— Господин… — приблизившись к богу солнца, нарушая все заповеди и обычаи, он первым заговорил с Ним.
— Что, горожанин? — тот повернулся к собеседнику, который, не найдя в Его глазах ни тени гнева или недовольства, уже смелее продолжал:
— Господин, прошу, дай совет: что мне делать?
— Разве ты не хозяин своей судьбе? — бровь Шамаша удивленно приподнялась. — Почему ты спрашиваешь меня?
— Я… — он кашлянул, прочищая горло, но голос все равно предательски дрогнул и вообще звучал хрипло, сбиваясь в шепот. — Я говорил с Ликой… Той, которая суждена мне…
— С ней все в порядке?
— Да… Нет… — он замешкался, не зная, как объяснить, ведь небожителю непонятны людские чувства.
— Продолжай же. Я тебя слушаю.
— Прости, господин, прости, что отнимаю у Тебя время, но…
— Ты хочешь, что бы я с ней поговорил?
— Да, господин! — радостно воскликнул Бур, который, преодолев, наконец, преграду, через которую никак не могла перебраться его душа, заговорил быстро, решительно, готовый упрашивать, убеждать, настаивать, но добиться исполнения своей просьбы, что бы это ни стоило. — Она нуждается в этом разговоре! Лика боится, что покровительство госпожи Кигаль обратит против нее, против всех нас не только страх, но и ярость жителей города… Мне понятны ее опасения… Люди… Мы разные. Найдутся те, кто будут бояться Лику, боятся, что она, даже не желая того сама, подчиняясь воле своей покровительницы, отравит Хранителя черным духом и заставит вернуться…встать на путь Ярида… Я понимаю, что это кажется глупым, после того, что всем нам пришлось пережить, после предсказания бога судьбы, но… Но ведь горожане этого не знают! Лика не знает… А я не могу рассказать, не смею… Да и… Разве ж она мне поверит? Как можно поверить в то, о чем раньше мы даже мечтать не смели!
— Этот разговор не мне вести.
— Но господин! — в отчаянии воскликнул Бур.
— Подожди, — колдун качнул головой. — Я ведь не сказал, что не исполню твою просьбу. Я поговорю с ней.
— Спасибо, господин! — на лице Бура расцвела улыбка, которая немного потускнела, когда он услышал последовавшие после короткой паузы слова Шамаша:
— Но не о предсказании.
— Пусть так, — он был готов подбирать даже крошки, когда не мог получить лепешку, думая, что, возможно, не заслужил ее целиком. — Хотя бы несколько слов! Ей станет легче.
— Подведи ее ко мне.
— Да, господин! Сейчас! — и он поспешно бросился за Ликой, боясь, что бог солнца передумает.
Девушка остановилась перед господином Шамашем, опустив голову на грудь. Казалось, что она ждет приговора судьбы, уверенная, что он будет самым черным из всех возможных.
— Здравствуй, — он первым заговорил с ней.
— Господин, — Лика хотела перед богом солнца на колени, но тот удержал ее:
— Не надо…
— Как прикажешь, — та низко опустила голову, выражая свое смирение перед судьбой и согласие принять любую кару за все то, что она еще не сделала, но что, как ей казалось, должно было однажды случиться.
Она не осмелилась сказать что-то еще. Молчал и колдун, глядя на горожанку с задумчивой грустью, словно ему было известно о ней что-то такое, чего не знал даже сам Намтар.
— В чем причина твоего отчаяния? — спустя некоторое время спросил он. — Твои близкие хотят тебе только добра. Они сделают все, чтобы твоя жизнь была светлой и радостной.
— Я знаю, но… Но я ведь рабыня госпожи Кигаль!
— Покровительство — не цепи рабства, а рука помощи… Но даже если бы все было так, как понимаешь это ты, что бы это изменило?
— Я не хочу, чтобы из-за меня брат стал… — она не смогла договорить. Дыхание перехватило, из глаз потекли слезы.
— Успокойся, — Шамаш взял ее за руку. — Все совсем не так. Ты не кара Ларса. Ты его спасение.
— Но…
— Верь мне, девочка. Мне известно твое будущее. И не мне одному. Тебе суждено быть счастливой и делиться своим счастьем с другими. Пока улыбка будет на твоих губах, и лиц твоих близких не коснется печаль. Пойми: ты нужна им, нужна даже больше, чем они тебе.
— Господин…
— Все, девочка. Остальное ты должна понять сама. Лишь ты способна отыскать свое место под солнцем, осознать свое призвание. Никто другой не сможет сделать это за тебя.
— Но разве госпожа Кигаль не принимает решение за меня?
— Конечно, нет. Покровитель помогает, когда его просят об этом, но не вмешивается в чужую жизнь просто так, от нечего делать. Или ты думаешь, что у Эрешкигаль нет других забот?
— Конечно, я не думаю так! — поспешно воскликнула Лика, смутившись. Ее страхи начали казаться ей следствием чудовищного самомнения. Она возомнила себя центром мироздания… И едва она подумала об этом, как ей стало много легче. Сердце забилось ровно, дыхание стало глубоким и спокойным.
— Не бойся ничего. Все будет в порядке. Вот увидишь.
— Я слепая, господин, — с нескрываемой грустью проговорила Лика. Она не понимала, как повелитель небес мог не заметить этого, не верила, что бог солнца решил просто посмеяться над ее несчастьем.
А затем рука, хранившая в себе источник всех стихий, коснулась ее затылка, медленно скользнула ко лбу, задержалась на лице.
И вот… Ей показалось, что краски, такие яркие, которые она не видела никогда в жизни, ворвались, закружились, заполнив собой пустоту мрака. Дыхание перехватило, так что она была не в силах вздохнуть, но Лика даже не заметила этого, когда… Сперва в отсветах огня перед глазами кружились лишь тени, но затем, медленно, но верно, они начали складываться в образы.
— Я вижу, вижу! — воскликнула девушка. Счастья переполняло ее, вырывалось наружу. Лика бросилась к Буру, упала ему на грудь, разрыдавшись.
— Ну что ты, что… — растерянно повторял тот, не зная, как успокоить подругу.
Он был счастлив за нее, за себя… И вообще, он был готов плакать вместе с ней, и пусть его слабость увидят другие, это не имело значение. Его удержало лишь то, что рядом был небожитель, совершивший для него даже большее чудо, чем то, о чем он просил…
— Спасибо, господин! — взглянув на повелителя небес переполненными радостью глазами, проговорил Бур. Он низко поклонился богу солнца, понимая, что никакие слова не выразят его признательности, зная, что даже всей своей жизнью он не сможет отблагодарить за это чудо.
— Спасибо! — на этот раз ничто не могло остановить Лику. Она упала ниц, целуя камни у ног бога солнца.
— Встань, девочка, — Шамаш наклонился к ней, помог подняться.
— Как мне отблагодарить Тебя за то, что ты сделал? Это невозможно, и, все же…
— Я лишь вернул то, что принадлежало тебе… — он несколько мгновений смотрел на девушку, затем перевел взгляд на юношу. — Оставайтесь такими, какие вы есть, и вам будет дано все, о чем вы мечтаете.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
