— Экселенц? — Охотник сделал полупоклон; заговорил он на галактическом эсперанто, а не на казахском языке.
— Я хотел бы знать, как вы прокололись, уважаемый Шерхан Хидиятуллович, — ровным голосом произнёс Лейборист, не сбрасывая маски молодого, уверенного в себе человека с лощёным породистым лицом дипломата.
— Всё было рассчитано идеально, — принял такой же тон Бикчентаев, коричневое лицо которого приобрело твёрдость и блеск лакированного дерева. — Но мы не ожидали, что русский экзор посмеет заявиться в Алма–Ату.
— Почему вы не предусмотрели этого?
— Мне никогда никто не мешал.
— И вы расслабились.
Охотник пожевал губами, ища достойный ответ.
— Признаюсь, это явилось для меня неожиданностью. Не думал, что мой русский коллега допустит такую оплошность.
— О чём вы? — надменно осведомился Лейборист.
— Русским экзором занимался Кочевник.
— Он погиб, и вы это знаете.
— Вот русским и пусть занимается преемник русского наместника. Надеюсь, это не слизняк Метельский из рода хомо, — Охотник растянул губы в презрительной ухмылке, — сапиенс?
— Метельский просто исполняет обязанности эббара. Его вскоре заменит мой соотечественник, который и займётся русским. Но почему его не задержали вы?
По лицу Бикчентаева прошла тень.
— Потому что он использует мощную экстраформацию.
— В России нет мощной экстраформации. АНЭР — всего лишь прикрытие противодействующей нам структуры.
— Я не имел в виду российскую ассоциацию экстрасенсов. На «Медео» мы зафиксировали ещё одну группу операторов, которая работает под прикрытием российского КГБ.
— ФСБ.
— Да, ФСБ, извините, привык к старой аббревиатуре.
— Вы взяли эту группу?
— Не успели, она сбежала.
— Тем не менее вашу акцию эти люди сорвали.
— Вмешалась местная служба безопасности, видимо, они взаимодействуют, нейтрализовала большую часть подготовленных нами боевиков. Ничего, мы нанесём удар в другом месте.
— Не уверен, что вам это удастся после всего случившегося. Но попробуйте, Шииззит–ас–салехх, — назвал настоящее имя Охотника Лейборист. — Мы терпеливы. Понаблюдайте за вашим ставленником. Если русские знают о его предназначении, могут узнать и казахские спецслужбы, и тогда мы его потеряем.
— Я приму меры.
— И всё–таки не понимаю, как русскому экзору удалось проследить за вами, а потом спокойно уйти.
— Он был под другим псевдо…
— Не важно, он вас сделал как мальчишку.
Бикчентаев снова пожевал губами, не теряя самообладания.
— В конце концов, как говорят сами русские, на каждого профессионала всегда можно найти профессионала круче. Русский — очень сильный пси–оператор, с такими я лично не сталкивался. А главное, он, как и мы, может опираться на энергетику человеческих коллективов. Я бы посоветовал вам…
— Оставьте, — поморщился Владыка Пандемониума. — Не хватало выслушивать советы оскандалившегося эббара. Всего хорошего, Шерхан Хидиятуллович.
Объём видеосвязи перед Охотником погас.
— И всё–таки я бы дал вам хороший совет, — хладнокровно закончил Бикчентаев. — Пусть русский эббар, кто бы им ни стал, займётся окружением русского экзора. Наверняка у него есть подруга, жена, друзья, через них легко можно выйти и на самого оператора.
В кабинет заглянул помощник амира Сидоренко.
— Вызывали, шеф?
— Поедем в аэропорт, — сказал Бикчентаев. — Готовься.
Дверь закрылась.
— А с другой стороны, — продолжил разговаривать сам с собой Охотник, — зачем тебе советы, Владыка? Ты и сам умный.
А ведь если он ошибётся с русским, пришла неожиданная мысль, появится шанс занять его место.
— Тогда тем более нет смысла советовать ему что–либо, — закончил он удовлетворённо.
8
С момента провала в подлунные пустоты китайского лунника «Шэнь Чжоу–20» в районе Моря Кризисов прошло полгода, но за это время в месте трагедии побывали только российские космонавты на модуле «Русь» и китайские спасатели, попытавшиеся найти остатки корабля.
Но если первым удалось выяснить причину катастрофы и даже проникнуть в дыру, куда свалился лунник, то китайцы обнаружили там лишь приличного диаметра кратер. По невероятной случайности именно в место провала и упал метеорит, уничтоживший не только свалившийся в пещеру корабль, но и кратер Мистери и все детали ландшафта в радиусе нескольких километров.
Случилось это всего два часа спустя, после того как русский корабль уже летел обратно к своей базе в западном районе Океана Бурь, и за час до падения метеорита.
Эта версия — о метеорите, возникшем из ниоткуда, озвученная сначала специалистами НАСА и подхваченная их коллегами из Европейского космического агентства, не объясняла происшедшего. Именно поэтому руководство Российского космического консорциума, имевшее совсем другие данные, особенно после того, как модуль «Русь» был обстрелян (!) над Луной таинственным НЛО, и отправило к месту падения «Шэнь Чжоу–20» исследовательскую экспедицию. А для того чтобы у неизвестных хозяев НЛО не возникло желания ещё раз повторить атаку, всему миру было заранее объявлено о готовящейся экспедиции.
Высшие должностные лица России даже предложили всем другим участникам космической гонки членство в экспедиции, что привело к нервным дискуссиям политиков Америки и Европы о целесообразности этого шага.
Результат не заставил себя ждать.
Американцы отказались участвовать в походе, несмотря на имеющиеся у них возможности: корабль «Орион» совсем недавно прибыл к Луне и готовился к посадке в Море Ясности.
Зато объявили о согласии войти в состав экспедиции японцы, недавно закончившие испытания нового космического корабля HTV–10 «Космик Субару», способного самостоятельно добраться до Луны.
Первый грузовой «Эйчтиви» стартовал ещё в две тысячи десятом году, доставив груз на международную космическую станцию, второй в две тысячи одиннадцатом, но лишь спустя пять лет Японское космическое агентство ЯНКА возвестило миру о создании межпланетного корабля. О путешествии на Марс или другие планеты Солнечной системы речь не шла, однако до Луны японцы дотянулись и мечтали о создании собственной лунной станции, подобной тем, что строили китайцы, россияне, американцы и европейцы.
«Космик Субару» стартовал с космодрома Танегасима на юге Японии ещё первого сентября. Достиг Луны пятого. А уже восьмого с согласия руководства ЯНКА японский космонавт Ори Такучи посадил свой модуль в Море Кризисов, рядом с российским модулем «Русь», который сел в этот загадочный район Луны двумя часами раньше, после долгого изучения участка поверхности Моря Кризисов, в двух километрах от потерпевшего крушение китайского лунника SZ–20.
Поскольку японский корабль имел только лунные «велосипеды», такие же, какими пользовались тайконавты, было принято решение послать к месту крушения только одного космонавта.
Русские предложили подъехать за ним к модулю и забрать исследователя, так как у них был «полноценный» вездеход с герметичной кабиной, способный перемещать по Луне экипаж численностью в шесть человек. Но японцы гордо отказались. У них были свои резоны проявлять определённую самостоятельность.
В три часа семь минут по времени Москвы вездеход русской экспедиции «Резвый» скатился по трапу из транспортного отсека на поверхность кратера Пикар. В его кабине находились двое космонавтов: бортинженер–исследователь Михаил Астахов, белобрысый и смешливый, имевший, однако, три высших образования, и космонавт–исследователь индиец Рамачан Индра, специалист в области селенологии и археологии, темноволосый, черноглазый и очень серьёзный, полная противоположность Астахову.
На борту «Руси» остались ещё трое космонавтов: командир корабля Павел Задирко, пилот Иван Злотник и учёный, специалист по контактам с внеземными цивилизациями доктор психологии Леонид Дубровский. Ему ставилась задача оценить заявление Задирко о находке подземных, точнее, подлунных сооружений, обнаруженных Михаилом Астаховым во время первой спасательной экспедиции.
Когда вездеход уже стоял на холмике в десятке метров от модуля, Задирко получил сообщение, что к ним должны присоединиться и китайцы. Несмотря на десятидневное изучение места гибели своего корабля, они так и не нашли ничего, что могло бы пролить свет на тайну падения SZ–20 в глубины Луны. А может быть, не захотели докладывать общественности о своих находках, что тоже было весьма вероятно.
Во всяком случае, Задирко знал, что китайские товарищи болезненно отреагировали на решение Роскосмоса послать в Море Кризисов вторую экспедицию. Как руководителям Российского космического агентства удалось договориться с ними, уже никого не интересовало.
