Через два дня, после завтрака, команда «Tente» (условно названная в честь исходной модели-камикадзе), обосновалась на свежем воздухе недалеко от пагоды «Ulithi Nami», обсуждая всякую всячину. Подрулившая к причалу спорт-клуба ярко раскрашенная флайка не привлекла их внимания. Другое дело – пилот, еще более ярко раскрашенная девушка-melano, одетая в лимонно-салатную клетчатую тунику на двух застежках (на. правом плече и правом бедре)… Японские моряки выразили свои позитивные эмоции протяжным свистом, а незнакомка решительно направилась к ним и, окинув взглядом бравого сеи Сигэ Цуру, без всяких предисловий, спросила:
- Хей, бро, ты – айн?
- Да, - подтвердил тот, - А что?
- Типа, интересно, - пояснила она, - А ты сейчас сильно занят?
- Ну, вообще-то… - Сигэ посмотрел на командира, уловил поощрительный кивок, и договорил, - … ничем таким особенным не занят.
- Ага! – сказала загадочная девушка, - А там, в южном углу острова, парк, или как?
- Ну, там, вроде как, природа, - ответил сеи.
- Прикольно, - констатировала она, - Пошли, покажешь, ага?
И младший лейтенант, с готовностью, двинулся показывать незнакомке природу. Этот краеведческий процесс занял, без малого, два часа. Боевые товарищи уже начали слегка беспокоиться (кто-то, к месту, вспомнил пару-тройку фольклорных баек про оборотней- людоедов, прикидывающихся такими вот красотками), но тут в поле зрения возник сеи вместе со спутницей. Он был немного ошарашен и выглядел подуставшим, как фермер после тяжелого дня на уборке урожая. Она выглядела мечтательной и счастливой, как будто только что выиграла миллион долларов в лотерею.
- Как там природа? – в шутку, поинтересовался Тодзи.
- Клево, - веско и емко ответила девушка, - Кстати, меня зовут Лори. Это в честь такого прикольного толстого лемура с большими глазами. Я на него была похожа в детстве, а потом как-то похудела. Стрессы, нерегулярное питание, и всякая такая хрень. А вы, по ходу, фри-дайвингом занимаетесь, или как?
- Фри-дайвинг - это ко мне, - встряла Шимо Оками, для большей убедительности ткнув указательным пальцем левой руки в сдвинутые на лоб дайверские очки, а указательным пальцем правой - в инструментальный пояс, застегнутый чуть выше синих эластиковых шортиков, - а эти парни занимаются, типа, космическими кораблями. Прикинь?
- Звездолетами? – уточнила Лори, подумав «ни фига себе, обе мечты сразу!»
- Нет, реально, без фейка, - ответила японка, - Типа как «SpaceShipOne» Барта Рутана.
- Все равно, круто, - оценила гостья, - А на чем летаете? Этанол-кислород? Перекись водорода? Гидразин? Этиленоксид? Металло-желе? Или просто карамель?
- Карамель?- переспросил хейсо Дзюни Ихара.
- 3 части селитры, 2 части сахара, - пояснила Лори, - Фюэл для любительских ракет.
- Разбираешься в ракетных смесях? - заинтересовался Тодзи.
- По ходу, да. Это же химия.
- А приходи вечером сюда, в школу, - предложила Шимо, - У нас тут такие приколы...
- Да легко, - ответила та, - Могу еще пива купить, типа, чтобы не с пустыми руками.
Вообще-то специализацией Лори Эониу были не топлива, а биопластики (что, впрочем, тоже было ценно для проекта). Но главное, она обладала невообразимым запасом особо циничного технического оптимизма, который и продемонстрировала в тот вечер.
- Ваши сомнения, ребята, фигня полная, неосновательная, на хрен не нужная, - говорила она, жестикулируя кружкой пива, - Вокруг ракетной техники накидали всяких сказок, а когда все начиналось, в середине прошлого века, в СССР школьники, как нефиг делать, клеили ракеты из картона, лепили на них бумажную гильзу с фюэлом и запускали на 3 километра вверх. А лет 10 назад один янки поставил самопальный ракетный движок на багажник велосипеда и разгонялся до полста узлов по шоссе. Китайцы вообще пускали ракеты в VII веке. Брали бамбук, трамбовали туда порох, и… фьють! В космосе совсем просто. Тяга, гравитация и масса, больше ни фига. Средняя школа, механика вулгарис.
Заскочивший в этот вечер в «Ulithi Nami» координатор Накамура застал только эпилог реактивно-зажигательной речи Лори, но ему этого хватило, чтобы сделать некоторые выводы. Бакалавру Эониу был тут же предложен контракт, но главное – в другом.
До феерического явления Лори Эониу, не было никаких признаков того, что Иори Накамура и Рокки Митиата намерены остаться на Улиси. Координатор с подругой прилетели на Фалалоп за неделю до «Акта Атомной Самозащиты», взяли в аренду маленький домик, а сына, Афаи (ему было около полутора лет), оставили на Таити с одной из многочисленных старших кузин Рокки. После разговора с Эониу все резко изменилось. Накамура купил большой двухэтажный fare, а Рокки слетала на Таити и привезла сына. В следующие полгода, Накамура покидал Улиси всего несколько раз, когда требовалось его присутствие в столице, и на 1111 день своей координатуры, в соответствие с Хартией, передал эстафету 45-летнему Ашуру Харебу, чья команда из округа Кирибати выиграла конкурс на выполнение правительственного подряда. После выхода в отставку, Накамура занимался тремя вещами: во-первых, семьей и домом, во-вторых, космическим проектом, а в-третьих, культурой.
В его домашних делах не было ничего особенного. Разве что, маленький сад камней - почти точная копия сада при буддистском храме Реандзи в Киото: прямоугольная площадка 30x10 метров, на которой расположены 15 камней, собранные в пять групп. Мода на такие инсталляции в Меганезии пошла именно отсюда (что бы не говорили отдельные экоисторики о похожих инсталляциях в древних полинезийских marae).
Участие Накамуры в суборбитальной эпопее сводилось к поддержанию духа команды и организации рабочих совещаний. Через год, произошло эпохальное для проекта событие. Маленький прототип-дрон, поднятый стандартным стратостатом на 15 километров над Фалалопом, подпрыгнул на сто километров вверх (вот и космос!), и через четверть часа приводнился в лагуне атолла Эаурипик в 500 километрах к юго-востоку от места старта. Ничего особенного: простая метеорологическая ракета покажет такой результат, если ее запустить под углом к горизонту. Но она не умеет переходить от баллистического полета к управляемому полету на пропеллере, вот в чем штука. Еще год - и прототип научился взлетать без стратостата. Затем рейс Улиси - Эаурипик был выполнен в пилотируемом режиме. Так родился новый вид транспорта: «space-scooter»: очень простой и быстрый, довольно надежный и безопасный, но до безобразия некомфортабельный. Новая игрушка для молодых фанатов спортивного экстрима и, разумеется, для армейского спецназа. О приоритете в создании спейс-скутеров написано множество статей и книг, в основном – бестолковых (точно так же, как о приоритете в создании самолетов более века назад).
*********************************
35 - РЕТРОСПЕКТИВА.
Дата/Время: 31 января – 12 февраля 21 года Хартии.
Место: Меганезия. Округ Тувалу.
Атолл Нукуфетау и его воздушное пространство.
*********************************
The Times. Океания, предсказанная Оруэллом.
Алан Уинтерли, доктор политологии и
культурологии Оксфордского университета.
*********************************
Меганезия – это один из многих примеров в истории, когда сравнительно небольшая общность людей, оказавшись под влиянием амбициозных и безответственных лидеров, противопоставляет себя всему цивилизованному миру. Вспомним Аттилу, Чингисхана, Фиделя Кастро и Ким Ир Сена. Они убедили свои народы, что вся цивилизация, все ее организующие институты, являются вредоносными и враждебными. Взгляните на мир через призму этой пропаганды. Вы - один из защитников крепости, осажденной ордой безжалостных врагов. Вражеские силы огромны. Крепость в отчаянном положении, и Шанс отстоять ее есть лишь, если каждый, живущий в ней, независимо от природных склонностей, от пола, врожденного состояния здоровья, станет умелым бойцом. Людей начинают готовить к роли солдат с момента рождения. Любая деятельность, которая не имеет военного применения, объявляется саботажем, а любые пацифистские взгляды рассматриваются, как измена родине. Даже если вы – учитель, художник, ученый или фермер, вы все равно, прежде всего, солдат. Общечеловеческие ценности построены на миролюбии и осуждении насилия? Значит, они преступны. Все мировые религии, вся мировая культура, говорят: убийство - грех, а человеколюбие - добродетель? Долой и религии, и культуру. Осажденная крепость создает свой суррогат культуры и религии, который учит: стремиться к миру – преступно, а убить и ограбить чужака – почетно. Такова меганезийская Tiki: псевдо-культурная пропагандистская машина, сметающая любые моральные ограничения на пути эскалации военно-технического потенциала.
Вся социальная практика подчинена идеологии Tiki, а Tiki служит интересам военно-промышленному комплексу. К такой конструкции общества неприменимы термины культурологии или философии, как они неприменимы к физике или механике. Только осознав это, можно понять логику устройства Меганезии и мотивы ее жителей…»
