Пятая женщина. А ты всех ругаешь, а сама-то стоишь. Явное дело. Ступай вон в отдел рядом, бери любой плащ — и домой. Дешево и сердито. Сама-то чего за хфранцузским стоишь? Чай, без него не помрешь.
Десятая женщина. Эва! да я ж не себе. Себе бы я хоть брезентовый взяла. Ей восемнадцать сегодня исполнилось. Есть у нее плащ с восьмого класса. Да она его носить перестала. Хочу, говорит, новый, модный. И до чего ведь дошла — в проливной ливень в одном платьишке бегает. Эва! А одежа-то портится.
Восьмая женщина. То-то и оно.
Пятая женщина. Явное дело. Вот так разбалуем детей, а потом плачемся. Думаешь, одна для дочки стоишь? И я тож самое, для сына. Тут, считай, половина для сынов-дочек мается, а другая половина — спекулянтки, на людской глупости наживаются.
Восьмая женщина. То-то и оно. А лично я, девочки, люблю, грешница, в очереди постоять. Тут и про чужую жизнь узнаешь, и свою, бывает, добрым людям расскажешь. Я давно заметила: очередь — это школа жизни. Нигде человек так не разговорится, как в очереди. Стоять-то скучно, вот всякий и разговорится. А в этом случае много пользительного можно для себя подчеркнуть. А уж если спор какой в очереди выйдет — так оно, времечко, так и летит, так и проскользнет, родное, невидимочкой. То-то и оно. Я давно одна живу — дети по другим городам, редко и письмецо напишут — свои заботы теперь у них; соседка есть у меня, так, на мою беду, неразговорчивая попалась. Спросишь вечерком: «Как, мол, дела, Тоня?» — а она тебе: ничего, спасибо, — вот тебе и весь разговор, а я с людьми поговорить до страсти люблю. Хорошо, что меня аккурат угораздило жить, когда очередей много. Если бы очередей не было, так, ей-богу, что и делать бы, не знала. Удавилась бы с тоски, наверное. Есть у меня собачка, правда, такса, хороший песик, ничего не скажешь, а не говорит, окаянная. То-то и оно. Вот мне, к примеру, этот плащ французский совсем не нужен, а я постою, людей в свое удовольствие послушаю, сама побеседую, заодно и плащик пощупаю, может, и куплю его да соседке снесу, вдруг возьмет да и разговорчивей станет, а не возьмет — назад сюда принесу, люди возьмут, вещь полезная, дефицит, видать, а я по своей цене отдам, так с руками и ногами вырвут. Я спекулировать — ни боже мой, у меня честность прирожденная, дед мой при царской власти находился, полицейским был. То-то и оно!
Десятая женщина. Вы, матушка, плащик-то мне отдайте — у меня две дочки и племянница молодая. Одной куплю — так и второй сразу понадобится, а дают-то в одни руки по одному!
Седьмая женщина (молодая). Мне, мне, бабушка, я для подруги возьму!
Восьмая женщина. То-то и оно, может, и тебе отдам. Может, тебе. Это уж как захочу. Там посмотрим.
Третья женщина. Бывает же такое! Для развлечения в очереди стоять!
Четвертая женщина. И есть же лишнее время! Не понимаю.
Восьмая женщина. То-то и оно. Понять одному человеку другого бывает ох как трудно! Иногда и впрямь бывает легче с собакой договориться. С таксой-то я целый день разговариваю — все как есть понимает. Одно плохо — не говорит, проклятущая, никакой, и самой пустой, беседы, поддержать не умеет. То-то и оно. А очередь — это уж как есть школа жизни. Вот сегодня, к примеру, с самого утра за апельсинами стояла, так в очереди рассказывали, будто вчера на проспекте от молочного магазина ребеночка о трех месяцев вместе с коляской украли.
Третья женщина (интеллигентная). То есть как — украли?
Четвертая женщина. Почему — украли?
Голоса:
— Украли?
— Чего украли?
— Ребеночка, говорят, украли.
— Как это — украли?
Восьмая женщина. Так и украли. То-то и оно. Поставила мать коляску со спящим ребенком у двери, сама в магазин зашла, выходит, а коляски с ребеночком возле магазина нет. То-то и оно. Говорят, что всех спрашивала, не видели ли, потом, как дерево, рухнула, ее в больницу и увезли.
Первая женщина. А ребеночка-то нашли?
Восьмая женщина. Покамест и не нашли. То-то и оно. Люди видели, будто какой-то мужчина коляску с ребеночком в заднюю дверцу черной машины запихивал, да им-то что, им-то невдомек, думали, что отец.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Четвертая женщина. А может, и вправду отец?
Первая женщина. Ну какой же отец станет своего ребенка в машину пихать! Он какой-никакой, а о матери все же подумает.
Шестая женщина. Современные матери все раззявы! Это надо же ребенка на улице оставить! Я вот своего Вовку, покуда он маленький был, повсюду за собой таскала: я в магазин — и он в магазин, я в кино — и его в кино.
Третья женщина. Да позвольте, господь с вами, теперь же все оставляют, все так делают. У меня из окна кухни универмаг виден — так с самого утра возле него вереница колясок.
Шестая женщина. А потом вот так мамаши и расплачиваются. Был у нее ребеночек, а теперь сплыл. Поминай как звали.
Четвертая женщина. Между прочим, таскать младенца по магазинам и кино даже врачи не рекомендуют, это негигиенично.
Шестая женщина. А мне плевать — гигиенично или негигиенично. Зато мой Вовка цел и даже женился, а вот ейного — украли.
Третья женщина. Ну, мать здесь, разумеется, совершенно ни при чем. Обвинять в этом случае мать — значит оправдывать преступника.
Шестая женщина. Да кто ж его, сукиного сына, оправдывает? Да я бы его, кровопийцу, первая бы своими руками за этого ребеночка растерзала бы!
Пятая женщина. А ребеночек-то кто — мальчик аль девочка?
Одиннадцатая женщина. И чего только не бывает!
Десятая женщина. Крутом жулье одно!
Восьмая женщина (с апельсинами). То-то и оно.
Седьмая женщина. Так зачем он ему нужен, ребеночек-то?
Десятая женщина. И верно, для чего украли?
Четвертая женщина. Может, своих детей нет, так чужого усыновить хочет?
Третья женщина. Господь с вами! Кто же таким способом усыновляет? Усыновляют официально, через дома младенцев.
Мужчина. А так — все равно милиция разыщет.
Пятая женщина. Может, из-за коляски? Заграничные коляски ведь тоже дефицит.
Третья женщина. То есть как это — из-за коляски?
Девятая женщина. А так. Ребеночка выкинет, а коляску себе возьмет.
Десятая женщина. Продаст коляску и пропьет.
Третья женщина. Куда выкинет?
Девятая женщина. Да хоть куда. В реку.
Восьмая женщина. И такие бывают. То-то и оно.
Третья женщина. О, господи!!!
Пауза.
Девятая женщина. Ей-ей, мы так на одном месте и стоим. Нисколько не движемся. Опять возле этой же двери.
Третья женщина. Меряют.
Седьмая женщина. А за нами-то какая очередь встала!
Первая женщина. Меряют! Просто без очереди пропускают. Видите, вон, вон, только что мужчина прошел.
Очередь заволновалась, зашевелилась. Г о л о с а:
— Послушайте! Без очереди там не пускайте!
— Не пропускайте без очереди!
— Не пускайте!
Пятая женщина. Чай, на своих, не на казенных стоим!
Десятая женщина. Как подойдет мужчина, так всегда без очереди норовит.
Седьмая женщина. И как только не стыдно, а еще с портфелем!
Восьмая женщина. То-то и оно.
Пауза. К очереди подходит Д е в у ш к а.
Девушка. Скажите пожалуйста, я ведь перед вами стояла?
Пятая женщина. Не знаю.
Девушка. Ну как же! Помните, я еще у вас спросила, будете ли вы стоять, а вы мне ответили — буду, и я вам сказала, что на минутку отойду, только посмотрю, не продают ли здесь поблизости чайных роз?
Пятая женщина. Не знаю ничего. Никаких роз не знаю.
Девушка. Да нет же, я хорошо ваш платочек запомнила, синенький в белый горошек.
Пятая женщина. Явное дело. А вот я тебя не помню.
