полчеловеческого роста, похожие на злобных карликов, перекошенные, светящиеся серым светом, который заставляет тускнеть свет солнца, они производили настолько жуткое впечатление, что у меня возникло острое желание оказаться где угодно, но только подальше отсюда.
— Да он чокнутый, принёс в жертву своих бойцов и пожертвовал часть своей крови и жизненной силы. Это же легендарные вестники смерти, если меня глаза не обманывают, — Кристина закусила губу так, что по подбородку побежали две струйки крови. — Кто хочет исповедаться перед смертью? Прощаю всем всё, кроме мужеложства. Этих тварей магия света не возьмёт. Только тьма. Поэтому атакует только Эйсиан. Все передают свою силу мне, а я уже перенаправлю общий поток на неё. Надеюсь, вас учили поддержке ведущего заклинание мага? Корн, ты в резерве, кроме неё, ты у нас единственный маг тьмы, будешь нашим секретным оружием. Если увидишь, что мы не справляемся, помогай, как сумеешь. Нет, этим на серебро начхать и растереть.
Лиара, Свон, Олаф, Доргард, Лемал и Кристина соединили руки, и Кристина, как крайняя, положила левую руку на плечо Эйс.
Из рук тёмной вылетели призрачные когтистые лапы, такие же, какими она расправилась с духом битвы, они вцепились в противников, но в этот раз ей достался более чем серьёзный соперник. Вестники смерти своими когтями принялись рвать в клочья призрачные конечности, продираясь вперёд. Сначала одна капля крови сорвалась из носа Эйс, вторая и вот уже струйка крови побежала у неё из уголка рта. И чем мне помочь? Я же не владею никакими заклятиями способными навредить духам! Это вообще шестой курс обучения!
— А твоя девушка не так проста как кажется, разорвать грань миров вот так, на раз плюнуть, и попытаться самой выпить призванные души, используя свою демоническую половину — это сильно, на такое даже моя племяшка не способна, — Кииласи снова без всяких предупреждений вторглась в мой разум. — Сил, правда, у неё маловато, только сожжёт себя без толку. Хм, а разрыв в завесе тут от ваших плясок получился не такой уж и маленький. Мне ей помочь?
— Да!
— Это будет стоить, маг. В этот раз я выставлю счёт. Нет, не бойся, в ваш мир мне не нужно, и твоя душа мне тоже без надобности, — она хихикнула. — Ты согласен?
— Да, согласен я, согласен!!!
Каменные львы, украшавшие портик одного из ближайших зданий и почти не пострадавшие от времени, лениво стряхнули с себя песчаную пыль и грациозно потянулись, словно довольные выспавшиеся коты. Прыжок и каменные когти впиваются в призрачную плоть, и я вижу, как сила начинает вытекать из духов через нанесённые им раны, призванные Эйс руки ещё сильнее сжимаются на их глотках. Ещё удар каменных львов, сила щедрым потоком вливается в мою подругу через руку инквизитора, похоже, наши выкладываются в ноль и отдают всё, на что только способны. И потихоньку эта сила ломает призванных существ.
— Убей шамана. Проткни его сердце, посвятив его жизнь мне! Эта жертва станет твоей платой за мою помощь!
Ну, вообще-то такая плата вполне совпадает с моими личными целями.
Бежать по песку тяжело, ноги вязнут и теряют опору для следующего шага, но я успеваю заметить фигуру, выскочившую из одного из зданий и кинувшуюся наутёк. Не уйдёшь, тварь, на тебе слишком много крови моих друзей, чтоб я тебя так просто отпустил, даже не считая долга перед одной из владычиц мира демонов.
Следуя за мелькающей впереди фигурой, я всё глубже забирался в развалины древнего города, пока он, наконец, не исчез в глубине одного из зданий. Ну, будем надеяться, сил на засаду у тебя не осталось. Я слишком зол, чтобы долго думать, и, обнажив меч, нырнул вглубь здания следом за своей целью. Следы на песке ведут к пролому в полу, то ли часть городских катакомб, то ли просто подвал. Подземелье встретило меня холодом и запахом плесени. Жаль, я не владею ни светом, ни огнём, и заклинания, дающие свет, мне не доступны. Но зато родная мне тьма послушно одалживает своё теневое зрение, и мрак рассеивается, окрашивая всё в серые тона, говорят, именно так видят кошки. Шаман никуда не стал убегать, он стоит посередине просторного подземного зала и ожидает меня. Ну, считай, ты дождался, урод.
— Имперец… — это он мне? Хотя на его фоне я и в самом деле выгляжу как коренной житель Империи. Шаман — настоящий абориген пустыни, с тёмной, почти чёрной от постоянного солнца кожей, короткой кучерявой шевелюрой и крупными, даже слегка гротескными чертами лица. Высокий и широкоплечий, он стоит в расслабленной позе, отставив в сторону руку с зажатой в ней кривой саблей.
— Ты умрёшь тут, — он чуть повёл вооружённой рукой. — Не ожидал, что за мной так быстро отправят ловчих магов, и всё равно я почти победил. Или ваше появление было здесь случайностью? Молодые маги, которых послали учиться? Не тянете вы на профессиональных охотников за головами. Вы даже моих сторожевых духов не заметили, которых я расставил по границе города. Ну, ничего, теперь я убью тебя, вытяну твою силу, потом чуть отдохну и вернусь за остальными.
— Много болтаешь.
Я попытался ткнуть его клинком в горло и сам едва увернулся от молниеносного рубящего удара саблей. Стрелу тьмы он тоже отбил саблей, словно она была материальной.
— Это вы, имперцы, любите болтать о том, как хорошо всем будет под вашей властью, какие вы добрые и милосердные!
Уклон, выпад, разворот.
— Вам вечно всего мало! Вы обольщаете своими речами наших вождей и натравливаете на всех несогласных свои легионы или своих святош! Вам всегда нужно всё!
Удар. Лезвие льда рассыпается от удара саблей, она у него магическая?
— Наши земли!
Сабля чуть цепляет меня, оставляя на щеке тонкий разрез.
— Наши богатства!
Клинки сталкиваются и разлетаются в бешеном танце. Диски напитанного тьмой льда так же бесславно разбиваются о защиту проклятого шамана.
— Наши люди!
Мне кажется, я успеваю уклониться, но лезвие сабли словно оживает и удлиняется, снова оставляя быстро набухающий кровью разрез на руке чуть выше наруча. А магических резервов у меня почти и не осталось.
— Наша вера и наши боги!!!
С жалобным стоном мой меч переломился возле самой гарды, и я еле успел разорвать дистанцию. Шаман остановился, тяжело дыша и сверля меня взглядом. Похоже, бой дался ему не так уж и легко, как и мне.
— Я продал свою душу за знания, имперец, и, как видишь, не зря! В моей сабле заключены души моих врагов, тех, чью жизнь я взял в честном бою. И твоя тоже
