вокруг моих лодыжек вот-вот выдернет землю у меня из-под ног.
Успешно.
В его глазах появляется что-то, похожее на удовольствие.
– Ты так и не пришла ко мне, питомец.
От волнения по спине ползет холодок.
– О чем ты, Мидас?
Мидас снова подходит к кувшину с вином, наливает себе в бокал и на мгновение не отказывает себе в удовольствии его испить.
– Знаешь, добиться в этом мире успеха проще, чем думают люди. Тебе просто нужен кураж. – Он отпивает из бокала, а потом снова поворачивается ко мне, на его губах капля вина. – Даже незаконнорожденный бродяга без гроша в кармане может сделать себе имя. Имя, которое ты вообще-то слышала.
Теперь кровь отливает от моего лица, золото тускнеет на щеках.
– Я пробивал себе путь наверх. Служил гонцом у одного вора, но он не воспользовался возможностями, зреющими в том портовом городе. Прошло всего два года и его территория стала моей. Воровство, пиратство, торговля людьми. Я занимался всем этим, в моем подчинении были десятки людей. Работа была налажена идеально, – хвастается он, и в его голосе сквозит неподдельная гордость. – Люди боялись придуманного мной имени. Даже не думали ступить на мою часть города без разрешения, потому что мое имя демонстрировало, кто здесь хозяин.
Сердце падает, разбивается на миллион осколков льда, смягчая жар моего гнева.
За этой царственной личиной скрывается что-то знакомое, пресное и убогое. Внезапно в нос ударяет запах железа и рыбы, отчего внутри все переворачивается. Мидас пристально на меня смотрит.
– Ты была раскрашенной девушкой, которая лишила меня прибыли, а потом имела наглость сбежать.
От осознания в груди образуется брешь, и воздух становится таким затхлым, что я начинаю задыхаться.
– Барден Ист, – в потрясении и ужасе шепчу я. – Ты был Барденом Истом.
Его улыбка – это скопление всех острых осколков, накопившихся у меня в груди.
– А ты опоздала на десять лет.
Глава 46
Аурен
Нет.
От его заявления под ногами сотрясается земля. В ушах стоит звон громче колокольного звона Хайбелла.
Мидас не может быть Барденом Истом. Просто не может. Потому что это бы означало, что я угодила в лапы мужчины, от которого пыталась сбежать. Я добровольно отдалась тому, кто приобретал других людей. Кто использовал их, продавал, обращался с ними как с товаром ради собственной эгоистичной выгоды.
Отрицая, я качаю головой, хотя чутье подсказывает, что это правда.
– Ты не мог им быть.
– Я был им.
Что-то рвется у меня из горла – скорбный крик, выплескивающийся из разинутого рта, из зияющей души.
– Как?
Мидас крутит бокалом с вином, постукивает по воротнику шесть раз.
– В Дерфорте оказалось не так уж и сложно отвоевать себе место хозяина преступного мира. Там жили мелкие преступники, которые очень нуждались в истинном лидере, коим я и стал. Я увидел возможность и воспользовался ей, – добавляет он, пожав плечами. – Через тот порт проходило много кораблей, и, захватив территорию, я получил доступ к ресурсам почти каждого королевства. Я накопил много богатства, стал скандально известной личностью, в моем подчинении было огромное количество людей.
Я слушаю Мидаса, но его слова отдаются эхом в полой пещере моих опустошающих эмоций. Я потрясена и слишком оцепенела от шока, чтобы хоть как-то отреагировать.
– Но после стольких лет мне стало скучно. Да и извечная рыбная вонь вызывала тошноту, – признается он и слегка кривит губы, показывая свое отвращение. – Я хотел большего – больше власти, больше богатства, большей возможностей и больше приличных территорий.
Все эти годы, все это время… я ему доверяла. Рассказывала про Дерфорт, о том, чем меня заставляли заниматься. Он делал вид, что не знает. Притворялся заботливым, а сам тем временем был соперником моего хозяина. Подтолкнул меня к побегу.
Я буквально приросла к полу. Невозможно увернуться от правды, которую он выплескивает, злорадствуя.
– В каком-то смысле твой побег стал оскорблением, в котором я нуждался. Я решил последовать за тобой, чтобы притащить обратно в Дерфорт, утереть Закиру нос и показать пример остальным, кто подумывал сбежать.
Я смотрю на него, но не узнаю стоящего передо мной человека. Мидас словно снял личину и обнажил болезнь, отравляющую его тело порочностью, которую я почему-то упустила из виду.
– На время ты исчезла, потому потребовались некоторые усилия, чтобы выйти на твой след. Но однажды я подслушал занятный разговор между другими бродягами, попавшимися в пути. Они обсуждали нападение, когда обнаружили в крошечной деревушке Карнит королевские деньги… и девушку, которая сияла в песках пустыни, как слиток золота.
У меня перехватывает дыхание, как будто в горле застряла веревка.
– Ты отправился за мной в Карнит?
– Безусловно. Боги тоже мне улыбнулись, потому что именно тогда и проявилась твоя сила. Тогда и стало ясно, что ты не просто раскрашенная девчонка, идеально подходящая для промысла торговца плоти. Ты была настоящим сокровищем.
Глаза наполняются слезами от его словесных толчков, которые пронзают меня насквозь и опустошают. Все было ложью. С самого начала.
Мидас играл роль хозяина преступного мира, потом спасителя, а затем царя. Я отдала ему свое тело, когда он ради прибыли пользовался телами других людей. При одной только мысли о том, сколько раз он прикасался ко мне, сколько раз я прикасалась к нему, становится дурно.
– Я отличный организатор, Аурен, – говорит Мидас, смотря, как я тону в тенях, дергаю себя за волосы. – Именно ты позволила мне добиться успеха и получить еще больше от этой жизни. Все было предопределено великими Богами.
Он ставит винный бокал, а я вращаюсь вместе с вращающимся вокруг меня миром.
– Когда ты оказалась в той глухой деревушке после побега из Карнита, я наконец-то тебя поймал, – беспечно продолжает он. – Я привел с собой людей, приказал им разделиться, чтобы некоторые выдали себя за бандитов. Половина из нас нападала, а другая защищала жителей деревни. После я заставил их убить друг друга, спровоцировав драку из-за добычи, – пожав плечами, добавляет Мидас. – Я не мог допустить, чтобы кто-нибудь из них заговорил о твоей магии или узнал во мне Бардена Иста из Дерфорта, ведь я намеревался избавиться от этого имени. Особенно, узнав, что принцесса Малина претендует на трон, но ей недостает магии, чтобы его удержать. Шестое королевство погрязло в долгах и нуждалось в правителе, потому это я ему и предложил. Я всегда неровно дышал к цифре шесть, – с извращенной надменностью говорит он.
Голова кружится как перед обмороком, но я падаю в кресло и делаю тяжелый вдох.
– На самом деле ты и не спасал меня, – вслух произношу я, но
