— Мне довелось встречаться с вашей сестрой, не знала, что у нее есть брат.
— Как видите, есть. Я младший. Алиса старшая из детей в нашей семье. Дорогая сестрица решила посветить себя служению в армии, в отличие от меня, которому больше по душе мир и красота… во всех ее проявлениях.
— Михаэль Джелли. — Из толпы гостей вышел мужчина в парадной форме, которому блондин коротко кивнул.
— Отец.
— Сын, ты положил глаз не на ту драгоценность.
— Господа, я не помешаю? — Напомнила о своем присутствии Михаэль недовольно.
— Не было и в мыслях оскорблять вас, баронесса… или Господин Генерал… как вам больше по вкусу? — Поклонился лорд Грэд, а Миша заметила его гаденькую улыбочку. — Хотя, как мы выяснили, «господин» это больше не про вас.
— Обращайтесь «Ваше Сиятельство», не ошибетесь. — Ей все таки удалось стереть ухмылку с этого лица.
— Как скажете, Ваше Сиятельство. — Пробормотал Григорий. — Что за невероятная удача, вам вручили орден Гродосса первой степени. А меня император удостоил лишь медалью Сана.
«Да тебе и этого много» Подумала Михаэль.
— Зато Кравцу присвоили звание лейтенанта второго ранга. — Проговорил Грэд младший, кивая в сторону возвышения.
Туда же посмотрела и Миша, замечая большую фигуру Клэймора, который, кажется, только что получил свою награду и теперь стремился убраться подальше из этого места.
— Прошу прощения. — Бросила Михаэль, отходя от Грэдов.
Ей было все равно, что там говорили за ее спиной, когда она бросилась следом за теперь уже лейтенантом. Клэймор шел быстро и стремительно, рассекая толпу гостей и явно ненавидя их за пристальное внимание. Преодолев все препятствия, Миша выбежала за ним в коридор, где одиноко звучали глухие мужские шаги.
— Клэймор! Клэймор, стой. Да подожди ты! — Крикнула она, переходя на бег. Чертовы каблуки! — Проклятье. Приказываю тебе остановиться!
Клэймор резко замер, но так и не повернулся. Потому Мише пришлось преодолеть весь путь, вставая напротив мужчины.
— Ваше Сиятельство. — Произнес он ровным тоном, смотря мимо Миши.
— К черту Сиятельство! — Вскричала она. — Клэймор, это же я.
— Я вижу. — Кравц глубоко вздохнул, после чего мучительно закрыл глаза. — Я вижу, что это ты, Михаэль.
— Что с тобой? Почему ты уходишь?
— Потому что не подхожу по формату. — Ухмыльнулся он. — Проклятье, я все-таки не животное.
— Клэймор, да что происходит? Ты ведь знаешь, что я так не считаю…
— Откуда мне знать, что ты там считаешь? — Не выдержал он. — Я же ничего не знаю о тебе.
— Ты знаешь меня лучше и дольше, чем любой в этом городе. Лейтенант, какого черта происходит? Что это за прятки? Я приходила к тебе…
— Я знаю.
— Тогда почему…
— Разве не очевидно? Я не хотел тебя видеть.
— Ч-что? — Не поняла Миша, пытаясь заглянуть в карие глаза. — Это еще почему?
— Да полно причин, Джелли. Лучше скажи какие у тебя причины? Чего ты носишься со мной?
— Я… я хотела… поздравить тебя… Вот, я хотела тебя поздравить с повышением. Ты… крутой.
— Крутой, Джелли? — Усмехнулся Кравц.
— Да. Ты нереально крут. — Неловко улыбнулась она. — И я думаю, многие тебе завидуют.
— Тут нечему завидовать. — Бросил он, отворачиваясь.
— Да хватит уже! Ты — это ты. Между прочим, шрамы мужчин украшают! И война с самим собой ни к чему хорошему не приводит, по себе сужу.
— Советы даешь, Джелли? Ты теперь заделалась моим пастырем?
— А это разве реально?! — Не выдержала Михаэль. — Ты же никого к себе не подпускаешь! Забился в свою нору, оправдываясь чрезвычайной занятостью. Кому ты это рассказываешь!
— Значит, так будет лучше.
— Кому? Тебе, что ли?
— Мне в частности. — Кравц резко выдохнул. — Джелли, уйди с дороги. Я тебя настоятельно прошу.
— Ты теперь не можешь указывать мне, Клэймор. Сложно, наверное?
— Очень. Я бы уже давно придумал, что делать с твоей наглостью и самоуверенностью. А теперь отойди в сторону.
— И что дальше, Клэймор? Что ты будешь делать потом? Забьешься в угол? Тебе станет легче?
— Что, черт возьми, тебе надо от меня, Джелли?
— Мне нужен мой друг! А еще объяснения, какого дьявола ты так себя ведешь.
— Объяснения? Может, тебе рапорт написать, господин генерал?
— Что?…Да… да пошел ты к черту со своим рапортом!
Чувствуя, как слезы обиды застывают в горле, Михаэль грубо толкнула мужчину, собираясь уйти прочь. Однако ее остановила крепкая рука сержанта в прошлом уже на втором шаге.
— А настроение у тебя меняется поразительно быстро.
— К черту настроение. — Резко бросил Клэймор, сжимая ее запястье. — Ты сказала мне однажды, что я могу потребовать у тебя все, что захочу. Ты сказала, что в долгу у меня, помнишь?
— Конечно. Я еще помню, как ты сказал, что тебе ничего не нужно. — Ядовито ответила девушка.
— Так и было. До этого момента. — Он глубоко вздохнул, словно ему катастрофически не хватало сигареты. — У меня есть к тебе просьба.
— О как! Интересно. Прикажешь мне убираться и не появляться на глаза?
— Нет. Хотя частично — да… Это ведь никому из нас не нужно и ни к чему не приведет.
— Боги, да что с тобой не так? — Обеспокоенно пробормотала Миша.
— Это лишь создает проблемы. — Продолжал Клэймор. — И я хочу их решить раз и навсегда, ясно? Помолчи, пожалуйста. Просто дай мне… дай мне поцеловать тебя. Прошу, Михаэль. Это первый и последний раз.
— Чего? — Шокировано выдохнула она, смотря на Кравца. — Ты… ты… все это время… Боги, Клэймор, я не хотела… я…
— А я то, как не хотел. — Усмехнулся мужчина жестоко. — Потому и пытался держаться подальше, а ты… Похоже, было глупо просить у тебя подобное.
Он отпустил ее руку, разворачиваясь, но Михаэль перехватила его, вновь вставая напротив. Возблагодарив каблуки, она положила руки на мужские плечи, притягивая Кравца к себе.
Кажется, мужчина до последнего не верил, что это все-таки происходит с ним. Он очнулся лишь спустя пару секунду, обвивая одной рукой женскую талию, а другой зарываясь в короткие белые волосы.
Дьявол, как долго он думал о том, на что это будет похоже. Думал, каково это — целовать желанную женщину. И когда он решил, что от этого станет легче, когда подумал, что одного поцелуя будет достаточно, он сильно ошибся.
— Михаэль. — Прошептал Клэймор, отклоняясь и проводя большим пальцем по женским губам. — Ты не моя. И никогда не будешь моей.
После этих слов он отпустил ее и, развернувшись, пошел к выходу. Миша же застыла на месте, слушая четкие шаги, которые становились все глуше и тише. Стоять в этом коридоре, не в силах пошевелиться, и слышать то, как он уходит, было отличным наказанием за ее глупость. Это было пыткой.
