И все были довольны…
Для меня это было что-то совершенно новое, и я вволю «оттягивался» на Диме различными остротами, порой вводя его в смущение. Простор для подколок был огромный. Мы дружно смеялись, фантазируя над тем, как в «МК» Холодов, допустим, откроет рубрику «Обменный пункт», под которой будут помещаться объявления типа «Меняю контракты Бурлакова на счета Борового»…
Шутки шутками, а однажды (это было весной 1994 года) я был поражен тем, что в «МК» появился материал о структуре и задачах ФСК, проиллюстрированный к тому же подробной схемой… Легко было представить, какую работенку подсунула газета уважаемым людям с Лубянки. Там тоже шла своя внутренняя борьба, связанная с несогласием некоторых специалистов с очередной реорганизацией этого ведомства, личный состав которого был измотан бесконечными реформированиями…
Но, читая этот материал, нельзя было не подумать и о другом: Дима не только обнародовал в некотором роде сенсацию, но и выступал уже в роли человека, участвующего в скрытом противоборстве определенных сил… Его журналистские находки иногда были очень похожи на выполнение чьего-то заказа на сброс компромата…
Материалы Димы о грязных коммерческих операциях бизнесменов в погонах, о преступлениях некоторых высших чинов МО и ГШ довольно часто (особенно летом и осенью 1994 года) подбрасывали немало пищи для размышлений сотрудникам Генеральной и Главной военной прокуратур. Многие материалы Димы давали прямую наводку следователям на конкретные личности не только в Минобороны или ГШ, но и в войсках.
И, казалось, по логике вещей, правоохранительные органы должны были принимать соответствующие меры. Но их часто не было. А если что-то и делалось, то в военном ведомстве об этом почти никто не знал. Никто долгое время не знал, например, как «разбивались» уголовные дела по Западной группе войск, как отстранялись или тасовались следователи по особо важным делам, председатели специальных комиссий, сумевших копнуть глубже других коррупцию в армии.
В 1992–1994 годах в Министерство обороны, в Генеральную и Главную военную прокуратуры, в Главное контрольное управление при президенте РФ мощным потоком шла информация о коммерческих «злодеяниях» в ЗГВ. Однажды в связи с этим Грачев даже направил грозную шифротелеграмму командующему ЗГВ генерал-полковнику Матвею Бурлакову, в которой прямым текстом указал на «разложение» в рядах командного состава и потребовал принять соответствующие меры. Бурлаков ответил, что будут «приняты все меры, вплоть до принуждения» (трудно было понять, о чем это Главком говорит — об арестах или о высылке из ЗГВ).
Даже уборщицы в Генштабе отлично знали, что в Западной группе коррупция, воровство и грязный бизнес приняли угрожающе массовый характер. И когда туда отправился лично и. о. Генпрокурора А. Ильюшенко, многие в МО и ГШ, как говорится, затаили дыхание. Ждали бомбы.
Но Ильюшенко по возвращении в Москву заявил, что в ЗГВ по коррупции «ничего серьезного нет», хотя его подчиненный — следователь Игнатенко накопал в Группе войск столько, что если бы делу был дан ход, то некоторых бывших руководителей ЗГВ встречали бы 1 сентября 1994 года в Чкаловском не с хлебом-солью и цветами с песнями, а с наручниками (тут, в частности, некоторые арбатские офицеры вспоминали случай, когда командование Группы подписало с одной из зарубежных коммерческих фирм контракт, который нанес войскам финансовый урон в 10 миллионов дойчмарок).
У Холодова была какая-то особая любовь к фактам коррупции в ЗГВ — к информации об этом он проявлял жадный интерес. Он не скрывал, что часто обращался к специалистам с просьбой объяснить ему механику заключения контрактов, явно невыгодных Группе войск. От него я и узнал один из секретов: чем дороже контракт — тем больше можно получить навар…
Холодов же установил, что следователь по особо важным делам Генпрокуратуры Игнатенко был в ЗГВ уже четвертым или пятым сыщиком, который основательно взял след и добирался до самых «высоких кабинетов» в Минобороны и ГШ, в коммерческих банках и других структурах, когда его сильно ударили по рукам и «ушли» из Генпрокуратуры. А дела передали другому следователю, который хорошо знал, какую методику «работы» требует использовать руководство Генпрокуратуры…
…У Димы Холодова была небольшая дорожная сумка, набитая разными документами и их копиями. Летом и осенью 1994 года большей частью они касались Минобороны и Западной группы войск. Мне особенно запомнилось, что львиная доля копий была снята с контрактов ЗГВ с иностранными фирмами. Дима как-то разрешил мне просмотреть один из них. Речь шла о закупке ЗГВ угля у какой-то иностранной фирмы. Мне документ ничего не говорил.
Дима пояснил:
— Уголь по гораздо более дешевой цене можно было купить у самих же немцев. Но командование Группы дало распоряжение своим тыловикам подписать контракт с фирмой, которая должна была поставлять уголь из-за пределов Германии.
Для любого журналиста иметь на руках документы или копии документов, на основе которых можно подготовить сенсационный разоблачительный материал, — предел мечтаний. Холодов умел добывать компромат, но никогда не рассказывал, каким именно образом он это делает. Хотя вряд ли мог по этой части изобрести что-то новое: в мире существует только четыре способа получения компромата. Журналист добывает его сам с помощью людей, которые ему доверяют, покупает или получает от «заинтересованных» людей плюс «случайно» находит (нередко — липу).
Обладание компроматом — отличное средство для создания имени и обретения славы, к которой не равнодушен ни один журналист на земле. Не думаю, что Холодов был исключением. И все же копии контрактов руководства ЗГВ с инофирмами, которыми располагал Дима, тоже свидетельствовали о том, что эти материалы кто-то ему добросовестно поставляет, наверняка преследуя свои цели. Холодов, мне кажется, таким образом становился одним из действующих лиц в тайных сражениях бизнесменов в погонах между собой…
В Министерстве обороны и Генеральном штабе фамилия Холодова была на слуху почти все время, пока его материалы появлялись в «МК». У многих генералов и офицеров даже выработался своеобразный читательский инстинкт: беря в руки «Московский комсомолец», мы прежде всего искали фамилию Холодова…
Многие знали: если появляется материал Дмитрия, значит, опять он вставляет фитиль кому-то из наших, у которых рыльце в пушку. Особенно допекал Дима Грачева и Бурлакова. У меня иногда создавалось впечатление, что Холодов работает с ними в одном кабинете, ест в одной столовой, вместе ездит в войска и моется в одних и тех же банях. И это не только у меня порождало элементарные догадки о том, что кто-то из военных очень добросовестно снабжает Диму информацией…
