только русские, но и венгры, поляки, румыны, русины, крымские татары.
Но свой гнев правые радикалы обрушили именно на русский язык, усматривая в нем главную угрозу для развития украинской культуры и украинской государственности. И прежде всего потому, что русскоязычные граждане Украины составляют значительную часть населения, влиятельную во всех сферах жизнедеятельности страны – от экономики до культуры. Ссылки националистических политиков и публицистов на опыт европейских стран: мол, если ты живешь в Англии, то должен непременно говорить по-английски, – не вполне корректен. Конечно, жителям Украины лучше владеть украинским языком, так будет легче и интереснее жить. Но важно понять, что русские на Украине – вовсе не иностранцы, не сформировавшееся в последние десятилетия национальное меньшинство. Они не приезжие, но коренные жители страны, чьи предки жили здесь почти триста лет, вместе с этническими украинцами заселяя новые земли, которые присоединяла к себе Российская империя. Они живут у себя дома, так же как казаки в России, перебравшиеся на донские и кубанские земли с Украины еще в XVII и XVIII веках. И в этом нет никакой угрозы формированию украинской нации и украинской культуры. Ведь выдающиеся деятели русской культуры и в XIX, и в XX веках приложили немало сил для того, чтобы украинский язык получил право на полноценное развитие в Российской империи, видя в украинцах братьев, которым необходима помощь. Сила Украины не в мононациональном развитии, как думают и проповедуют националисты, а в ее многонациональности, где государственный язык живет и обогащается в соцветии других языков. Притом что русский язык, подаривший Украине и Шевченко, и Гоголя, и Булгакова, разумеется, вовсе не язык регионального меньшинства.
И не надо думать, что это какая-то антиукраинская позиция. Напротив. Важно, чтобы правые радикалы в обеих странах не поссорили два народа. После любых конфликтов, даже войн, наступает мир. И нам придется смотреть в глаза друг другу, заново налаживая отношения двух родных славянских народов.
Когда перед демонстрацией в Москве в поддержку наших соотечественников на Украине на Пушкинской площади звучали казачьи песни в исполнении Кубанского хора, я узнавал интонации украинского мелоса, слившиеся с русской традицией, то думал не о несовершенстве окружающего мира, но о тех непонятных мне людях, для которых ненависть важнее братства.
Март 2014
«Нью-Йорк – город контрастов»
На приеме перед открытием гастролей в Нью-Йорке заслуженного коллектива России, Академического симфонического оркестра Санкт-Петербургской филармонии под руководством Юрия Темирканова, которые начались недавно, исполнительный директор и художественный руководитель Карнеги-холла Клайв Гиллинсон произнес вдохновенную речь о русской музыке. Он вспомнил П.И. Чайковского, который дирижировал здесь при открытии этого зала, говорил о С.В. Рахманинове, покорившем американскую публику по приезде из Европы, восхищался композиторами «Могучей кучки». Наконец, признался в дружбе с выдающимися русскими музыкантами последней трети XX века и нынешними нашими современниками и соотечественниками… Очевидно, что русская музыка и музыканты из России – не только важная часть истории Карнеги-холла, но и неотъемлемая часть его профессиональной и человеческой жизни.
Юрий Темирканов и его блистательный коллектив доказали, что в речи мистера Гиллинсона не было преувеличений. Музыка Римского-Корсакова, Чайковского, Гии Канчели заворожила публику битком набитого зала. Слушатели аплодировали неистово, казалось, позабыв о том, что могли услышать и прочитать в эти дни о России в американской прессе и электронных СМИ, общий тон которых заставляет вспомнить о десятилетиях холодной войны между Востоком и Западом.
Питер Гелб, генеральный директор оперы «Метрополитен», с которым мы обсуждали предстоящие в январе 2015 года гастроли Варшавской оперы, сказал: «За пределами России “Метрополитен” – самый русский театр». Еще с Бродвея при подходе к театру был виден огромный плакат, который украшал фасад Линкольн-центра, с рекламой «Князя Игоря». Этот спектакль, поставленный Дмитрием Черняковым, собрал на сцене «Метрополитен» первоклассную команду: Ильдар Абдразаков, Оксана Дыка, Анита Рачвелишвили, Сергей Семишкур и Михаил Петренко создают уникальный ансамбль, глубоко раскрывающий мистическую и страстную музыку Александра Бородина.
Нынешний сезон «Метрополитен» открылся изысканным «Евгением Онегиным». Английский режиссер Дебора Уорнер, ее соотечественники сценограф Том Пик и художник по костюмам Хлоя Оболенски счастливым образом избежали псевдорусского стиля. Они ставили Пушкина глазами читателей Диккенса и Толстого, сосредоточенно и проникновенно. Что почувствовали и поддержали дирижер Валерий Гергиев, Анна Нетребко, Оксана Волкова и другие замечательные певцы, занятые в этом спектакле. (Замечу, что в качестве дирижеров этого спектакля, кроме В. Гергиева, заявлены еще Александр Ведерников и Павел Смелков.) А еще в репертуаре «Метрополитен» – «Нос» Дм. Шостаковича, который идет здесь с неизменным успехом. В 2015 году здесь будет представлена еще одна опера Шостаковича – «Леди Макбет Мценского уезда». Думаю, что не менее трети дирижеров, режиссеров и певцов, которые сотрудничают с «Метрополитен» на постоянной основе, – наши соотечественники.
Мой интерес к гастролям Варшавской оперы в Нью-Йорке был продиктован не просто праздным любопытством. Наши польские коллеги должны привезти в «Метрополитен» «Иоланту» П.И. Чайковского в постановке Мариуша Трелиньского – об этом мне рассказал директор Варшавской оперы Вольдемар Домбровский. Поскольку за пультом на нью-йоркской премьере будет В. Гергиев, а заглавную партию исполнит Анна Нетребко, то мы с Домбровским решили, что в случае согласия П. Гелба можно будет включить этот спектакль в программу перекрестного российско-польского года. Это хороший случай, чтобы предъявить миру прекрасные плоды творческого сотрудничества наших культур, – нельзя же все время мучить друг друга и окружающих «трудными вопросами» истории России и Польши. Питер Гелб согласился.
С кем бы я ни встречался недавно в Нью-Йорке – в театрах, музеях, библиотеках, я не чувствовал никакого отторжения. Единственный жесткий вопрос, который задавали мне все без исключения: «Почему вы не в Сочи?» Все остальные разговоры отражали заинтересованность в нормальных отношениях и творческом сотрудничестве. Даже в тех случаях, когда на пути к этому сотрудничеству есть серьезные преграды. Как в наших межмузейных и межбиблиотечных отношениях, которые заморожены из-за неправомочного решения федерального судьи округа Колумбия Ройса Ламберта по поводу принадлежности книжной коллекции раввина Шнеерсона. Томас П. Кэмпбелл, директор музея «Метрополитен», и его заместитель по выставочной работе опытнейшая Дженнифер Расселл не оставляют надежд на то, что эта ситуация будет разрешена в ближайшее время. Ведь страдают не музеи, а публика, американские и российские любители живописи.
Понятно, что ни кинофильм, ни филармонический концерт, ни выставка картин не способны остановить или спровоцировать войну в Сирии или размещение американской системы ПРО в Европе. Но они могут повлиять на людей, которые принимают решения. В США есть не только интеллектуалы, есть и настоящая глубокая интеллигенция – в русском понимании этого слова. И те, из кого она состоит, вовсе
