Казак не боялся утопить клинки – не промахивался. Это раньше шаман бросал ножи рукой, добавляя им гравитационное ускорение, а теперь ножи посылал без замаха, прямо с ладони, задав вектор силы и мысленно контролируя полёт. Старик Акечи учил юношу не спешить, и ронин отодвигал мишень постепенно. Увеличивал расстояние, добиваясь не только точного попадания в центр нарисованного круга, но и достаточной убойной силы удара. Каждое упражнение закреплял бросками россыпи клинков на скорость.
Ночная темень не мешала ронину, больше досаждала морская качка. Алексей специально не стабилизировал лодку в пространстве, тренируя бой в движении. Ведь в реальной схватке противник будет двигаться по своей воле, поэтому на тренировках шаман позволял морским волнам раскачивать и точку опоры, и плавающую на плотике мишень. Алексей подправлял траекторию полёта ножа в процессе каждого броска.
Иногда юноше хотелось пошалить, удаль самому себе показать. Но дорогие клинки терять не резон, для выпендривания использовал длинные строительные гвозди. Колдовской силой подвешивал стаю «летающих гвоздей» над головой, а потом разом, или очередью, посылал их в далёкую мишень. Свист летящей стали оглашал ночь, стук попаданий прилетал глухим эхом из мрака. Шаман видел колдовским зрением результаты баловства, и… они не радовали. Если бы не проклятая качка, то можно было бы собой возгордиться. Однако столь быстро корректировать полёт каждого гвоздя шаману пока силёнок не хватало – железо частенько хлюпалось об воду. Результат охлаждал пыл юного зазнайки. Подлинному мастерству ещё учиться и учиться.
Не забывал Алексей и про теоретические занятия – поочерёдно брал у репетиторов платные уроки: испанского, португальского и китайского языков. И если вспомнить про обучение приёмам китайской медицины, то свободного времени у парня вообще не оставалось. А ведь ему ещё хотелось и книжки почитать. Правда, тут уже было не до беллетристики, спасибо, что иногда удавалось полистать иллюстрированные медицинские трактаты. Алексей заказывал в книжной лавке подходящую литературу. Но вся личная библиотека пока умещалась на одной полке этажерки. Интересные экземпляры на русском и испанском языке попадались редко, а на других понять сложную терминологию самоучке пока не по силам.
Тяга к знаниям у юноши была огромна – за все годы босоногого детства наверстать упущенное хотелось. Хорошо хоть Сыну Ведьмы в наследство память феноменальная досталась – видно, не только гравитационными полями дано управлять, но и тонкие информационные потоки его мозг способен упорядочивать. Во всяком случае, видел же шаман биополе человека, и даже мог воздействовать на тонкие энергетические структуры. Конечно, шаману проще пламя свечи в плазменный шар свернуть, чем форму биополя изменить. Но ведь тоже получается. От воздействия его ладоней у пациентов исчезали боли, а гипнотический взгляд и мысленное внушение вгоняло раненых в транс, да такой, что хирург оперировал без анестезии.
Фанг Цай поражался мощи русского шамана, но делал вид, будто не замечал колдовской сущности его силы. В хирургические операции китаец не вмешивался, знал лишь по восторженным откликам европейских коллег о потрясающих результатах. Алексей вполне устраивал целителя в качестве ассистента. Весь успех лечения пациенты считали исключительной заслугой мастера и его дорогих чудо – микстур. Ибо практикуемый Фанг Цай массаж и иглотерапия не очень‑то внешне отличались от методик других китайских лекарей. Зато об редких порошках и травах доставляемых для Фанг Цай из Тибета конкуренты могли только мечтать. Такая роскошь редко кому по карману, да и не знали они рецептуры чудо‑препаратов – фамильный секрет. Многим ведь было невдомёк, что не одно лишь лекарство исцеляет, а весь лечебный комплекс в целом. Хотя надо признать, без применения препаратов, одним массажем и иглотерапией, серьёзные болезни тоже не вылечишь. Во всяком случае, до встречи с русским шаманом Фанг Цай был в этом абсолютно уверен.
Теперь, оценивая результаты работы ассистента, Фанг Цай понимал, что незыблемые постулаты рушатся прямо на глазах. Алексей мог бы исцелять даже совершенно без лекарств, если бы разработал новую методику. Но в этом старик не мог помочь новатору, ибо сам лишь копировал приёмы древней классической школы. Зато Фанг Цай вполовину сократил пациентам назначенную дозу приёма микстур, при этом достигая отличного эффекта. Китаец не со зла экономил на лекарствах, ведь клиенту главное – поправить здоровье, а не выпить за свои деньги стандартное количество микстуры. Да и число пациентов последнее время резко возросло, запас целебных порошков убывал катастрофически. Фанг Цай отправил письмо надёжным поставщикам лекарственных средств из Тибета, запрашивая втрое больший объём.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Устоявшийся распорядок жизни Алексея разрушило появление дочери Фанг Цай. Сначала старик отложил занятия кунг – фу и отправился вместе с прибывшей на летние каникулы студенткой наносить дружеские визиты давним знакомым. Потом Варвара захотела восстановить навыки в китайской медицине, оттеснив ассистента на вспомогательную роль. Теперь Алексей только готовил лекарственные смеси за аптекарским столом. Прознав о ночных хирургических операциях, любознательная Варвара попыталась проникнуть в «русское подполье». И не сумев сходу прорваться, девчонка решила предпринять хитрый обходной манёвр. Нет предела женскому коварству.
– Господин Ронин, не будете ли вы столь любезны сопроводить меня на вечерней прогулке, – невинно хлопая ресничками васильковых глазок, пролепетала милая барышня. – Мне так неудобно беспокоить батюшку, а вы, наверное, совсем заскучали за беспрерывной работой. Правда, что вы так и не посетили парк развлечений, ни разу не сходили в театр или синематограф?
– Да как‑то было некогда, – не зная, куда деть мозолистые ладони, засмущался спортсмен – трудоголик. – Вы бы Андрюху попросили, он от скуки все злачные места Макао облазил.
– Вечерний Макао полон опасностей, – обиженно нахмурила тонкие бровки красотка. – Боюсь, ваш Андрюха ненадёжный кавалер. Да и говорить мне не о чем с бухгалтером. А вот с доктором, студентке – медику будет интересно пообщаться.
– Та‑а, какой я доктор, – отмахнулся ладошкой скромник. – Так, самоучка.
– Вот, Алексей, и меня немного… самоучите, – очаровательно рассмеялась девушка.
– Ну, разве что о медицине поговорим, – Алексею было интересно, чему там, в американских университетах, обучают, да и, вообще, прогуляться с Варварой самому хотелось, только… неловко как – то, не привык казак к дамскому обществу.
На первом свидании парень всё больше отмалчивался. Восторгов барышни от кружения на каруселях и катании на качелях Алексей не разделял. А вот слушать грамотную студентку казаку было интересно. Варвара так увлечённо рассказывала о занятиях в медицинском университете, о далёкой заморской стране с домами – небоскрёбами, о чудесах современной техники. Гуляли по улочкам Макао до глубокой ночи. Хитрая Варвара сразу в ассистентки к русскому доктору не напрашивалась, но клятву с парня взяла: следующий вечер он опять – её телохранитель.
В последующие встречи вдвоём посетили театры, китайские и европейские, посмотрели сокровища картинных галерей и частных музеев, отужинали в кафе и ресторанах, прогулялись по паркам Макао. Алексей с удовольствием слушал умные речи образованной девушки и уже не стеснялся высказывать свои мысли, рассуждения о методах лечения и диагностики. Чего парочка не обсуждала, так это прошлую жизнь. Казак обоснованно считал, что девушке будет неинтересны подробности боевой подготовки «машины смерти» и результаты эффективного использования на фронте. А Варвара, нахмурившись, лишь вскользь упомянула о трагической гибели родителей во время «Боксёрского» восстания на севере Китая. Обоим бередить прошлое не хотелось.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
За всё время встреч молодые ни разу не поссорились. Первая размолвка произошла неожиданно, когда Варвара повела кавалера в новомодный театр синематографа. Немая чёрно – белая кинолента не очень‑то впечатлила Алексея. Субтитры шли на английском языке, их переводила парню Варвара, но простому казаку была непонятна сама суть глупого действа на экране. Актёры корчили лживые физиономии и трагически заламывали руки, фальшь сквозила и в дёрганых движениях, и в картонных декорациях – переживания разорившихся буржуев не трогали душу анархиста. Подлые измены балованных барышень и любовные похождения слащавых красавчиков вызывали лишь омерзение. Алексей откровенно скучал на сеансе мелодрамы.
