Глава сорок восьмая. Spector
— Ты уверен, что мы с тобой говорим об одном и том же человеке? — с сомнением произнес Фрил, нахмурившись.
…За окном лучи закатного солнца причудливыми оттенками расцвечивали гурронские изумрудно-зеленые крыши. Город выглядел празднично; младший брат Лура скрывал свою теневую сущность куда более тщательно, чем теневая столица. Да и обиталище самого Фрила выглядело уютным домом прилежного горожанина.
…Кангасск не спешил с ответом. Открыв окно, он посмотрел вниз, на внутренний дворик дома: Эанна была все еще там. Более того, она делала попытки ловить рыбу в фонтане, но Ученик решил Фрилу об этом не сообщать.
Подняв взгляд к закатным небесам, Кан тяжело вздохнул… он и сам не понимал, что происходит.
— Начнем сначала, — сказал он, обернувшись к гурронскому «осведомителю». — Немаан, по твоим сведениям никогда не состоял в Тенях и проблем с Тенями не имел?
— Верно, — Фрил согласно кивнул и скрестил на груди руки. — Единственная запись о нем встречается в архивах Инквизиции — там говорится, что он организовал разбойную банду на подходе к Ханделу и получил запрещающие браслеты. До этого еще — запись об исключении из Университета Серой магии за неуспеваемость.
— Да, это все о нем, — согласился Кангасск.
— Ты описал мне его как личность темную и в определенных кругах известную, но я тебя уверяю: никто в теневом братстве не знает Немаана Ренна, — подытожил Фрил.
— Странно… — Кангасск мотнул головой. — Бред какой-то… Помню, он даже подойти к Луру отказывался, говорил, что успел насолить в свое время и Сальватории, и Теням.
— Я задействовал некоторые дополнительные источники, — спокойно заметил Фрил, — и скажу точно: Немаан бывал в Луре. И во многих других городах. Судя по всему, промышлял одно время мелкой торговлей. Мелкой настолько, что не интересовал ни «медовый путь», ни Тени, ни Сальваторию.
— И главное: браслеты. Они до сих пор на нем?
— Да…
Кангасск промолчал. Он бы мог рассказать сейчас о Зирорне, иллюзиях и прочих магических умениях Немаана Ренна, но не промолвил ни слова. Фрил тут помочь ничем не сумеет, так что ни к чему болтать лишнее.
— Я разберусь с этим, — кратко заявил Ученик. — Где сейчас Немаан Ренн?
— Точного местонахождения сказать не могу, — пожал плечами Фрил, — на это потребуется время, а ты просил срочно, к тому же, уж прости, этот малый — личность настолько серая, неприметная и законопослушная, что искать его весьма не просто. Ориентировочно: группа поселений у Больших Полей. Дэнка, Коссель, Ивен, Девалла. Похоже, твой бродяга устал мотаться по миру и осел где-то там.
— Отлично. Подробнее не нужно, я найду сам, — сказал Кан угрюмо.
На несколько секунд в комнате воцарилась тишина. Кангасск хотел уйти сразу же, так чего терять время?.. Но то ли сонный закат тому виной, то ли что-то еще… но Ученик не сделал и шага. Фрил задумчиво посмотрел на него — и что-то изменилось в лице бывшего советника. Наверное, был миг, когда он увидел перед собой не могущественного наследника миродержцев, а просто седого, раньше времени повзрослевшего парня, который ввязался в темное дело и не очень-то понимает, как быть дальше.
— Куда отправишься? — спросил Галан неожиданно тепло, с участием. Так старший спросил бы растерявшегося младшего. Вечный страх перед потерей магии, который обычно пропитывал каждое слово, обращенное к Кангасску, куда-то исчез.
— В Ивен, — ответил Кангасск, в свою очередь невольно сменив суровый тон на обычный, и даже пояснил: — У меня там друг живет… повидаюсь, и, может быть, разузнаю про Немаана.
— Прямо сейчас? — уточнил бывший советник, хотя потертый костюм Кангасска, а также ожидающая во дворе оседланная чарга и походная сумка, притороченная к ее седлу, говорили сами за себя: Ученик миродержцев планировал поход еще до разговора со своем «осведомителем».
— Да. Прямо сейчас. И так слишком много времени потерял, — с досадой произнес Кан.
— Тогда помогу тебе с трансволо, — пожал плечами Фрил и грустно улыбнулся: — Ивен так Ивен…
Бывший советник благоразумно открыл трансволо вдали от Ивена: на неспокойных территориях, к коим до сих пор относятся Большие Поля, открывать трансволо в стенах поселений крайне не желательно. В лучшем случае вторженец наткнется на запрет — и все время, ушедшее на подготовку трансволо, будет потрачено зря; в худшем случае (если на постоянное поддержание запрета у данного поселения не хватает сил и средств) — на выходе может сработать несколько магических ловушек, простых, но действенных…
Дабы оградить Кангасска от подобных неприятностей, Фрил избрал целью перехода не сам Ивен, а холм неподалеку от города.
…Кан усмехнулся: он помнил этот холм… именно здесь он когда-то привел в исполнение свой безумный план по изгнанию витряника. И здесь же слушал на следующий день хвалебную песнь, что сложила в его честь Охотница Рамуне.
С тех пор много воды утекло в Безымянном Притоке, и Холм у Притока успел запомниться иначе. Для тех, кто отстаивал Ивен в первые годы войны, он навеки останется последней высотой, за которую многие герои сложили голову. И которая пала…
Уже шесть лет как война закончена, а люди все еще приходят сюда — воздать почести погибшим. Многие плачут — кто о сыне или дочери, кто — о родителях и друзьях… Но… порой, утерев слезу, кто-то, грустно улыбнувшись, вспомнит и довоенное время, и Ученика миродержцев — простого парня, совершившего невозможное… Боль потери остра и сейчас затмевает собой все, но пройдет время, много времени — и военные воспоминания потускнеют в памяти последующих поколений, а легенда о победе над витряником будет жить вечно. Справедливо ли?.. никто не ответит…
С этого холма, как помнил Кангасск, открывался прекрасный вид на город, но сейчас Ученик усомнился в том, что видит: Ивен было не узнать…
Во-первых, он стал в три раза меньше. Война смела большинство домов, оставив от них обломки стен, торчащие из снега, словно гнилые зубы, и сеть разбитых каменных дорожек. Во-вторых, центральная часть города, обросшая внушительными стенами, лабиринтом перегородок, лестниц, мостиков, ощетинившаяся шипами и смотровыми башенками, превратилась в единый, невообразимо уродливый форт. Со времен окончания войны домов за стенами этого форта, напоминающего стальной муравейник, было построено всего двенадцать, да и те неизменно следовали «архитектуре страха».
Больше всего современный Ивен походил на отмеченного аноком меллеосом воина; все это нагромождение стен и укреплений как раз неприятно напоминало вздувшиеся, бесформенные рубцы, какие оставляет панацея…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
