что могу доверять тебе, прежде чем рассказать правду.
― Доверять мне? ― Казалось, моя кровь закипает, зрение становится красным, весь мир исчезает, кроме нас двоих и моей ярости. ― Я никогда не обманывала тебя. Но, похоже, все, что ты мне говорил, было ложью.
― Нет. ― Он сократил расстояние между нами. ― Я люблю тебя, Фрейя. Все, что я сказал тебе прошлой ночью, было правдой. Я не собирался привозить тебя в Северные земли.
Харальд вздохнул и покачал головой.
― Неужели твое слово ничего не значит, Бьорн? Ты поклялся мне защищать Северные земли, но ты также поклялся своей матери, что отомстишь. Похоже, твое слово ничего не значит перед лицом твоей похоти к этой женщине.
Я вздрогнула, пораженная видениями того, что произошло между нами прошлой ночью. Как я отдавалась ему без остатка, в то время как каждое слово, которое он шептал, было ложью. О боги.
― Я исполнил свою клятву! ― крикнул Бьорн. ― Я поклялся уничтожить его. Поклялся низложить его. Поклялся вырвать корону из его рук, забрав деву щита, и все это сделано. И ей не нужно приезжать в Северные земли, чтобы они были в безопасности, ей просто нужно держаться подальше от него.
И снова я стала безымянной. Просто инструментом, просто оружием, которым пользовались все мужчины вокруг меня. Но с меня было достаточно.
― Фрейя… ― Бьорн потянулся ко мне.
― Не трогай меня! ― Я отпрянула назад, едва не столкнувшись с Торой.
Харальд провел руками по волосам.
― Неужели это предательство вызвано тем, что ты опасался, что я разлучу тебя с ней? Боги, Бьорн, когда я тебе в чем-то отказывал? Если бы ты только сказал мне, что Фрейя тебе небезразлична, я бы позволил тебе оставить ее. Она бы правила Северными землями рядом с тобой, когда ты унаследуешь все.
Оставить меня? Я напряглась, хотя никто из них, казалось, этого не заметил.
― На каких условиях, отец? ― ответил Бьорн. ― Я знаю тебя. Нет ни единого шанса, что ты смог бы удержаться от того, чтобы не использовать ее для воплощения своих амбиций. Все, чего я хочу, ― это увезти ее туда, где она сможет сама решать свою судьбу.
― Я бы не стал ее использовать. ― Харальд бросил на Бьорна взгляд, полный отвращения. ― Ты не понимаешь, сын мой, что если бы ты рассказал Фрейе правду, она, возможно, решила бы сама служить Северным землям. Если она хоть наполовину такая, как ты утверждаешь, то она наверняка присоединилась бы к нашему делу, если бы только ей дали такую возможность. Но вместо этого ты лишил ее шанса совершить великие дела, чтобы не рисковать возможностью использовать ее для достижения собственных целей.
Использовать ее, использовать ее, использовать ее.
Слова повторялись в моей голове, с каждым разом все громче, пока не стало казаться, что внутри меня кричит гигант. Все использовали меня. Все, но Бьорн был другим. Он был единственным, кто ставил меня на первое место. Был тем, кто заботился.
Вот только оказалось, что он использовал меня хуже всех.
― Я проклинаю вас! ― закричала я, и мне показалось, что мир задрожал, накренившись под моими ногами. ― Я проклинаю всех вас, чтобы вы никогда не увидели Вальхаллу! Я проклинаю всех вас, чтобы вы оказались в Хельхейме! Пусть Хель заберет всех вас к себе!
И тут земля действительно задрожала, грохоча и раскалываясь, все зашатались, пытались удержать равновесие.
― Фрейя! ― Бьорн бросился ко мне, но не успел он сделать и двух шагов, как из земли вырвались огромные почерневшие корни, обхватившие его ноги.
И не только его.
Вокруг меня корни вырывались из земли и хватали за ноги и за руки воинов Харальда, мужчины и женщины с криками били по ним топорами и мечами, но оружие проходило сквозь корни, словно их и не было.
В руке Бьорна появился топор, и он тоже ударил по корням, разрывая их пламенем, но из земли вырвалось еще больше, пытаясь утащить его вниз.
Паника пересилила мою ярость, и я потеряла равновесие, когда оглушительный удар грома заставил меня пошатнуться. Молния Торы взорвала корни, атаковавшие ее, но тут же появились новые. Скади с криком пускала магические стрелы в один корень за другим.
У остальных северян не было такой защиты.
Стоя на коленях, я с ужасом наблюдала, как черные корни обвиваются вокруг других воинов, вгрызаясь в их плоть, и с криками, не похожими ни на какие другие, когда-либо слышанные мной, их волокут по земле.
Затем корни, как один, исчезли.
Осталась только тишина.
Опустившись на землю, я в ужасе уставилась на десятки тел, лежащих на земле, с неподвижными грудными клетками и остекленевшими глазами. Все мертвы.
― Фрейя?
Я сглотнула желчь и перевела взгляд на Бьорна, который все еще был жив, затем на Харальда, Тору и Скади.
Никто не шевельнулся.
Харальд спустился со скалы, на которой сидел, и направился ко мне.
― Вот что они имели в виду, говоря «дитя двух кровей». Не бога и смертного, а двух богов. ― Он тяжело вздохнул, серые глаза наполнились восторгом. ― Она дочь Хель. Первая в своем роду.
Я не была. Не могла быть.
― Нет.
― Да. ― Харальд усмехнулся. ― Ты отправила всех воинов, кто был здесь, во владения твоей матери, прокляв их, и она забрала их. Все мертвы. Все лишены Вальхаллы из-за твоего проклятия.
С моих губ сорвался стон, и я отползла от него, переводя взгляд с трупа на труп. Все мертвы. Все прокляты. Из-за моего вспыльчивого нрава.
Из-за меня.
― Вот почему ты такая особенная, Фрейя, ― сказал он. ― Вот почему даже сами боги признали твою силу. Силу объединить Горные земли, да. Но также и силу уничтожить всех, кто встанет на твоем пути.
Я задохнулась, отшатнувшись от его пылкой речи, и поднялась на ноги.
― Нет! ― Бьорн встал между нами, топор ярко пылал. ― Она не оружие.
― Ее судьба начертана в ее крови, ― сказал Харальд, покачав головой. ― Она вырезана на ее костях. Эта сила — судьба Фрейи.
― Фрейя, беги! ― Бьорн поднял оружие. ― Беги!
Я развернулась и помчалась в лес, ветки хлестали меня по лицу, корни путались под ногами.
Дочь Хель.
Я сжала кулаки, набирая скорость, как будто могла обогнать правду о том, кем я была.
Но это было единственным, от
