словно хотел вспомнить какие-то детали.
–Что я хочу? Всё просто. Я хочу уничтожить тебя. Тогда и сейчас во мне это желание. Сейчас даже больше… Твоё исчезновение из тюрьмы доставило мне хлопот. Все считали, что я сам отпустил опасную преступницу. Мне пришлось заново строить репутацию.
–Какая жалость, – пропела она.
–Ты хоть понимаешь, тварь, что ты наделала? – его взгляд наполнялся злостью, а голос стал жёстче. Мужчина напрягся всем телом. Казалось, он готов в любой момент наброситься на неё. – Я упустил то звание, которое было у меня в руках… Я поклялся, что найду тебя и доведу начатое до конца. И я сделаю это!
Мерек мгновенно успокоился, мило улыбнулся и нежно провёл рукой по её лицу. Его пальцы коснулись ворота её платья, оголяя плечо. Эндра не шевелилась, смотрела на него словно заворожённая. Он приблизился, поцеловал её в губы и толкнул на скамейку.
–Не делай недовольное лицо, моя кошечка. Ты же хочешь этого.
Она поманила его пальцем и, когда он приблизился, пнула между ног.
–Лучше тебе не знать, чего я хочу.
Мерек согнулся и зашипел, грязно выругался. А потом потянулся за ножом, но она опередила его и прижала лезвие к его горлу.
–Сделай вид, что забыл меня раз и навсегда.
Он улыбнулся через несколько мгновений.
–Разве можно забыть тебя?
–А ты попробуй.
Она направилась к выходу из этого сада, но не выдержала и всё же обернулась.
–Всё к тебе вернётся, что ты сделал, – сказала она, с минуту вглядываясь в его лицо. – Ко мне вернулось – и к тебе вернётся.
Он опустил глаза и несколько мгновений выглядел виноватым, а потом расхохотался.
–Ты – преступница и твоё место – было в тюрьме. И не важно, что у тебя длинные ноги.
–Быть может, ты прав.
–Ты говорила, у тебя ребёнок. Но где же он? Выбросила где-то? – Мерек явно наслаждался общением.
В ней что-то вспыхнуло. Женщина подлетела к нему и замахнулась. На мгновение её взгляд стал не нормальным. Но потом она замерла на какое-то время.
–Давай, – прошептал он. – Проверим, кто кого. Мне даже нравится страсть в твоих глазах. Где ты растеряла свой пыл?
Эндра медленно опустила нож, до боли сжимая рукоятку. Она была на удивление спокойна.
–Ты знаешь, я хотела найти тебя. Найти и убить, – сказала женщина холодно и немного отступила назад. – Я хотела смотреть в твои глаза и видеть, как ты умираешь. Ярость клокотала внутри… Да, твоё предательство чуть не сломило меня. Мне не хотелось больше просыпаться. И я решила, что если не сдохну – я найду тебя и заставлю пожалеть… Но время шло. Говорят, это отличный лекарь. Твоё лицо стало забываться и мне даже показалось, что ты был нужен как некая ступенька на моём пути. Ты помог мне упасть, но люди помогли мне подняться. Всё было странно: предательство друзей, помощь врагов… А сейчас ты как будто призрак, тень из прошлого. Оживший мертвец. Даже странно, что нас что-то связывало. Я изменилась. Как ни странно, ты был мне полезен. И сейчас во мне так мало злости. Скорее мне жаль тебя.
На какое-то время Эндра застала его врасплох. Он ждал проклятий, обвинений и обид, но она была спокойна и задумчива. В голосе Мерека появилось ещё больше ненависти.
–А я не изменился. Разве что стал ещё опаснее. И знаешь, у меня есть правило – доводить начатое до конца. И раз уж я решил избавиться от тебя – я это сделаю.
–Может, это мне тебя убить? Ты заслуживаешь этого, – задумчиво проговорила она. – Я помню ту тюрьму, и мне там не понравилось.
–Дамочка объявила мне войну, – усмехнулся Мерек. – Это мне по вкусу.
Они общались как милые друзья и обстановка вокруг создавала ощущение спокойствия и праздности. Но напряжение сквозило в воздухе, почти касалось кожи, учащало дыхание. В Эндре проснулось то старое, дикое, злое, что она похоронила глубоко внутри. И сейчас она была готова схватить клинок и вогнать поглубже в его тело. Чтобы никогда больше не слышать его голос. Не видеть его надменную улыбку.
Но когда он ушёл, агрессия сменилась апатией. Ведь убить его – значит испачкаться в крови, предать Фейна. Как она сможет этими руками обнимать его? Фейн… что с ним будет во время битвы, когда таковая начнётся? Ей вообще не хотелось думать о Мереке, когда вокруг происходило столько всего…
Предсказания гадалки начинали сбываться. Она встретила тень из своего прошлого – суровую тёмную тень. Должно быть три встречи, третья станет последней, только один из них останется в живых…
Она знала, что он не шутит. Он действительно убьёт её, но перед этим хочет поиграть…
Катя брела-брела куда-то, она не могла сидеть на месте, не могла просто ждать, когда всё закончится. Ей было страшно и одиноко. Она иногда садилась на скамейку, но скоро понимала, что ей надо двигаться. Чтобы хоть немного отвлечься от грусти. Гулять по городу стало не безопасно, но Кате было совсем не страшно. И так она брела по ярким улицам этого притихшего красивого города, по скверам, площадям и рынкам, пока не вышла на открытое пространство и не увидела белые плиты. Это было кладбище.
Почему-то Катя не удивилась, оказавшись здесь. Всё казалось вполне естественным, закономерным. Ведь началась война, и девочка понимала, что пустующие места скоро будут заполнены. В животе похолодело. Она осторожно брела вперёд, чуть покачиваясь на ходу, пару раз прошептала молитву.
Каменные плиты были одинаковыми – ведь считалось, что для богов все равны. На каждом камне была надпись: имя, пара слов и рисунок – иногда большой и яркий, иногда почти не заметный. Девочке нравилось гулять здесь и вглядываться в плиты, пытаться понять, кто захоронен там или здесь. Если изображён сапог – значит, похоронен сапожник, если меч – то воин. На могилах женщин было указано только имя и количество детей. Иногда профессия мужа. Феминизм шевельнулся в Катином сердце, она с негодованием упёрла руки в бока, но уже через пару мгновений не думала об этом.
–Только бы жертв было как можно меньше! – тихо взмолилась она, глядя на маленькую золотистую церквушку вдали. – Ну, пожалуйста!
Она сама не заметила, как этот новый и странный для неё мир стал почти своим. И эта чужая война могла отнять её близких.
Она побрела к дому и увидела, как несколько детей обижают девочку лет семи. Дети казались озлобленными и пугали своей решительностью. Их лица были безжалостны. Кате пришлось кинуться в
