В этой связи мне особенно запомнились два эпизода, связанные с появлением в «МК» сенсационных публикаций, касающихся военного ведомства. В первой утверждалось, что один из объектов недвижимости, входящих в систему запасного командного пункта Минобороны, был по умышленно заниженной цене продан, насколько мне помнится, Военно-страховой компании. Во второй шла речь о том, что Военно-космические силы якобы сдают в аренду коммерсантам один из каналов спутниковой связи.
Зная о том, что министр бывает страшно недоволен, когда пресс-служба Минобороны не реагирует на такого рода «клевету», руководство нашего управления информации немедленно распорядилось проверить эти сигналы газеты. Получив задачу от заместителя начальника управления полковника Владимира Никанорова, я обратился к заместителю начальника Генштаба и командованию Военно-космических сил с просьбой дать пояснения по поводу критических публикаций в «МК». Реакция на мою просьбу была бурной и негодующей:
— Этот Холодов размазывает всякое дерьмо, а нам отмываться! Надо немедленно подавать на него в суд!
После таких комментариев у меня не возникало никаких сомнений, что уж на этот раз будут подготовлены соответствующего плана ответы и мы поставим «МК» на место. Но проходило время, а яростное негодование начальства по поводу «дерьма» никак не воплощалось в конкретные письменные материалы-опровержения, с помощью которых можно было бы убедительно развенчать «клевету». Мало-помалу стало выясняться, что одно из зданий запасного командного пункта в ближнем Подмосковье якобы не продано, а всего лишь сдано в аренду. И что Военно-космические силы канал спутниковой связи будто коммерсантам не сдают, а всего лишь «прорабатывают проект»…
Но и в том и в другом случае речь уже шла не о категорическом и полном опровержении публикаций газеты, а всего лишь о несогласии с некоторыми деталями. И хотя они, безусловно, были принципиально важны, становилось совершенно понятно, что, как сострил мой сослуживец, «Димы без огня не бывает». Наша пресс-служба и в тот раз не смогла получить в руки такие козыри, с которыми можно было смело судиться с газетой…
После появления очередной критической публикации Холодова в «МК» Грачев часто приходил в ярость. И объективности ради следует сказать, что возмущение министра бывало справедливым: Дима наряду с соответствующей действительности информацией иногда помещал в газете «мыльные пузыри» (мы к этому еще возвратимся).
Холодов для МО, в конце концов, превратился в персону нон грата: его перестали приглашать на пресс-конференции, его не брали в зарубежные поездки с министром и не включали даже в состав групп журналистов, которые вывозились в войска и на флоты во время так называемых пулов.
Но однажды был случай, когда Диму неожиданно включили в список журналистов, приглашенных на пресс-конференцию. Правда, проводилась она не в здании МО на Арбате, а в Главном штабе ВДВ и была посвящена, насколько мне помнится, отправке очередного миротворческого контингента в Югосла-вию. Однако появление Холодова на той пресс-конференции свидетельствовало вовсе не о резкой смене отношений руководства военного ведомства РФ с журналистом — просто тогдашний начальник пресс-центра ВДВ полковник Евгений Каратаев не делил газетчиков на «своих» и «неугодных», даже если кто-то из них порой и песочил десантников (а со стороны их командования жалобы на газету были).
Так случилось, что на той пресс-конференции наши места с Холодовым оказались рядом и мы несколько раз переговаривались, комментируя югославскую тему. А вскоре один из моих сослуживцев, который видел это и вместе со мной на «рафике» возвращался на Арбат, как бы между прочим заметил:
— Вы рискуете… Как бы не пришлось объяснительную писать, какую информацию сообщили Холодову…
Объяснительной от меня никто не потребовал, но я догадывался, что о моем контакте с Димой будет доложено и пресс-секретарю министра, и начальнику управления. Я догадывался и о том, что уже нахожусь в числе «подозреваемых»…
В то время некоторые помощники министра иногда готовы были, как говорится, землю зубами грызть, лишь бы найти тех в МО и ГШ, кто поставлял конфиденциальную информацию Холодову. Его «пасли» уже не только в Минобороны. Он сам несколько раз говорил мне, что его рабочий и домашний телефоны прослушиваются 24 часа в сутки.
Я уже знал, что отдельные лица в ближайшем окружении Грачева активно ищут «агентов» Холодова у нас на Арбате. Знал я и то, что некоторые мои сослуживцы и офицеры контрразведки, которым это дело тоже поручили, особой ретивости не проявляли. Вычислить тех, кто систематически или время от времени контактировал с Холодовым, для наших спецслужб было сущим пустяком.
Среди контрразведчиков, «курировавших» нашу пресс-службу, был офицер, которого все уважали за особую порядочность. С ним всегда можно было говорить о жизни откровенно, не фильтруя мысли. Однажды я в лоб спросил его, обнаружены ли поставщики информации для Холодова, ведь на это «сверху» дали всего неделю…
Он обиделся и сказал, что «в таком дерьме некогда копаться — есть вопросы гораздо серьезней»…
В наших спецслужбах было и остается много порядочных людей, которым по убехщениям противно «воевать» с теми, кто выводит на чистую воду проворовавшихся или погрязших в коммерческом мухляже арбатских чиновников. Но их лояльность по отношению к Диме имела и еще один интересный аспект…
Материалы Холодова (особенно те, что подкреплялись документами) помогали сотрудникам наших спецслужб получать очень ценную дополнительную информацию, необходимую для работы. Холодов своими публикациями часто давал им очень ценные «зацепки» при раскручивании сложных дел, выводил на нужные следы. Логика тут, думаю, ясна: зачем «закрывать» источник, который активно помогает в работе?..
Позже, когда мы с ним стали хорошо знакомы, он признался мне, что некоторые сотрудники ФСК и ГРУ нередко сами искали контакты с ним, чтобы уточнить новые важные детали дел, которые их интересовали. Иногда бывало и так, что отдельные офицеры спецслужб сами делились с Димой полезной для него информацией.
Шло, так сказать, партнерское сотрудничество. Такой информационный бартер приносил взаимную пользу. Порой доходило до смешного: Диме советовали больше не «копать» наш военный научно-исследовательский институт, занимающийся, скажем, некоторыми специфическими проблемами подлодок (это могло дать иностранцам ценную военно-техническую информацию, граничащую с военной тайной), а Холодов в качестве «взаимной услуги» просил уточнить вопросы, касающиеся, допустим, некоторых деталей уголовного дела, связанного с незаконной продажей оружия в ЗГВ или тайного размещения минобороновских денег на счетах коммерческих банков. '
