какого хрена нарисовано у меня на кинжале.
Как там сказала профессор? «У каждой формы есть свое значение. Места, где мы привязываем энергию, это значение меняют». Я снова взглянула на многогранную фигуру, пока Трисса не перевернула доску к небу, – и мои глаза округлились от осознания.
– Это логосиллабический язык, – выпалила я. – Как старый люцерийский или морранийский!
Профессор Трисса одобрительно посмотрела на меня.
– Очень похоже, да. – Ее губы сложились в улыбку. – Ах да, ты же тоже умеешь читать на старом люцерийском. – Она кивнула. – Впечатляет.
– Спасибо.
– Наша умница! – заявил Ридок летунам, показывая на меня.
Правда, я сомневалась, что мной стоило хвастаться, учитывая, с каким трудом я сдала этим утром опрос по истории. Ну ладно, хотя бы справлялась с математикой, но, с другой стороны, математика не меняется в одночасье.
– Ты заклинаешь лед, правильно? – спросила Трисса Ридока. Он кивнул, и профессор протянула руку.
Ридок откупорил кожаную флягу на бедре, потом вытянул воду в виде замороженного цилиндра и подошел к Триссе.
Она положила лед на дощечку – и я далеко не одна не удержалась от возгласа, когда лед растаял в считаные секунды, и с шипящего дерева закапала вода.
– Осторожней с материалом, который выберете для руны. Чуть больше энергии – и эта дощечка бы загорелась.
– Почему нас никто этому не учит? – спросила Марен, переводя взгляд со своего листка на доску.
– Когда-то этот навык освоили и совершенствовали тирцы, но пару веков назад, после объединения Наварры, его запретили, хоть на рунах и построены многие форпосты и сам Басгиат. Почему? – Трисса вскинула брови. – Очень рада, что спросили. Видите ли, всадники от природы сильнее, учитывая, сколько магии мы транслируем и какими печатями владеем.
Трегер закатил глаза.
– Но руны – общий уравнитель, – продолжила Трисса, положив дощечку, которая перестала шипеть, на траву. – Руна ограничена только тем, сколько энергии в ней закалишь, длительностью и числом применений. Руны запрещены, чтобы не попали не в те руки. – Она взглянула на летунов. – А именно – ваши. Поднаторейте в рунах – и сможете состязаться со многими печатями.
– Значит, вы хотите, чтобы мы… создали вот это? – спросила Кэт, удивленно глядя на лист. – Из магии?
Не хотелось признавать, но тут я Кэт понимала – и, судя по выражениям лиц, не только я. Даже Ри поглядывала на рисунок с трепетом. Это казалось чем-то… ошеломительным.
– Да. Из энергии, которую научитесь отделять от себя, как я вам показала. – Профессор Трисса открыла рюкзак и достала новую стопку дощечек.
Как это у нее просто выходило.
– Начнем с простой отпирающей руны. Легко сконструировать, легко проверить. – Она осмотрела наши ряды.
– Мы все и так умеем отпирать двери слабой магией, – заметил Трегер.
– Ну конечно, – вздохнула профессор. – Но отпирающей руной может пользоваться и тот, кто не обладает магией. Теперь приступим. Жду ваши первые руны до заката.
– Не может быть, чтобы мы смогли такому научиться до заката, – возразил Сойер.
– Вздор. Все меченые научились простой отпирающей руне в первый же день.
– Никакого давления, – пробормотала Ри.
– Так Слоун и Имоджен это умеют? – спросила я.
– Естественно, – укоризненно покачала головой Трисса.
Вот почему Ксейден заставлял меня практиковать написание рун, сплетая ткань. Этот человек хоть когда-нибудь научится говорить прямо? Или мне всегда придется вытягивать из него смыслы клещами?
– «Я отвечу на любой вопрос», – передразнила я его себе под нос. Трудно задавать вопросы, о которых даже не подозреваешь.
– Вы же лучшие на своем курсе, так хватит таращиться и принимайтесь за дело, – наставительно проговорила профессор Трисса. – Первым делом научитесь отделять частичку своей энергии. Пусть она заполнит ваш разум, затем потянитесь и представьте, будто берете нить из ее потока.
Рианнон, Сойер, Ридок и я обменялись взглядами в духе «какого хрена», в точности отраженными летунами напротив.
«Будут какие-нибудь советы?» – спросила я Тэйрна и Андарну.
«Ничего не взорви». Тэйрн заворочался сзади.
«Взрывать хотя бы интересно», – подала голос Андарна, заслужив от Тэйрна усталый стон.
– Вперед, – объявила Трисса, а затем подняла палец. – А, и будьте осторожней. Когда вытягиваешь части энергии, она становится непредсказуемой. Но для подстраховки здесь связанные с вами существа. Чем ближе источник, тем проще для новичков. – Она осмотрела нас и сложила руки на груди. – Ну, и чего вы ждете?
Я закрыла глаза и представила свою Библиотеку и кружащую вокруг энергию. Раскаленный, расплавленный поток силы Тэйрна, текущий из-за его огромной двери, как будто мог поглотить меня, но перламутровое течение силы Андарны за окнами выглядело… дружелюбнее.
Успокоившись, я потянулась к ее энергии…
Бум! Я распахнула глаза, все головы повернулись к отлетевшему назад Сойеру. Он приземлился у самых когтей Слизега, а на траве, где он только что стоял, дымилось выжженное пятно.
– А вот поэтому мы проводим занятия на улице. – Профессор Трисса покачала головой. – Вставай. Пробуй еще.
Ридок помог Сойеру подняться, а затем мы снова попробовали. Пробовали еще. И еще. И еще. До заката у меня получилось сплести отпирающую руну, но не первой. Эта честь принадлежала Кэт, причем, в отличие от остальных, без выжженных пятен под ногами.
Глава 46
Довольно справедливо, что единственное оружие, способное убить темного колдуна, – то же, что привело их к бездушию. Энергия.
Капитан Лера Доррелл. Руководство по уничтожению вэйнителей (Клиффсбейнская академия)
– Руны? – спросил Ксейден через несколько дней, опершись на мое плечо.
Я сидела у него в комнате за столом и разучивала сегодняшнее задание – треугольное мучение, которое каким-то там образом улучшало слух. Он взял одну из моих пяти неудачных попыток, выжженных на деревянном диске размером с ладонь, а я глубоко вдохнула аромат мыла на его коже.
Личная ванная была одним из очевидных достоинств жизни в комнате Риорсона.
– Мы пробный отряд. Я хотела рассказать тебе вчера ночью.
Я взяла тонкую прядь перламутровой энергии и сложила в третью фигуру в узоре, который нам задала на дом профессор Трисса, а потом оставила ярко гореть в воздухе перед собой, медленно потянувшись за новой. Теперь, когда я знала, что искать, отчетливо видела поток энергии – одновременно и твердый, и нематериальный, светящиеся пряди, прогибающиеся под моими касаниями. Впрочем, тот факт, что я их видела, еще не очень помогал вытягивать отдельные нити.
– Я тоже много что хотел рассказать вчера ночью, – сказал Ксейден, вернув диск на стол к остальным. – Но когда увидел тебя в постели, мой рот тут же оказался занят.
От воспоминаний мои губы изогнулись в довольную улыбку. Я сложила следующий треугольник, поменьше, и вставила его в крупные, парящие передо мной. Ксейден в последние дни чаще отсутствовал, чем был дома, – перевозил оружие из нашей кузни на фронт у реки Стоунвотер и пополнял арсенал Текаруса. Нынешняя вылазка заняла лишний день, потому что на них с Гарриком напали.
– Не нужна помощь? – спросил он, касаясь губами моей шеи.
– Сейчас ты… – у меня перехватило дыхание, когда он дошел до края моего доспеха на плече, – не помогаешь.
– Жаль. – Он снова поцеловал шею, потом выпрямился.
И хорошо, ведь через несколько минут уже начинались занятия.
– Ты поэтому оставил мне в Наварре ту книгу? – Я взяла следующую прядь и нарисовала круг, который предназначался для стабилизации фигур внутри. Должно было сработать.
– Хотел, чтобы ты была в форме, – сказал он, поднимая дневник Уоррика со стола и пролистывая.
– Спасибо.
– И как ты это можешь читать, – пробормотал Ксейден, закрывая дневник и возвращая его на стол, после чего направился к шкафу, где висела наша форма.
Я улыбнулась… Это утро было удивительно домашним и теплым. Я была на все готова, лишь бы все так между нами и осталось.
– Отец учил. – Я пожала плечами, проверяя, не упустила ли что-нибудь в изображении руны. – И в детстве это был наш с Даином тайный код.
– Никогда не думал, что Аэтос может быть любителем старого люцерийского, – заметил Ксейден.
Взяв деревянный диск левой рукой, я аккуратно перенесла на него гудящие нити энергии и прижала. Получилось намного лучше, чем в прошлые пять раз.
– Кстати, ты нанес на мой кинжал… – начала я, повернувшись на деревянном стуле, и так и осталась с открытым ртом, неприкрыто пялясь на то, как Ксейден достает из шкафа форму, стоя в одном полотенце. Как я не заметила, что все это время он ходил практически голый? Какая упущенная возможность…
– Будешь так на меня смотреть – не успеешь на занятия, –
