Пусть я негодяй, да и мои подзащитные далеко не невинные жертвы, я не мог отправить на смерть тех, кто учил меня. Предавший учителя — навеки проклят; всем миром и самим собой.
„Ты хочешь казнить заговорщиков, отец, — сказал я тихо, но твердо. — Но ты даже речи не ведешь о Сайнарнемершгхане Сайдонатгарлыне, главе моего Ордена, ибо он отец Кана, так ведь? — я не удержался от легкой усмешки. — И брат его Гердон Лориан, виновный куда больше, тоже вне твоей кары. В чем причина? Если в том, что он работает на благо Севера, тогда и Совет свою вину искупил: Зонар, Мадвид, Андроник… они не скрылись от тебя, хотя могли… вместо того, чтобы спасать свои жизни, эти люди занимались делами Омниса все эти годы. И вряд ли их вклад в войну меньше, чем вклад Гердона… Или, быть может, все дело в том, что мама замолвила за Гердона слово и с тех пор он под ее защитой?“
Отец молча взирал на меня с высоты своего роста. Глаза пылали синим. Значит, дьявольски зол… но держится. Настало время завершать речь:
„…Тогда я беру этих троих под свою защиту. Если решишь казнить их, казни и меня…“
Мама собиралась сказать что-то: я почувствовал. Стыдно использовать Горящий против собственных родителей, но я уже настолько сжился с этим, что не останавливаю себя порой… „Не надо, мама, не вступайся, — сказал я прежде, чем с ее губ слетело хотя бы слово. И добавил: — Пока этот треклятый обсидиан собирал по кускам мою душу, я умер девять раз. Если будет десятый, я не расстроюсь. Омнису придется чуть тяжелее без меня, чем со мной; мне же — все равно…“
Страшные слова. Жестоко было произносить их при матери. Но я такой.
…А смерть… я давно живу так, будто уже умер. И порой… даже желаю смерти, когда все будет забыто, смыто, начато заново…
Ход мой сработал: отец уступил и заменил смертную казнь для Серого Совета на каторгу. Такая же участь предназначалась и для Айрин, Киаф и Галана — советников Юга. Что до браслетов, то они были наложены на всех шестерых еще два с лишним года назад
А теперь подведу итог. Отец был прав, желая им смерти. Ибо даже без магии эти люди способны на многое. Я знаю. Но я пошел на этот риск. Счел, что так будет справедливо. Прав ли я был, решит время. И ты, Кангасск.
Не удивляйся, если однажды те из осужденных советников, что пройдут живыми войну и каторгу, будут искать твоего доброго расположения. Новый бессмертный, ты для многих будешь предметом раздора, как золотая жила или не поделенная территория. И кто-то преуспеет. С этого момента их судьба окажется в твоих руках.
Я спокоен за тебя. Да, Галан и Андроник умудрялись танцевать на лезвии бритвы, заменяя ложь иносказаниями и недомолвками, так что не замечал Горящий. Но против трех обсидианов такая тактика не пройдет, уж поверь.
Макс М.»— Как твоя рука, Кангасск? — задумчиво хмурясь, спросил его сын звезд.
Ученик молчал, мысли его были далеко. Стоило смежить веки, как пред глазами начинали мелькать рукописные строчки Списков, наедине с которыми он провел уже две недели и четыре дня с тех пор, как получил их от Фрила. Имена, имена, чужие, незнакомые… пометки на полях… багровые штампики: «мертв», «сослан», «пропал без вести»… и ни одного намека на Занну!..
— Кан?! Ответь! — Орион повысил голос. Высокомерные нотки на краткий миг выдали в нем былого пиратского адмирала. Видимо, он это заметил, ибо тон сменил сразу же. — Мне необходимо знать, в каком направлении двигаться дальше. Потому что пока я большого прогресса не вижу…
— Рука… — опомнившись, повторил Кангасск. — Ах, да… ну что, кружку могу в ней держать. Меч не поднимаю пока. Три пальца до сих пор не чувствую.
Сын звезд вполголоса выругался и звонко припечатал стол ладонью.
— Я зол, — сказал он с раздражением. — Так и кажется, что каждый раз смотрю и не замечаю чего-то важного!..
— Мне тоже… — отрешенно проронил Кан: о своих Списках он был такого же мнения.
— Ты о чем? — с подозрением спросил Орион, искоса глянув на друга.
— Так, ни о чем… — вздохнул тот.
— Ладно, — сдался сын звезд и встал из-за стола. — Расходимся. Мне надо подумать. А ты — разрабатывай руку.
— Как скажешь… — странным тоном ответил Кангасск; голос его был холоднее стали.
Он шел по коридору, тяжело печатая шаг. На пути встречались люди, много людей, но он не замечал никого, словно вернулись давние времена, когда Башня была пуста. Кан видел себя морем, что отступает, оголяя каменистое дно, — лишь затем, чтобы, поднявшись исполинской волной, броситься на берег и смести с него все… Пустынник, пробывший в море всего три дня, где ты видел это?.. Видел — тысячи лет назад. И помнил — как сейчас.
Распахнув дверь своей комнаты, Кангасск решительным шагом пересек ее и сгреб со стола ненавистные списки…
…Правая рука была слаба, и это добавляло жару в молчаливую злость Кана: целиком пачка списков не поддалась: пришлось разделить ее надвое… Вскоре все, что неимоверным трудом добыл Галан, превратилось в ворох обрывков на полу гостиной.
И тогда гнев сменился безразличием… Взглянув на пустой камин, Кангасск подбросил в него дров; следом полетела маленькая огненная сфера — жалкий результат четырех месяцев учебы у магов Башни… Занявшемуся пламени Ученик принялся скармливать бесполезные клочки бумаги… если уж рушить за собой мосты, то рушить основательно…
«Успокоился?!» — со злобной усмешкой сказал себе Кан, когда понял, что не добился ровным счетом ничего.
Он хотел все бросить, сдаться и спокойно жить дальше, забыв о Занне, потому что давно научил себя оставлять в покое то, чего изменить нельзя, — как Сигиллан, навеки ставший для него символом неизбежности… Но не сумел… и уже не отличал слепую веру от обсидианового предчувствия…
Списки не могли помочь. В них нет ни слова о маленькой гадалке. Сжигай их, не сжигай — все равно, и Кан, уже с полной отрешенностью, отправлял горсти бумажных обрывков в камин…
— Ты что?! — с удивлением произнес Джовиб, в один прыжок оказавшись рядом.
Кангасск отвел взгляд от пляски каминного пламени и в упор посмотрел на друга.
— Ее нет в этих списках, — заявил он.
— Хех… — Орион вздохнул и неспешно опустился в кресло. — Может, и была, — сказал он, пожав плечами, — теперь уже точно не узнаешь…
— Мне нужно снова видеть Фрила, — требовательно произнес Кангасск.
— Зачем? — усмехнулся в ответ Орион. — Если ты думаешь, что он тебя обманул…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
