— Сергей, я очень занятой… Ты мне симпатичен, и по-своему, интересен, как человек. Но сейчас я здесь, и беседую с тобой исключительно с целью помочь тебе в связи с твоим арестом и возможным осуждением по уголовному делу, — в очередной раз вежливо отказали мне в моих устремлениях изменить этот мир к лучшему.
— Понятно. Жаль, что вы не хотите заняться этим важным вопросом, — вздохнул я.
— Извини. Я просто не могу заняться этим. Но я высоко ценю твоё удивительное чувство юмора.
— Спасибо и на том. Кстати, в ходатайстве, указывая мои заслуги, положительные и полезные для общества качества, вы могли бы отметить и моё чувство юмора, — вернулся я к своему пожеланию.
— Хорошо, Сергей, — стал он собирать бумаги в портфель, дав понять, что свидание окончено. — Если тебя действительно волнует вопрос о награждении… хотя бы, Орденом Британской Империи, можешь изложить письменно всё, что считаешь нужным по этому вопросу. Кто знает, возможно, что-то из этого, поможет нам по делу. Во всяком случае, я уверен, мне и моим коллегам будет очень интересно ознакомиться с твоими письменными предложениями о награде тебя орденом и присвоении титула, — оптимистично закончил он нашу встречу. На том и расстались.
Полицейский провёл меня обратно в камеру. Ожидать заслуженных наград.
Слава Богу, у этого англичанина хватило ума не обидеться на мои шутливые предложения о награждении. Хотя, возможно, он просто снисходительно воспринимает меня, как психически ненормального клиента-иностранца, — подумал я об адвокате.
I sink like a stone that's been thrown in the oceanMy logic has drowned in a sea of emotion.
Sting.[69]
26
Тюрьма и общество, как два сообщающихся сосуда. Человеческие отношения и ценности, в тюрьме и на свободе, едва отличаются. Посетите тюрьму, и у вас будет верное представление об обществе.
Her Majesty Prison Service
Долго ждать не пришлось.
Пребывая в изоляции, я утратил чувство времени. Связь с внешним миром поддерживалась лишь сквозь окошко, расположенное под потолком, да и то с матовым стеклом. Растворившись в собственных мыслях, я не замечал, как течёт время. Мои вялотекущие камерные размышления о несовершенстве мира, о неискоренимом славянском акценте и возможных путях выхода из тупиковой ситуации прервал полицейский, открывший дверь.
— Привет, приятель! На выход, — скомандовал он, оставаясь у входа в камеру. — Ты нас покидаешь, — пояснил он.
Я вышел и обулся в свои туфли. Он провёл меня в помещение, где уже находились трое парней.
— Привет, — буркнул я, и присел на скамью. В ответ мне безразлично ответили кивками и неразборчивыми звуками. Возникла пауза.
— Чего ожидаем? — тихо спросил я парня сидящего рядом со мной.
— Попутчиков, — коротко, но приветливо отозвался тот. — Нас перевозят в стационар, слава Богу, — пояснил он.
— Куда? — не совсем понял я.
— В тюрьму. Не знаю, в которую. В одну из ближайших, где могут нас принять. Надеюсь, с этим нам повезёт, — пояснял он.
— Тюрьмы разные? — снова спросил я его.
— Да, отличаются некоторыми условиями. Но, во всяком случае, там нам будет лучше, чем париться здесь в полицейском участке.
— Уж это точно, — подтвердил другой товарищ.
— Тебя за что? — возник разговорчивый сосед.
— Поддельный паспорт, — коротко ответил я.
— Ты не гражданин Великобритании? — уточнил он.
— Нет, не гражданин.
— Тогда тебя просто депортируют. Преступление ерундовое, они держать тебя не станут. Отправят домой при первой же возможности, — консультировал он.
Заметив, что я не обрадовался его предсказаниям, он снова вернулся к моему делу.
— Ты же не осуждён? — спросил он.
— Нет. Лишь предварительно рассмотрели и решили не выпускать меня до суда, — ответил я.
— Понятно. Увидишь, они даже не станут рассматривать твоё дело в суде. Просто депортируют, — важно предсказывал он.
Я ничего не ответил. Но мой случайный собеседник плохо переносил паузы.
— Курить хочется! Долго они ещё?! Скорее бы съехать, — проворчал он.
— Точно! — отозвались двое других.
Я понял, что все эти парни уже имеют какой-то арестантский опыт.
— Меня-то уж точно осудят, — вовсе негрустно сообщил мне мой новый товарищ, надеясь поговорить со мной ещё.
— Чего ожидаешь? — проявил я участие.
— Может всяко обернуться. Зависит от многих обстоятельств. Мы с приятелем совершили нападение, завладели суммой денег…
Дверь открыли, и к нам привели ещё одного. Мой собеседник прервал свой рассказ.
— Выходите по одному, — скомандовал полицейский.
Парни охотно поднялись и направились к выходу.
Нам по очереди надевали наручники и выводили в прихожую. Там нас ожидали двое служащих в иной, не полицейской форме, — мужчина и женщина.
Полицейские передавали им папки с нашими делами и пластиковые мешки с личными вещами. Мужчина принимал имущество арестантов и выполнял бумажные формальности, а женщина препровождала нас к специальному автобусу.
Спецавтобус с открытой задней дверью был плотно подогнан к выходу. Женщина провела меня по узкому проходу посреди салона. Пространство, по обе стороны, было отделено дверями с глазками. Открыв одну из дверей, она предложила мне войти в ячейку с зарешёченным окошком. Пространства хватало лишь сидеть на жёстком сидении или стоять. Она сняла с меня наручники и закрыла дверь снаружи. В ячейке оказалось тесно и душно. Мне отчаянно захотелось поскорее начать и завершить это путешествие в металлическом карцере. В окошко я видел внутренний двор полицейского участка. Стояла солнечная летняя погода. Я до боли остро почувствовал стеснённость, неволю, бессилие, досаду… Постарался избавиться от панических настроений. Другие пассажиры бодро обменивались замечаниями сквозь перегородки. Кто-то уже выяснил, куда нас повезут.
— Что из себя эта тюрьма? — узнал я голос своего собеседника.
— Слышал, что не очень хорошее место. Я надеялся на другую. Посмотрим, — ответил кто из соседней ячейки.
— Fuck'n sweat bus. I hate it![70] — выругался незнакомый мне голос.
— Если кто-то хочет пить или ещё что, просто нажмите кнопку вызова, — возникла сопровождавшая нас женщина.
— Я хочу курить! — отозвался мой новый знакомый.
— Shut up, please,[71] — довольно вежливо для тюремного надзирателя, ответила ему служебная тётя.
Автобус тронулся. Настроение моих попутчиков несколько поддерживало мой упавший дух.
— Brother! Fraud passport… Are you with us?[72]
Обратился ко мне разговорчивый приятель.
— Да, я здесь, — отозвался я. — Далеко ехать?
— Не очень, я полагаю. Пока ещё не домой, братан, это где-то здесь в Англии, — посмеиваясь, ответил он.
— Sutton, Surrey, с полчаса езды будет, — ответил незнакомый голос.
Автобус выбрался из городка Кроули и понёс нас по трассе. Я наблюдал из окна зелёные пейзажи южной Англии и успокаивал себя мыслью, что это всего лишь временная неволя и новый, возможно любопытный, для меня опыт. Движение на трассе выглядело совсем не по-деловому. Часто встречались открытые кабриолеты с компаниями, всем своим видом демонстрирующие намерение хорошенько отдохнуть на природе. Глядя на такое из своей душной собачей будки, я невольно чувствовал себя неким недоумком, козлом отпущения.
Я нажал кнопку вызова. Смотровое окошко открылось, и сопровождавшая нас тюремная женщина вопросительно взглянула на меня.
— Хорошо бы получить прохладной воды, — ответил я.
Она кивнула головой и исчезла. Спустя минутку, она подала мне через специальную щель в двери бумажный стаканчик с холодной водой.
— Спасибо, — принял я воду.
— Чего-нибудь ещё? — машинально спросила она, намереваясь закрыть окошко.
— А свежим воздухом обеспечить можно? Здесь совсем нечем дышать, — громко ответил я, чтобы уже невидимая надзирательница услышала меня.
Послышались солидарные выкрики других арестантов. Кто-то выругался в адрес автобуса-душегубки, кто-то потребовал включить, наконец, кондиционер, кто-то хотел пить, курить.
— Хорошо, хорошо, — согласно отозвалась сопровождающая.
Вскоре откуда-то сверху начал поступать прохладный воздух. Ехать стало комфортнее, моё настроение изменилось к лучшему. Расположившись поудобней, я расслабился в ожидании новых наблюдений и впечатлений. Дорожные указатели упоминали неизвестные мне населённые пункты. Виды из окна обнадёживающе подтверждали, что мы находимся на территории благополучного юга Англии.
На стационарное поселение прибыли во второй половине дня.
Автобус остановился у высокой глухой бетонной стены. Вскоре он снова тронулся и проехал на территорию заведения. Развернувшись перед зданием, остановился. Я мог видеть, как механические ворота бесшумно задвинулись, отрезав нас от внешнего мира. На закрытой тюремной территории так же светило солнце. Я отметил ухоженные и эстетически изощрённые цветочные клумбы. Таковое положительно поддержало мой упавший дух.
