теории, между тем как практика шла прежним путем проб и ошибок. Последствия "расстыковки" научной мысли и повседневной практики постоянно напоминали о себе -- и прежде всего в сфере хозяйственного управления. Уже в начале 60-х годов обнаружились отдельные симптомы неблагополучия в экономике.*
Ноябрьский (1962 г.) пленум ЦК КПСС особо отметил как "совершенно недопустимую" наметившуюся тенденцию к отставанию темпов роста производительности труда от темпов роста средней заработной платы. Дальнейшее развитие этой тенденции -- следовал вывод -- может привести к серьезным диспропорциям в народном хозяйстве.
* В 1963 г. по сравнению с 1962 г. снизился прирост национального дохода с 5,7 до 4,0%, продукции промышленности -- с 9,7 до 8,1 %, а валовая продукция сельского хозяйства составила 92,5 % от уровня 1962 г.
По привычной логике причины этих и других сбоев в работе хозяйственного механизма были отнесены к "недостаткам руководства", что повлекло за собой следующую волну организационно-структурных перестроек. Первоначально было реорганизовано высшее звено управления: созданы в трех наиболее крупных республиках -- РСФСР, Украине, Казахстане -- республиканские Советы народного хозяйства (1960 г.), Совет народного хозяйства СССР (1962 г.), Высший Совет народного хозяйства СССР (1963 г.). Республиканские и союзный СНХ на практике были координирующими органами, а ВСНХ СССР, сосредоточив в своем ведении вопросы управления промышленностью и строительством в масштабах всей страны, не мог достаточно оперативно и компетентно их решать. Проблемами развития отраслей занимался ряд Государственных производственных комитетов (ГПК). Однако ГПК были сориентированы главным образом на прогнозирование развития отраслей, не имея при этом реальных полномочий для практического воплощения своих рекомендаций.
Не дала ожидаемого эффекта и попытка реорганизации системы управления сельским хозяйством: перевод органов управления этой отраслью "с городского асфальта на просторы полей" не привел к сколько-нибудь заметному улучшению руководства работой колхозов и совхозов. Практика мелочной опеки, жесткой регламентации в старых традициях плановой разверстки по-прежнему была фактически повсеместной. В марте 1964 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли постановление "О фактах грубых нарушений и извращений в практике планирования колхозного и совхозного производства". Этим постановлением, в частности, были расширены права руководителей хозяйств в случае возникновения разногласий при составлении планов между колхозами и совхозами, с одной стороны, и районными органами управления сельским хозяйством -- с другой. Материальный ущерб, нанесенный колхозам и совхозам в результате нарушения порядка планирования, предписывалось возмещать за счет тех, кто толкнул хозяйства на путь убытков.
Сама идея перестройки, изменений, усовершенствований весьма импонировала Хрущеву. На ноябрьском (1962 г.) пленуме ЦК он высказался в том духе, что переделывать и перестраивать придется еще не раз, что "организационное дело несет нам массу опытов, массу шагов, массу переделок". И в то же время позднее Хрущев признавался, что
ни он, ни руководство партии в целом не были готовы к кардинальным переменам и поэтому всегда "шли на ощупь", испытывая на себе давление психологических и идеологических факторов сталинского наследия. К чему же могла привести "масса переделок" при отсутствии программы кардинальных действий?
Новый политический курс, тем более в конкретных проработках, как правило не рождается в готовом виде. Нужен подготовительный этап. Он всегда ограничен, иногда сжат до предела, часто, в период кризисов, отсутствует вообще, но если история все-таки дает шанс на "разбег", она вместе с тем предоставляет право на опыт и импровизацию, в ходе которых появляется и общая концепция, и детали будущей перестройки. Импровизационный характер политики в этот период -- скорее закономерность, нежели случай, а тем более результат злой воли или волюнтаристских ошибок. Волюнтаризм начинается там, где объективно приемлемые на переходных этапах методы воздействия на экономику и другие стороны жизни общества, становятся постоянной чертой политического руководства. Во всяком случае, всегда существует тот порог, за которым недостаточно продуманные и часто сменяющие друг друга реорганизации несут серьезную угрозу нестабильности, снижения жизненного уровня и социальных гарантий.
К середине 60-х годов уже был достигнут тот предел перемен, которого можно было добиться на пути частичных изменений и усовершенствований. На очередь дня встала задача обеспечения кардинального поворота в организации экономической, политической и духовной жизни страны, которая определялась доминантой общественного развития в тот период. Могла ли политика Хрущева соответствовать этой доминанте? Этот вопрос должен быть поставлен в центр дискуссий вокруг событий 1964 года. Нужно или не нужно было "снимать" Хрущева? -- это уже вопрос производный от первого. У Хрущева был шанс перестроить свою политику, сделать ее более стабильной и целенаправленной. Этот шанс остался нереализованным, напоминал о себе лишь в отдельных попытках перехода на научные основы управления, началом экономической дискуссии, разрозненными опытами по самоуправлению и использованию прогрессивных форм организации труда. Однако "лимит времени", отпущенный Хрущеву на "разбег", к тому времени оказался уже исчерпанным, как оказались исчерпанными его собственные политические и интеллектуальные возможности. Его позитивная программа осталась неотработан
ной, а конструктивная деятельность и по размаху, и по реальным результатам уступала критически-очистительному процессу, начатому в середине 50-х годов. Только ли Хрущев был в этом виноват?
Если Хрущев во многом "не дотягивает" до наших современных представлений о качествах политического лидера, то его присутствие в пятидесятых, надо признать, выглядит вполне органичным. За порогом этого десятилетия начиналось уже другое время -- время иных решений, иных подходов в политике, управлении, экономике, для осуществления которых багаж старых знаний и прежнего опыта был явно мал. Хрущев не смог перешагнуть через этот порог: это его личная драма. Однако впоследствии станет ясно, что у того же порога остановилось все общество. А остановившись, оглянулось в удивлении:... главные высоты остались позади.
ЛИТЕРАТУРА
Авторханов А. Загадка смерти Сталина: Заговор Берия. Fr.a/M.,
1976. А к с ю т и н Ю. В., Волобуев О. В. XX съезд КПСС: новации и догмы.
М., 1991.
Бурлацкий Ф. Вожди и советники. М., 1990. Медведев Р. Хрущев: Политическая биография. Chalidze publications,
1986.
Meissner В. Russland unter Chruschtschov. Munchen, 1960. Tarschys D. The Soviet political agenda. Problems a. priosities, 1950-
1970. London, 1979.
Werth A. Russia: The post-war years. New York, 1971. Нуland W., Shryock R. The fall of Khrushchev. New York, 1986.
ГЛАВА 11 ОТ РЕФОРМ К СТАГНАЦИИ
На часах замирает маятник, Стрелки рвутся бежать обратно...
А. А. Галич Ночной дозор
Финал "славного десятилетия".-- Устранение Хрущева.-- Коллективное руководство.-- Начало экономической реформы.-- Социальная база застоя.--Диссидентство.-- Судьба экономического реформаторства.-- Самая интересная политика.-- Кадры решали все.-- На "верху".-- На круги своя.
1964 год --"год дракона"-- обещал быть крутым. Необходимость перемен витала в воздухе, многое подталкивалось проявлениями хрущевского субъективизма и волюнтаризма. В июле прошел Пленум ЦК КПСС, о котором в открытой печати не сообщалось, и до сих пор далеко не все известно о его работе и решениях. На нем, в частности, был решен вопрос об освобождении Л. И. Брежнева от обязанностей Председателя Президиума Верховного Совета СССР и перемещении его в секретари ЦК КПСС. На высший государственный пост был рекомендован "первый соратник" Никиты Сергеевича А. И. Микоян.
На Пленуме с большой речью выступил и сам Н. С. Хрущев. Он дал понять, что намеченный на ноябрь 1964 г. Пленум ЦК КПСС сосредоточится на проблемах новой реорганизации управления многострадального сельского хозяйства и реформы науки с возможной ликвидацией Академии наук СССР.
