— Если бы у нас не были повязаны руки, — говорит мне друг-следователь, — то очень многие ваши генералы уже давно бы рубили лес где-нибудь на Колыме или в Карелии…
* * *
…Дождливым и хмурым октябрьским утром я вышел из метро «Арбатская». Пройдя метров сто в направлении старого здания Генштаба, я остановился под красным глазом светофора и по привычке любовался старинным желтым зданием ГШ с белыми колоннами, в котором, по преданию, в царские времена было военное училище. Тут, говорят, учился юный бурсак Александр Куприн. Фронтон этого здания, давно ставшего архитектурным украшением Арбата, в советские времена кто-то испоганил гигантским гипсовым панно, являвшим собой «ассорти» знамен, венков, танковых траков и пушек, самолетных фюзеляжей и шасси…
Рядом со мной остановился солдат-регулировщик с полосатым жезлом, выглядывающим из-под полы плащ-палатки. Он в эти утренние часы обычно следит за тем, чтобы чужие машины не подруливали к парадному входу главного здания Минобороны и Генштаба.
— Сигарет не хотите? — негромко украдкой спросил он, на мгновение показав в прорези плащ-палатки пачку «1-М». — Четыре штуки…
Меня будто током ударило. Я мгновенно достал пятерку и протянул солдату, даже не намереваясь взять у него положенную пачку сигарет. А тут еще включили зеленый светофор и обрадованная толпа оторвала меня от солдата и вытеснила на Знаменку.
Перейдя на другую сторону улицы, я остановился и оглянулся. Вновь загорелся красный. Знакомо выли сирены президентского кортежа. «Форды» и «мерседесы» с каким-то неповторимым кремлевским шиком бешено врывались в узкую горловину улицы.
Солдат-регулировщик по-прежнему стоял на том же месте тротуара, где только что состоялась наша коммерческая сделка, и вопросительно махал мне пачкой сигарет. Я ответил ему великодушно прощающим жестом и вошел в Генштаб.
Из окон своего кабинета я хорошо видел угол Знаменки и Арбатской площади, на котором под октябрьским дождем делал свой бизнес среди прохожих постовой в здоровенной плащ-палатке.
Через несколько дней на том же месте другой солдат скажет мне:
— Сигаретки не найдется?…
Многозвездные генералы, на которых были заведены уголовные дела, один за другим объявляются амнистированными в связи с заслугами перед Отечеством и правительственными наградами. Когда я теперь смотрю на свой единственный орден, мне думается о том, что при таком положении вещей можно смело вершить мошеннические дела и быть уверенным, что после суда меня обязательно выпустят на свободу — «за заслуги перед Отечеством»…
И я стал прикидывать, какое такое дельце провернуть, чтобы амнистия потянула в аккурат на орден. Не больше и не меньше… И тут вспомнилось:
«…Мелкая корысть и крупная корысть — не все равно. Это дело пропорциональное… Есть две игры, одна джентльменская, а другая плебейская, корыстная, игра всякой сволочи. Здесь это строго различено и — как это различие в сущности подло!..» (Федор Достоевский. «Игрок»).
Глава 6. УБИЙСТВО ХОЛОДОВА. ШЕСТЬ ВЕРСИЙ И «ГЛУХАРЬ»…
ПЕРСОНА НОН ГРАТА
…Долгое время я знал его всего лишь по фамилии. Знал, что есть такой корреспондент газеты «Московский комсомолец» Дмитрий Холодов, который много пишет об армии, о положении дел в Министерстве обороны и Генеральном штабе, в Главных штабах видов Вооруженных Сил и родов войск, в наших научно-исследовательских институтах, конструкторских бюро и учреждениях.
В пресс-службе Минобороны, где я служил, ежедневно выпускался дайджест материалов периодических изданий по военно-политическим вопросам. Практически все корреспонденции Холодова, как и других военных обозревателей газет, попадали в него.
Лишь несколько раз, помнится, были сделаны исключения: те публикации Дмитрия, в которых он слишком едко высмеивал некоторых наших минобороновских руководителей, докладывались им в отдельном порядке. То была своеобразная форма «заботы» помощника министра по связям с прессой о том, чтобы лишний раз не портить настроение и Павлу Сергеевичу, и другим высшим генералам…
Поначалу суть такого финта была мне непонятна. Ведь, казалось, не все ли равно, в какой форме будет доложен Грачеву критический холодовский материал — в виде ксерокопии в дайджесте или министру положат на стол газету? Содержание критики ведь от этого не меняется.
Лишь позже я раскусил эту аппаратную хитрость: исключение критического материала из дайджеста должно было показать солидарное неприятие очередной газетной «скверны» о Грачеве. А с другой стороны, делался расчет на то, что в какой-то мере о ней будут меньше знать на Арбате (не все генералы регулярно читают газеты, многие пользуются лишь дайджестом)…
Большинство материалов Холодова на военную тему были критическими, что часто вызывало раздражение не только у министра, но и у многих других высших чинов нашего «Арбатского военного округа» — особенно тогда, когда упоминались конкретные фамилии. Случались и такие статьи, в которых сообщалось про то, о чем даже генералы и офицеры центрального аппарата МО и ГШ подчас узнавали благодаря публикациям Холодова…
Может быть, так бы и осталась тайной для многих на Арбате позорная кража почти двух десятков пистолетов из комнаты хранения личного табельного оружия высшего руксостава Минобороны. Это ЧП долгое время держалось в строжайшем секрете. О нем знали лишь единицы из ближайшего окружения министра и начальника Генерального штаба. Неведомыми способами Дима выудил эту сенсационную тогда информацию и поместил в своей газете. И министерство ахнуло…
По этому поводу некоторые генералы и офицеры центрального аппарата МО отпускали суровые шутки:
— Даже застрелиться теперь не из чего…
Хорошая осведомленность Холодова о некоторых министерских и генштабовских делах и секретах долгое время поражала и интриговала меня. И уже тогда нетрудно было догадаться, что кто-то из наших снабжает Диму информацией о «семейных тайнах» МО и ГШ…
Своими материалами Дима приносил немало неприятностей не только руководству военного ведомства. Доставлял он немало хлопот и нашему управлению информации: почти по каждой публикации Холодова приходилось запрашивать объяснения у соответствующих должностных лиц Минобороны и Генштаба, которые, естественно, делали это без особого энтузиазма. Особенно тогда, когда от правды некуда было деться и требовалось как-то «реагировать».
В этой связи мне особенно запомнились два эпизода, связанные с появлением в «МК» сенсационных публикаций, касающихся военного ведомства. В первой утверждалось, что один из объектов недвижимости, входящих в систему запасного командного пункта Минобороны, был по умышленно заниженной цене продан, насколько мне помнится, Военно-страховой компании. Во второй шла речь о том, что Военно-космические силы якобы сдают в аренду коммерсантам один из каналов спутниковой связи.
