Ее украшенный бриллиантом пупок был так близко от его лица… Эдуард готов был вот-вот кончить. Задыхаясь, он подавил в себе это желание. В тот же миг ему показалось, что сотни мелких поцелуев покрыли его тело. Ему было очень хорошо. Моника сидела на нем, расставив ноги, Эдуард чувствовал, как там было влажно. Когда она приняла его в себя, он уловил ее запах. Эдуард притянул ее за бедра ближе. Моника начала двигаться. Они как бы исполняли вместе дикий танец. Эдуард мельком взглянул на ее лицо, прежде чем его увлек за собой вихрь этой пляски.
Позже они лежали друг возле друга, курили и выдыхали дым и теплый воздух.
— Mi reina, — шептал Эдуард, — моя королева.
Моника не смотрела на него, но он видел, что она улыбается.
— Будь осторожен, когда отправишься домой, — сказала она. — До меня дошли слухи…
Когда Эдуард шел домой, над Буэнос-Айресом висела полная желтая луна. Улица у дома Моники казалась безлюдной. Что-то зашуршало, потом раздалось мяуканье. Эдуард запрокинул голову и расправил плечи. Он становился спокойнее после встреч с Моникой. Теперь он наслаждался ночной прогулкой. Все было совсем иначе, чем несколько часов тому назад.
Эдуард почти дошел до улицы, на которой стоял его дом, как вдруг обратил внимание на что-то темное. Оно лежало прямо посреди дороги. В ту же секунду его сердце забилось быстрее. Эдуард на мгновение остановился, потом пошел дальше. Чем ближе он подходил к предмету, тем больше волновался.
Это был человек, теперь Эдуард видел это. Мертвый? Это не первый мертвец, которого он видел. Это был мужчина. Эдуард обратил внимание на его руку. Он вздрогнул. Эдуард узнал этот шрам. От увиденного у него перехватило дыхание. Элиас!
Эдуард упал на колени, схватил друга за плечо и перевернул его на спину. Глаза Элиаса были открыты. Они остекленели и бездумно смотрели в ночное небо. Рубашка пропиталась кровью. Эдуард встал, дрожа. Ему объявили войну.
— Я хочу есть, — раздался в темноте голос Эстеллы.
Марлена, уже некоторое время пытавшаяся освободиться от пут, опустила руки.
— Я тоже, — ответила она.
— Что, если нас тут просто бросили? — повторила Эстелла вопрос, который девочки задавали себе уже не в первый раз.
Марлена вздохнула.
— Нет, это невозможно. Они нас выкрали и хотят что-нибудь за нас получить. Нам нужно просто подождать. Скоро они вернутся.
Раздался шорох, потом снова послышался голос Эстеллы:
— Я не знаю. Может, они уже получили то, что хотели? Тогда мы им больше не нужны и они могли нас здесь бросить. Тут нас никто не найдет. Снаружи ни одной живой души, ты же знаешь. Сколько мы ни смотрели, никого не увидели.
Марлена опять вздохнула.
— Но мы же решили, что им нужна только ты. — Она прислонила голову к балке, прислушалась и глубоко вздохнула. — Они оставили для нас воду. Наверняка они это сделали намеренно. Завтра они снова приедут или появятся еще сегодня вечером. Вот увидишь.
Обе девочки взглянули на деревянное ведро, которое обнаружили в полдень, когда солнце полностью осветило их темницу.
— Ты когда-нибудь встречала этих двоих раньше? Откуда они вообще знают, что за нас можно получить выкуп? — спросила Эстелла.
— Кто-то сказал им об этом. — Марлена нахмурилась. — Теперь нам надо немного поспать, Эстелла. Здесь темно хоть глаз выколи. Нам наверняка еще потребуются силы.
— Ты так думаешь?
— Да, — уверенно ответила Марлена.
Она никоим образом не хотела сознаваться в том, что тоже совершенно не подозревает, чего ожидать в будущем.
День прошел, а они так и не напали на след девочек. Снова никто не лег спать в привычное время. Влажная духота угнетала точно так же, как и страх за детей, поэтому Виктория, Анна, Ленхен и Мария поздно ночью все еще сидели на летней кухне и разговаривали, пытаясь успокоиться, но им это не удавалось.
Вдруг скрипнули ворота. Женщины быстро переглянулись. Анна, вздохнув, встала, взяла керосиновую лампу, чтобы взглянуть, кто их беспокоит в такой час. Иногда это был пьяный Штефан Брейфогель, который, как спрут, заползал к ним во двор. С тех пор как дела его пошли совсем худо, он часто напивался. От видного мужчины, у которого Анна когда-то работала, осталась одна тень. Его сын Йорис выглядел старше своих лет. Он до сих пор не женился, но регулярно ходил к проституткам.
Анна решительно подошла к темной фигуре у ворот. В сумерках она сначала не поняла, кто это. Но через минуту чуть не выронила лампу из рук.
— Эдуард!
На левом плече брата, очевидно, был тяжелый груз, но Эдуард стоял как вкопанный, лишь поднял голову.
— Анна…
Она с трудом узнала его голос, такой уставший и измученный.
— Эдуард! — повторила она.
— Анна, маленькая Анна, — ответил он почти беззвучно.
Потом Эдуард опустился на колени и сбросил груз с плеча. Это было тело человека. Луна, только что выглянувшая из-за туч, и рассеянный свет керосиновой лампы осветили рубашку, пропитанную кровью. Анна испуганно затаила дыхание. На какое-то время воцарилась тишина.
— Эдуард! — прошептала наконец Анна. — Что случилось, скажи, ради бога?!
— Элиас, — всхлипнул Эдуард. — Элиас, о Элиас!
Он безудержно разрыдался. Его тело содрогалось. Эдуард уперся руками в землю.
Анна сунула лампу Виктории, которая прибежала следом за ней, и опустилась на колени рядом с братом.
— Ради всего святого, Эдуард, расскажи, что произошло?!
Эдуард повернулся к сестре. В глазах у него стояли слезы.
— Элиаса убили. Моего единственного друга Элиаса. Только он знал о том, что во мне еще осталось что-то хорошее. Только он знал, что я еще не все растерял. Если бы не Элиас, меня уже давно не было бы на свете. Они убили его, чтобы достать меня.
Он всхлипывал снова и снова. Анна тут же положила руку на плечо брата и притянула его к себе.
— Но ведь и я это знаю, — прошептала она ему на ухо, не уверенная, слышит ли он ее. — Я знаю, как много хорошего в тебе скрыто. Ты же мой брат, мой старший любимый брат.
— Он мертв, — снова заплакал Эдуард, — и в этом моя вина, только моя! Его кровь на моих руках. Элиас хотел предупредить меня, а я ему не поверил. Он сказал, что еще не до конца уверен. Я должен был послать кого-то вместе с ним. Я…
Эдуард больше не мог говорить, лишь глотал слезы. Анна обняла брата, чтобы он не чувствовал себя одиноким.
— Все хорошо, Эдуард, — сказала она. — Ты не хотел этого. Не ты убил Элиаса, это сделали другие. Другие, слышишь? Не ты! — Она поцеловала его в небритую щеку. — Оставайся сегодня ночью у нас, отдохни.
