Весь день Алексей хмурился, почти ни с кем не общался. Варвара тоже ходила мрачнее тучи. Однако вечером, по сложившейся уже традиции, вместе вышли в город на прогулку. Алексей предложил покататься на парусной лодке. Девушка согласно кивнула. Всю дорогу до причала яхт‑клуба они молчали. Каждый думал о своём, но обоим хотелось поскорее забыть неловкий момент предыдущей встречи.
Выйдя в море, спутники продолжали сохранять обед молчания.
Заполненная кораблями гавань осталась позади. Лёгкий вечерний бриз слабо плескал треугольный парус, но девушку нисколько не смущала удивительно быстрый ход лодки. Алексей поднимал парус только для маскировки, а двигался с помощью вектора гравитационной силы. Однако девушку мореходные качества парусного ялика вовсе не волновали, она, отвернувшись, задумчиво провожала взглядом уплывающие вдаль огни пароходов. Даже не заметила, когда иллюминация шумного Макао скрылась за горизонтом.
Небо потемнело. Над головой засветились робкие первые звёздочки.
Алексей целый день напряжённо думал, как открыться Варваре, чтобы не испугать, не оттолкнуть от себя. Артём убедил парня: между близкими людьми не должна стоять глухая стена недоверия. Но какие слова найти для объяснения с так сильно понравившейся девушкой? Говорить казак был не мастак, поэтому решил просто показать свои колдовские таланты, а там пусть сама решает: дружить ли с Сыном Ведьмы или отвергнуть страшного чародея прочь.
Лодка недвижимо замерла посреди бескрайнего морского простора. Алексей убрал парус и встал перед девушкой в полный рост.
– Варя, извини, что вчера не решился признаться… – Алексей неожиданно шагнул за борт лодки. – Я не простой шаман. Я – Сын Ведьмы.
Он не утонул в морской пучине, вода держала парня, будто земная твердь. Варвара, наклонившись, выглянула за борт. Глаза девушки расширились, рот от удивления приоткрылся. Но ни слова вымолвить она не могла, воздух студнем застыл в поднявшейся груди.
– Варя, если желаешь, то рядом со мной ты можешь почувствовать себя симпатичной ведьмочкой, – протянув руку, предложил девушке шагнуть в море ободряюще улыбнувшийся чародей.
Зачарованная красавица поднялась со скамьи и, вглядываясь в чёрные очи высокого юноши, подала кавалеру ладонь. Шаман нежно взял за тонкие горячие пальчики и вывел барышню в море, словно на бальный танец пригласил. Только вместо стука точёных каблучков по гладкому паркету, под туфельками барышни хлюпнули прохладные морские волны, ластившиеся о борт лодки.
– Ой! – пискнула от неожиданности девушка. Во всём теле чувствовалась необычайная лёгкость, будто это не воздух овевал платье ласковым поглаживанием ветра, а Варвара плавала в воде, и её невесомую фигуру омывали незримые волны. Радостно рассмеявшись, лишь пожаловалась: – Ногам мокро.
– Исправим, – подмигнул подружке чародей.
Танцевальная пара синхронно поднялась над шепчущими волнами. Бисер хрустальных брызг осыпался с туфелек воздушной принцессы. Красивая пара взялась за руки и медленно закружила в воздухе.
– Не знала, что казаки умеют так странно танцевать вальс, – рассмеялась партнёрша.
– Не знал, что ведьмочки умеют так страстно очаровывать, – признался разоблачённый шаман.
Весело смеясь, молодые плавно поднимались над тёмными морскими волнами. Из – за горизонта выплыл мерцающий разноцветными искрами далёких фонарей Макао. Гавань засияла гирляндой палубных огней множества кораблей.
Мир под туфельками принцессы расширялся, раздвигая горизонт до незримой черты слияния моря с небом. На стремительно темнеющем куполе звёзды разгорались всё ярче. Вскоре танцующую в воздухе пару со всех сторон охватило звёздное пространство. Отражения звёзд в тёмной воде были даже красивее подлинных, морские волны раскачивали огоньки, заставляя таинственно мерцать.
– Какая волшебная ночь! – в восторге вскрикнула Варвара.
– Для меня – обычное дело, – захотелось вдруг похвастать юному чародею. – Я раньше частенько убегал из душного жаркого города на прохладу морскую. Каменные джунгли тяготят вольную душу. Казаку милее бескрайние степные просторы… Море не похоже на родной край, но… тоже сойдёт. А вот небо такое же красивое, хоть и звёзды подругому рассыпаны.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Алёша, расскажи о доме, обо всем расскажи, – ближе придвинулась к чародею принцесса и положила голову на тёплое плечо.
И Сын Ведьмы, неспешно кружась в воздушном вальсе, поведал избраннице свою сокровенную тайну. Повествование было долгим, до самого рассвета затянулся волшебный танец.
А когда край алого диска вынырнул из морской пучины, окрасив радужными переливами света далёкие облака, Варвара запечатала уста сказителя крепким долгим поцелуем. Юноше шестнадцать лет, девушка лишь чуток постарше – от вкуса первого поцелуя у обоих кружило голову и перехватывало дыхание. Чудесный мир сиял чарующими красками.
Однако скоро уж совсем рассветёт, и образ парящей в небе белой чайки под крылом чёрного ястреба перестанет таковым казаться. Пугать светское общество тёмными колдовскими чарами ещё не время. Мир не готов.
Влюблённая парочка плавно опустилась на покачивающуюся на волнах лодку. Белый парус затрепетал на утреннем ветру и стремительно понёс Сына Ведьмы и наречённую ведьмочку обратно в душный каменный мир.
С этого дня Варвара была допущена в операционную шамана. Алексей больше ничего не скрывал от своей избранницы. Девушка сначала лишь изумлённо наблюдала за колдовством чудо – хирурга, но после воздушного вальса студентка уже нечто подобное и ожидала. Быстро справившись с первым волнением, Варвара начала ассистировать хирургу. Во всяком случае, если зашивать рваные раны получалось не так хорошо, как у Алексея, то перевязку ловкие ручки санитарки делала лучше казака, качественней и красивее.
Варвара не докладывала отцу о странностях творимых шаманом в операционной. Старик сам догадывался о… нестандартных методах лечения, практикуемых русским магом. Паранормальные способности Алексея были для Фанг Цай очевидным фактом. Как и то, что Варвара по уши влюбилась в парня. Зная железный характер девчонки, отец даже не пытался вразумить дочь. В общем – то, Алексей нравился старику, однако спокойной жизни рядом с ним дочери не видать. Денег на безбедную жизнь казак уж всегда добыть сумеет, а вот будет ли эта беспокойная жизнь долгой и счастливой – это вряд ли. Фанг Цай чуял в мятежной душе казака спящего демона. Старик опасался, что если кто растревожит чёрного дракона, то тот огненным дыханием опалит полмира. Фанг Цай понимал: казак – человек войны, он только в мирную пору созидатель, но стоит только напасть врагам…
А враги тёмной тучей собирались вокруг. Китайский мастер чувствовал приближение грозы. Это лишь влюблённый мальчишка, опять позабыв заветы старика Акечи, не прислушивался к бьющей в набат интуиции. Алексей относил все тревожные ощущения насчёт душевного волнения, возникающего при одной только мысли о чудесной Вареньке.
Первым тревожным звонком явился визит полицейских в пансионат, где проживали русские товарищи. И хотя китайцы заглянули в комнаты всех интернациональных постояльцев, но русским уделили внимание особое, порылись в личных вещичках. Ничего запрещённого не обнаружили. Однако Артёма, застигнутого обыском на кухне, смутили приоритеты «сыщиков»: перерыли содержимое походных сумок, на библиотечной полке перелистали книги медицинской тематики, а вот стопкой газет и книжечек политической направленности побрезговали, отбросили в сторону, едва притронувшись. Странный какой‑то досмотр.
Когда все товарищи собрались за столом отужинать, Алексей, узнав о происшествии, сразу забеспокоился:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Засиделись мы что‑то на одном месте. Этим же вечером покидаем пансионат. На сборы один час, – интуиция шамана забила в… бубен. Алексей в душе ругал себя за мальчишескую беспечность – давно надо было опасность почуять. Уж странно тихо вокруг в последнее время: что‑то ни власти не пристают, ни бандюки не достают – идиллия.
– Чего на ночь‑то глядя? – возмутился ленивый интендант, ведь вся нагрузка падала на хрупкие плечи Андрюхи: новую квартиру подыскать, организовать перевозку вещей – оброс отряд совсем не походным скарбом, одних выходных костюмов у казначея с десяток появилось, да и фарфоровый столовый сервиз в котомку за плечи не кинешь. – Гроза же стороной прошла. Артём сказал, что «фараоны» довольны остались.
