затушив разрастающееся пламя.
– Бреген! Марен! Сопроводите Катриону в ее комнату, – приказала Киандра. – Ее дар ограничен…
– Расстоянием. Я знаю. – Ксейден закинул меня на плечо, будто я куль с мукой.
– Риорсон! – позвала Рианнон, привлекая его внимание, и кинула ему проводник.
Он поймал его одной рукой, кивнул и направился к выходу.
Все инстинкты говорили мне брыкаться, вырываться, колотить его, пока не отпустит, но я заставила себя повиснуть совершенно неподвижно, пока он не вынес меня в коридор мимо ошеломленного руководства, стоявшего вдоль стен… до конца испытаний.
– Все пройдет, – пообещал Ксейден.
И он был прав. Туман от дара Кэт развеивался с каждым шагом, оставляя нервы оголенными, будто я – разоренный пляж после отступающего цунами. Боги, и как мне в будущем удерживаться, чтобы это не повторилось?
Ксейден даже не запыхался, проходя через большой зал, а потом удивил меня тем, что не свернул в вестибюль. Нет, он отнес меня прямиком в зал Ассамблеи, застав врасплох собравшуюся там четверку, включая Бреннана.
И я уже контролировала свои чувства достаточно, чтобы чувствовать стыд, обжигающий лицо, но тело по-прежнему дрожало от злости. Хотя бы уже моей собственной.
– Что вы… – начал брат.
– На выход, – потребовал Ксейден, поднимаясь на новый помост, где за длинным столом выстроились стулья Ассамблеи. – Все. Прямо сейчас.
Они переглянулись, а затем поразили меня до глубины души тем, что так и сделали – взяли стопку бумаг и пергаментов с углового стола и ушли, прикрыв за собой дверь.
Ксейден бросил проводник на огромное кресло у середины стола, а потом опустил меня – я соскользнула по его телу и встала на помост. А когда наши взгляды столкнулись, он выгнул бровь со шрамом.
– Хорошо она тебя. – Он коснулся моего лица, бережно повернул голову, разглядывая щеку. – Но последнее слово, кажется, осталось за тобой.
– И сколько из этих унизительных слов ты слышал? – Я не хотела ответа, но он был мне нужен.
– Все.
Вот блядь.
Глава 48
По Аретийскому договору право представлять провинцию Тиррендор в королевском Сенариуме переходит от дома Риорсонов к дому Льюэллин.
Общественное извещение 628.86, записано Цириллой Нейлварт
– То, что она сказала… – Я сжала ноющие кулаки и заметила, что содрала кожу на костяшках.
– Знаю. – Он окинул меня хорошо знакомым взглядом – искал травмы.
– Она сказала, я просто временная подстилка.
– Я слышал. Тебе больно?
– Нормально. – Если только речь не о моей гордости. – Плечо слегка не в настроении, но, кажется, самое страшное на себя приняло лицо.
– Хорошо. – Ксейден обхватил меня за талию, прижал к себе и сдвинул, вынуждая сделать шаг, пока я не коснулась кресла позади меня. – Садись.
– Садиться? Я только что слетела с катушек и сорвалась перед всем квадрантом из-за ее отравы – эмоций, которые она вбила мне в башку, – а ты мне говоришь просто сесть?
Он опустил голову, опасно близко, вторгаясь в мое личное пространство.
– Что бы я сейчас ни сказал, ты ее слова не забудешь, так что просто сядь, Ваойленс. Поговорим потом.
– Ладно. – Я опустилась на толстую подушку, и мои ноги оторвались от пола. Это кресло явно делали под человека роста Ксейдена. Тут легко бы уместились две меня. – Ты ей нужен только из-за фамилии.
– Знаю. – Он уперся руками в подлокотники и наклонился, касаясь губами моих. – А ты меня любишь вопреки моей фамилии. Это одна из многих причин, почему я всегда выберу тебя.
Ксейден опустился передо мной на колени и взялся за шнурки на моих сапогах.
– Ты что делаешь?
Его губы изогнулись в наглой усмешке, от которой тут же ускорился мой пульс, а жар гнева, кипящий в крови, превратился в огонь пожарче.
Я приоткрыла губы, когда на помост упал один сапог, за ним тут же последовал другой.
– Здесь? – Я бросила взгляд поверх его головы на пустой зал. – Мы не можем…
Пришла очередь носков.
– Можем. – Он двинул запястьем, и щелчок замка отразился от каменных стен. – Мой дом, не забыла? Все это – мои комнаты.
Его глаза встретились с моими, взяв меня в плен, когда его руки скользнули по моим ногам, лаская внутренние стороны бедер, пробуждая все нервные окончания по пути, пока он не дошел до пуговиц моих тренировочных штанов.
У меня перехватило дыхание.
– Мой дом. Мой трон. Моя женщина.
Каждое утверждение он подчеркивал движением большого пальца, расстегивая пуговицу за пуговицей. Мое тело уже с головокружительным напором затопило желание, окрасив кожу алым.
Он подхватил меня за ноги обеими руками и подтащил к краю кресла, потом взял за затылок и притянул в сводящем с ума поцелуе. Мои губы приоткрылись, и стоило языку Ксейдена шевельнуться у меня во рту, как в животе все просто на хрен растаяло.
Поцелуй был медленный и чувственный, наши губы встречались вновь и вновь, а я запустила пальцы в его волосы и окончательно, совершенно сдалась. Он почувствовал перемену, низко зарокотал, а потом поцелуй меньше чем за мгновение вышел из-под контроля, стал бешеным и напористым, со вкусом того сладкого безумия, что существовало только между нами.
Ксейден был единственным в мире, кого мне мало. Кого я всегда вожделела. Любила. Что это было? Химия. Влечение. Страсть. От всего между нами я разгоралась, как уголь; одно прикосновение – и мы оба вспыхивали. Разорвав поцелуй, он, тяжело дыша, приказал мне поднять ноги – и мне было уже все равно, где мы, лишь бы быть… с ним. Хоть бы вошла вся Ассамблея – я бы не заметила, пока Ксейден смотрел на меня так. Жар в его глазах расплавил бы и железо.
Он подцепил мои штаны и трусы, стянул их по ногам, целуя мои бедра, изгибы коленей и каждый дюйм открытой кожи, срывая с моих губ тихие вдохи и нетерпеливые всхлипы.
А потом бросил одежду на помост, и теперь я сидела голой ниже пояса.
– Ксейден… – Мои пальцы потянули его за волосы, сердце билось так, что я гадала, не слышит ли он его удары – а может, их слышал уже весь мир?
Вместо того чтобы вернуться к моим объятиям, он раздвинул мои колени.
Я вздохнула от холодного воздуха между бедрами, но мгновение спустя его губы уже зажгли меня, когда он провел языком по моей мокрой впадине до клитора. Раскаленное удовольствие пронеслось по мне, как молния, и я вскрикнула на весь зал.
– Вот о чем я фантазирую, когда мы в разлуке, – сказал он, щекоча дыханием мою горячую кожу. – О твоем вкусе. Твоем запахе. Твоих вздохах перед тем, как кончить.
Ксейден прижал меня к креслу руками и касаниями языка лишил всех мыслей до последней. Он все кружил и кружил у чувствительного бутона, дразня, возбуждая, вознося меня все выше и выше, но не давая того напора, который был мне нужен.
«Ты об этом думаешь? О моих губах между твоими мягкими бедрами?»
Боги, как он еще мог думать, не то что складывать членораздельные предложения?
Он ласково прижал меня зубами, и я вздрогнула от этого ощущения, а потом тонко простонала, когда ощутила его язык. И дальше могла лишь стонать, когда он медленно проник в меня пальцем, и его ответный стон завибрировал в каждой клеточке моего тела.
«Да… – Это было так изощренно, что следующий возглас я заглушила кулаком, укусив себя за костяшки пальцев. – Еще…»
С ним всегда можно рассчитывать на еще.
Он чередовал быстрые, дразнящие выпады с долгими, плавными движениями, натягивая глубоко во мне пружину удовольствия. К первому пальцу присоединился второй, растягивая меня с восхитительным жаром, и мои бедра дрожали, когда он установил медленный, но жесткий ритм, от которого я хотела всего его немедленно.
Энергия нарастала, обжигала и без того горячую кожу, трещала в воздухе вокруг.
Ксейден, не останавливаясь, отпустил мою ногу, протянул руку куда-то в сторону и достал проводник.
«Бери».
«Я хочу тебя».
Мои пальцы скользнули от его волос к сфере, бедра гнались за каждой его лаской, а дыхание вырывалось неровными вздохами.
«Я твой».
Я заскулила от бездумного удовольствия, пробежавшего по спине.
«А ты – моя, и там, где мне нужна».
Даже кулаку уже было не заткнуть первобытные звуки, которые он вытягивал из меня, когда его язык поймал один ритм с пальцами, а удовольствие хлестало меня с каждым движением, накапливаясь, нарастая, натягивая
