Коснемся судьбы еще одного выпускника юридического факультета ЛГУ – народного судьи А.С. Луковникова, которому Азадовский был обязан обвинительным приговором. По его поводу Азадовским тоже было потрачено немало чернил.
В 1989 году Президиум Ленгорсуда разбирал по жалобе Азадовского вопрос о служебном соответствии Луковникова, в тот момент – народного судьи в Выборгском районном суде. Однако каких бы то ни было причин к прекращению его полномочий Президиум не усмотрел. Кстати, в отношении этого судьи депутатское заявление в Генеральную прокуратуру подавал и Юрий Щекочихин, но и оно не имело никаких последствий. Когда же в 1990 году Ленсовет должен был утверждать состав районных судов на очередной срок, Азадовский обратился туда 26 апреля со следующим заявлением:
…Всего несколько часов понадобилось тогда А.С. Луковникову, чтобы «рассмотреть» дело и приговорить меня к двум годам лишения свободы, после чего я был отправлен этапом через все страну в лагерь общего режима на Колыму (в Магаданскую область).
Все действия Луковникова в отношении меня носили умышленный и предвзятый характер. Готов привести, если потребуется, целый ряд доказательств. Все, что в материалах дела свидетельствовало о моей невиновности, начисто игнорировалось судом. Напротив: к делу приобщались любые, в том числе и фальшивые документы, бросающие на меня тень…
К сожалению, и Ленгорсуд, и Ленгорпрокуратура делали и делают все возможное для того, чтобы придать действиям Луковникова в данном случае характер неумышленной судебной ошибки и тем самым снять основной вопрос – о сознательно сфабрикованном против меня уголовном деле. Но улики неопровержимы, и я не сомневаюсь, что рано или поздно, преодолевая преграды, воздвигнутые ленинградскими «правоохранительным» аппаратом, Закон скажет наконец свое слово…
Беспринципный судья, хладнокровно отправляющий в лагерь ни в чем не повинного человека, – характерная фигура нашего печальной памяти прошлого. И если такие «исполнители» останутся сидеть в своих судейских креслах, мы вряд ли можем надеяться на перемены в нашей общественной жизни!
Излишне говорить, что и Ленгорсовет не внял увещеваниям Азадовского. А.С. Луковников был утвержден народным судьей в очередной раз, а в 1994 году сменил судейскую мантию на кресло нотариуса.
Еще один яркий пример: бывший парторг Училища имени В.И. Мухиной Вячеслав Яковлевич Бобов, один из авторов клеветнической характеристики. Мы уже знаем, что все попытки привлечь его к ответственности оказались безуспешными. Даже в 1989 году, когда он оказался в числе ответчиков по иску Азадовского, он так же, как и в 1988 году, просто не являлся в суд по повестке. Тогда Азадовский 31 июля написал обращение в обком КПСС, в котором изложил суть дела и просил партийное начальство обязать своего сотрудника соблюдать законы. Это письмо завершалось словами: «А может быть, для сотрудников Обкома КПСС действительно существуют иные нормы и требования Закона, нежели для остальных советских граждан?»
В результате этого обращения В.Я. Бобов все-таки вынужден был явиться в суд, хотя никакого наказания в уголовном порядке он, разумеется, так и не понес – «за отсутствием в его действиях состава преступления».
Невозможно было дотянуться и до сотрудников Комитета государственной безопасности – они были и вовсе неприкасаемы. В этой связи необходимо сказать о событиях 1992 года, когда в руководстве ленинградского Управления начались кадровые перестановки.
5 октября 1992 года генерал-лейтенант Сергей Степашин, заместитель министра безопасности РФ и одновременно начальник Управления МБ РФ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, был освобожден от своей должности – он готовился переехать в Москву для работы в Верховном Совете. На его место в Петербурге, но уже без ранга замминистра, был назначен полковник госбезопасности В.В. Черкесов. Последний был хорошо известен в городе: в прежние годы он служил в Пятой службе, лично расследовал дела диссидентов и «политических». В городе на Неве поднялась волна протеста. С.В. Степашин, автор кандидатской диссертации на тему «Партийное руководство противопожарными формированиями Ленинграда в годы Великой Отечественной войны», защищенной на истфаке ЛГУ в 1986 году, а затем преподаватель в Высшем пожарном училище МВД СССР, воспринимался в те годы как представитель новой России и ее первого президента. И не случайно. С.В. Степашин был хотя и сдержанным, но демократически настроенным чиновником; свою позицию он убедительно проявил в 1991 году, когда отказался поддержать ГКЧП. За это его одни порицали, другие поощряли; в целом же его некровожадная, с гуманитарным уклоном личность, не имеющая никакого шлейфа, кроме пожарного дыма, вызывала симпатии в городе Ленина.
И тут на гребне демократической волны появляется кадровый чекист Виктор Черкесов, в 1975–1988 годах профессиональный борец с инакомыслием, и становится приказом министра безопасности РФ В.П. Баранникова руководителем управления. 20 ноября 1992 года городской совет принял письмо граждан к президенту России Б.Н. Ельцину, в котором отмечалось, что новый начальник «участвовал в качестве следователя… в политических процессах против инакомыслящих в 80-х годах в Ленинграде». При этом игнорировалось то обстоятельство, что в дни ГКЧП Черкесов примкнул к Собчаку. Но президент ответил молчанием, и Черкесов сохранил свое место. Сам факт, что кандидатура Черкесова была согласована с мэром Санкт-Петербурга, вызывала тогда всеобщее недоумение. Относительно этого скандального назначения петербургский историк Р.Ш. Ганелин (1926–2014) рассказывал о своей беседе с Анатолием Собчаком автору этих строк:
Р.Г. Анатолий Александрович, ну неужели это было так необходимо?
А.С. Знаете, Рафаил Шоломович, у меня просто не было выбора.
В петербургских газетах начинается атака на нового начальника Большого дома. Демократические газеты изничтожали Черкесова за принадлежность к чекизму; черносотенные – за сдержанность и «мягкотелость». Тогда же выяснилось, что кроме В.В. Черкесова в кадровом резерве министра находится и А.В. Кузнецов, начальник отдела по борьбе с терроризмом. Нужно отметить, что отделы по борьбе с терроризмом были организованы КГБ на развалинах 5-й службы: 11 августа 1989 года Пятое управление было преобразовано в Управление по защите советского конституционного строя (Управление «З»), которое было ликвидировано в сентябре 1991 года, но, конечно, не испарилось, а мутировало в Управление по борьбе с терроризмом МБ РФ, а впоследствии сменило еще несколько ипостасей.
Вот что писал журналист Виктор Резунков в газете «Час пик» 7 декабря 1992 года:
…Не могу не вспомнить о высказывании министра безопасности Баранникова в связи с уходом С. Степашина… Министр сказал, что в этом аппарате нет не запятнавших себя в прошлом кандидатур на этот пост, и это, похоже, соответствует действительности. Кроме В. Черкесова, претендентом на пост начальника был А. Кузнецов, ныне возглавляющий отдел по борьбе с терроризмом. Сколько террористов поймали сотрудники этого недавно созданного отдела, неизвестно, зато известно другое. А. Кузнецов активно участвовал в фабрикации уголовных дел против ленинградских писателей. В частности, одно (и, пожалуй, единственное) раскрытое дело – против известного ленинградского историка литературы и переводчика Константина Азадовского…
Известная своим трепетным отношением к национальному чувству московская газета «День» поместила тогда же статью Н.М. Анисина «Погром на Литейном»; в ней прямо говорилось о выполненном Степашиным на Литейном, 4 «социальном заказе антигосударственных сил… для защиты оккупационной власти». Другая часть статьи была посвящена новому руководству:
…На должность начальника управления назначен полковник Черкесов – кагэбешник с 17-летним стажем. Сумеет ли он угодить сегодняшним марионеточным хозяевам России, специалистам пока не ясно [не совсем ясно и то, о каких специалистах тут автор ведет речь. – П.Д.]. Но если не сумеет, первую скрипку в борьбе с главным противником правящего режима – русским национализмом, вероятно, возьмет на себя Александр Кузнецов, нынешний начальник службы по борьбе с терроризмом.
Кузнецов… – не только опытный профессионал, но и сильная личность. В свое время он занимался борьбой с еврейским национализмом и добивался превосходных результатов. Евреи-диссиденты, наверное, помнят Кузнецова как человека умного и хваткого… Повторим еще раз: Кузнецов – сильная личность и способен на многое. Лет десять назад он вел дело писателя Константина Азадовского, который в конце концов схлопотал срок за наркотики. Кузнецов получил за операцию по Азадовскому денежную премию…
И, наконец, в «Московских новостях» от 13 ноября 1992 года появилась статья Нины Катерли «Кто такие “друзья народа”», где также было рассмотрено славное прошлое Черкесова и Кузнецова. Но, как можно видеть, никакого значения для Азадовского такое паблисити одного из исполнителей его уголовного дела не имело.
