до нас.
–Вот и я думаю об этом…
Какое-то время Катя посвятила воспоминаниям о своей семье. Сейчас образ мамы был совсем не таким ярким и отчётливым, как раньше. Но легко вспоминался её голос, какие-то слова…
Сколько Катя себя помнила, мама почти всегда была уставшей и печальной. Иногда раздражённой, немного злой. Мама приходила с работы довольно поздно, ложилась у телевизора и просила её не трогать. Но так было не всегда.
До семи лет Катя была счастлива, мама много проводила с ней времени, часто гуляла и играла, читала книжки, шутила и улыбалась. С папой у них была особая связь. И дети часто замечали между родителями игривый взгляд, кокетство… Когда Кате исполнилось семь – всё закончилось, мама вышла на работу, и это заполнило почти всю её жизнь. Девочке приходилось подолгу сидеть в школе, нередко её забирали последней. И с каждым годом мама всё больше уходила в работу, всё меньше проводила с детьми время, всё меньше улыбалась папе.
Иногда задавала вопросы: «Как дела в школе?» «Как прошла контрольная?» Но не дослушивала ответ. Эти вопросы были такими формальными и холодными.
Катя стала очень общительной девочкой. Ей всегда хотелось восполнить какую-то пустоту, рвущуюся изнутри, ей было страшно остаться одной.
Иногда мама злилась без всякого повода и могла накричать на Катю и Олега, но потом быстро остывала и уходила в свою комнату.
Выходные она посвящала работе, уборке или сну. И дети были предоставлены сами себе.
К отцу они были привязаны больше.
Он был замечательным. Порой рассказывал невероятные истории, помогал с домашними заданиями, старался улыбаться своим детям.
Иногда мама с папой запирались и начинали кричать друг на друга – в этот момент Олег закрывал уши и старался читать книги или включить музыку. Иногда хватал сестру и тащил гулять. Даже если было два часа ночи.
Родители часто ссорились, но не расставались надолго.
Однажды, когда Кате было двенадцать, она увидела папу с другой женщиной. Это была его коллега, Катя видела её на папиных фотографиях. Девочка хотела подбежать и поздороваться, но тут она заметила нечто странное. Папа обнял эту незнакомую тётю и стал прижимать к себе и целоваться с ней, как это делают герои в кино… Но если Кате нравилось смотреть фильмы о любви, то сейчас ей стало очень не по себе и даже страшно, она ещё не совсем понимала, что происходит, ей было всего двенадцать, но что-то ей подсказало, что надо уйти. И постараться забыть. Эту тайну она сохранила глубоко в себе и не делилась ни с кем, даже с братом. Что-то внутри подсказало, что маме тоже лучше не знать.
Впрочем, этот случай никак не сказывался на отношениях родителей – они всё так же делали покупки, ссорились, мирились и уставали на работе.
Раньше было много вещей, на которые Катя обижалась, много претензий, страхов, тревог. Но теперь всё было иначе. Всё это казалось несущественным. Катя понимала, как ей хочется увидеть маму и папу, обнять их. Не смотря ни на что. Она понимала, как сильно родители любили её и брата, как много делали для них, как много хотели сказать, но не смогли. Иногда девочка испытывала чувство вины за то, что не так сильно тоскует по ним, как могла бы. Но всё же именно они её научили очень многому. Она вспоминала и трогательные моменты – праздники, поездки, добрые книжки. Иногда мама смотрела на неё и улыбалась – сколько любви было в этом взгляде. А отец отдал бы жизнь за своих детей. Как жаль, что Катя не ценила этих людей – с их минусами и недостатками. Лишь однажды отца потянуло на сентиментальность и он сказал: «Вы – это главное, что у нас есть». Как жаль, что он потерял это всё.
Наступил поздний вечер, люди уже укладывались спать, улицы опустели и только в самых неспокойных тавернах толпились люди. Звёзды украсили небосклон, звуки стихали, на улице было прохладно и сыро. Запели цикады.
Волосы Кати были всё ещё мокрыми после дождя. Ей было не по себе от всего того, что она слышала за последнее время. В городе становилось очень опасно. Она рассказала Фейну про разговоры в кабаке у моря, но он лишь пожал плечами.
–Я всё это знаю. И мы готовы действовать.
Он был очень занят и оставил её одну.
Страх не давал покоя, в животе будто сжимался комок, было ощущение, что она может упасть в любую минуту. И дождь за окном лишь придавал всему мрачный окрас. Быть может, завтра появится солнце, и всё станет казаться несколько проще, но сейчас ей хотелось спрятаться от всего.
Девочка готовилась ко сну, но понимала, что вряд ли сможет уснуть. Чувство тревоги порой было сильнее её.
Когда в комнату заглянула Эндра, стало не так страшно – почему-то рядом с ней всегда становилось спокойно и интересно.
–И правда сегодня дождь, – задумчиво проговорила она, глядя в окно. – Как и сказала эта ведьма. Но ведь это может быть просто совпадением. Правда?
Женщина была чем-то обеспокоена и смотрела куда-то в даль.
–О чём ты? – переспросила девочка, но та лишь отмахнулась.
–Не обращай внимания, мелочи.
–Какой красивый у тебя браслет, – вдруг заметила Катя.
На руке у Эндры, и правда, поблёскивало серебряное украшение – изящное, но всё же заметное. Серебристая полоска с причудливым узором и изображением змеи. Глаза Эндры стали словно пустыми.
–Этот браслет мне напоминает мать. Когда-то у неё был точно такой же. А сейчас спустя много лет я нашла его в одной лавке.
Катя улыбнулась.
–Красивый.
–Конечно, моя мама выбирала только самые изящные вещи.
–Какая она была?
Эндра задумалась на пару мгновений, чуть склонила голову на бок, осторожно коснулась своего украшения.
–Я пытаюсь удержать её образ в сознании, вспоминать почаще, но её облик всё больше ускользает от меня. Она была хорошая, совсем не такая, как я. Светлая. Интересная. Мне не хотелось быть похожей на неё. Я думала, что если такой добрый человек пострадал и не смог защитить себя и близких – то значит, нет смысла быть хорошей. Лучше отрастить зубы и когти. Но я не замечала, что мой мир становится всё темнее и хуже, и в какой-то момент мне стало так противно, что я уже больше не хотела жить…
Эндра замолчала. Возможно, она сказала что-то личное, что-то такое, о чём не хотела говорить. Катя понимающе улыбнулась.
–Я люблю, когда ты рассказываешь что-то… Эндра, может,
