в своё оправдание? — вздохнул он.
Я ненавидела себя за чувства, на которые не имела права. Пойти на поводу своего желания означало рискнуть собой, рискнуть жизнью, которую так тщательно пыталась сохранить. Но глупое сердце решило свести меня с ума, и сегодня я отчётливо поняла, что оказалась на грани. И самое ужасное, он тоже это понял. Сейчас я стояла на краю и могла упасть в пустоту, но как же я устала бороться…
Желая оттолкнуть его, я упёрлась руками в его плечи, но тут же скользнула к шее, запустила руки в мягкие пряди его волос и, резко потянув его на себя, поцеловала. Отчаянно, будто в последний раз. И он ответил, жадно, словно опасался, что я вновь отпряну. Он резко прижал меня, и я почувствовала, как его руки сжали бёдра, впиваясь когтями в нежную кожу. Я охнула, но не успела вздохнуть, как его губы вновь накрыли мои, требовательно, резко, не давая отстраниться. Я сильнее обхватила его за шею и потянула на себя, позволяя языку проникнуть глубже. Глупо отрицать, как сильно я влюбилось, и что желание быть с Ви сжигало меня, но я должна была прекратить это раз и навсегда. Сейчас.
Упёршись руками в грудь, я отстранилась и опустила голову, не в силах посмотреть на него и еле сдерживаясь, чтоб не плакать от душившего отчаяния. Я должна поступить правильно, но эта мысль приносила боль и выворачивала душу наизнанку.
— Нет, — тихо сказала я, — этого не будет, прошу, уходи…
Я сильнее надавила, пытаясь оттолкнуть его, но демон не позволил. Он отстранился ровно настолько, чтобы поднять мою голову за подбородок.
— Кьяра, посмотри на меня, — Ви старался говорить спокойно, но его голос слегка дрожал, а мышцы напряглись. Я нехотя подняла глаза, встретившись с ним взглядом и снова балансируя на краю пропасти. Он убрал прядь с лица и заправил мне за ухо, будто сам пытался успокоиться, а затем нагнулся ближе, остановившись всего в каких-то сантиметрах от моего лица. — Я понимаю, чего ты опасаешься, но клянусь, я не причиню тебе вреда.
Его тёплое дыхание тронуло мои губы. Как же хотелось верить…
— Я боюсь, — еле слышно проговорила я, — я не могу рискнуть своей волей, просто не могу…
— Ты уже доверила мне свою жизнь, доверься и сейчас.
— Неужели ты так сильно хочешь контроль?
— Нет. Я так сильно хочу тебя.
Его глаза потемнели, чёрные отметины расползались по коже, и во взгляде вспыхнул знакомый огонь. Он опустился к моим губам и, не дожидаясь ответа, накрыл их своими. Я застыла на пару секунд, борясь с собой, но эту битву я проиграла. Крепко обняв его за шею, я охотно ответила.
Он так жадно целовал меня, прижимая к себе горячими ладонями, что стало тяжело дышать. Я снова чувствовала вкус его губ, вина и немножко моей крови, отвечала на каждый выпад языка и требовала ещё больше, растворяясь в этом поцелуе. Когда мы уже задыхались, а губы распухли и саднили, Винсерес медленно переместился к моей шее, покрывая нежную кожу настойчивыми поцелуями, гладя мои бёдра и задирая всё выше халат. Я таяла от его требовательных прикосновений, а сводящая с ума нужда заставляла дрожать и срывала с губ лёгкие стоны. Возбуждение сводило с ума, я хотела его, хотела так сильно, что больше не желала сопротивляться.
Стянув с него рубашку, я прошлась кончиками пальцев по крепким мышцам спины, напряжённым рукам, что гладили меня, и впилась ногтями в кожу в ответ на особенно волнительные ласки. Его тело было идеальным, он весь был идеальным, и сегодня он станет моим. Я сильнее сжала его бёдра ногами и выгнула спину, прильнув к нему грудью.
Он оторвался от шеи, провёл языком по мочке уха, слегка куснув её, и вернулся к губам. Скользнув руками по разгорячённой коже бёдер, он потянул за пояс, и халатик слетел, обнажая моё тело. Все нервы разом вспыхнули.
На мгновение я ощутила парение, я потом спиной почувствовала холод простыни, врезающийся в разгорячённую кожу, а потом вес его тела на себе. Боги, как давно я об этом мечтала…
По позвоночнику прошла ноющая дрожь, я изогнулась, прижимаясь к нему, позволяя рукам изучать изгибы моего тела, чувствительно сжимать и целовать грудь, шею, возвращаться к губам, вырывать у меня стон за стоном и наблюдать, как я теряю рассудок.
Он опёрся на локоть и чуть отстранился, стягивая трусы, последний рубеж моей и так картонной защиты от него. В памяти мгновенно возникло утро перед свадьбой, и я податливо развела бёдра, желая повторения. Внутри меня всё полыхало, а тяжесть внизу живота стала совсем уж нестерпимой. Ви посмотрел на меня, опаляя кожу лихорадочным взглядом, и провёл рукой по внутренней части бедра, а когда коснулся клитора, я содрогнулась и протяжно вздохнула, вонзив ногти ему в плечо. Его глаза вспыхнули, и он вновь вернулся к губам, легонько их кусая, проникая языком в мой рот, целуя в шею и вновь опускаясь к груди.
Остатки разума покинули меня, оставив лишь чистейшее желание. Желание ощутить его внутри. Я двинула бёдрами ему навстречу, и он сильнее надавил, настойчиво водя пальцами по клитору. Вонзаясь ногтями в его спину и шею каждое особо чувствительное прикосновение, я тихо стонала и сама уже ощущала, насколько намокла и хотела секса. Хотела наконец быть полностью его. От жара у меня дрожали колени, грудь вздымалась, а кожа пылала, словно раскаленные головешки в огне костра. Даже если бы я захотела сейчас всё прекратить, то просто не смогла бы. Больше нет.
Ви оторвался от моего рта и навис надо мной, разглядывая опаляющим взглядом и продолжая водить пальцами между ног.
— Скажи, что ты хочешь этого, — его голос вибрировал от нетерпения, отдаваясь лёгкой хрипотцой, — сама.
— Да… — произнесла я, и слово потонуло в очередном стоне, — я хочу. Только…
От очередной ласки дыхание прервалось, и я не смогла продолжить.
— Только что? — сощурился он.
— Только… если у тебя там нет каких-нибудь шипов, — выдохнула я, и тут же залилась румянцем от высказанной глупости, о которой время от времени думала.
От неожиданности демон даже остановился и в недоумении на меня взглянул.
— Каких, нахрен, шипов?
Боги, зачем я это ляпнула?
— Нууу, — протянула я, — ты же демон. Рога, когти, хвост острый, ну я и подумала, вдруг и на члене у тебя есть что-то… болезненное… в общем, мне немножко страшно.
Я виновато посмотрела на него, и недоумение на его лице сменилось таинственной улыбкой. Он взял мою руку и
